«Должно быть, они тащат сырье для получения азота, — думал Алеша, — или, может быть, эти голубые шары и есть сам азот, упакованный в прозрачную оболочку? Но, кроме голубых, здесь есть и синие, и красные, и даже желтые шары». Алеша чуточку подумал и решил, что это другие вещества, необходимые для связывания азота. Ведь с чем-то его связывают? И это, наверное, кислород, водород, фосфор или что-нибудь в этом роде, робко заключил мальчик, досадуя на себя, что почти ничего не знает о химическом составе удобрения, изготовляемого в клубеньках бобовых растений.

Алеша сделал два шага по направлению к канату, по которому особенно много поднималось с грузом гомункулусов, и внезапно почувствовал тяжесть в ногах. Ему стало страшно. Но он тут же устыдился своей трусости, подумав, что будь на его месте Фома, Наташа или Костя Замятин, они бы наверняка ухитрились заглянуть в этот «орех». И он, пересилив страх, шагнул к канату со множеством узлов. Долго им с Терехой не удавалось протискаться между гомункулусами. Они отталкивали их, кололи своей острой щетиной. Алеша не привык спускать в драке и так тряхнул одного из гомункулусов, что шар вылетел у того из щупальцев и очутился у Алеши в руках. Тотчас же эти трудолюбивые существа расступились, и Алеша, уцепившись одной рукой за канат, а другой прижимая к груди тяжелый шар, стал подниматься, подталкиваемый снизу.

Тереха, оставшись один, залаял, а затем, недолго думая, прыгнул на закорки к одному из гомункулусов, и тот покорно понес его вслед за хозяином.

Алеша, заметив, что Тереха довольно удобно устроился, сам сел на нижнего гомункулуса, который усердно его подталкивал. Он устроился как на мягком сиденье. Пока они поднимались, Алеша успел заметить еще много удивительных вещей. Например, его поразило, что на стенах тоннеля кишели какие-то крохотные существа и делали что-то не менее важное, чем гомункулусы. На уступе, вернее балконе, далеко выступающем из стены, голубел целый сад незнакомых растений, похожих на голубые кораллы. Среди этих «кораллов» суетились существа, похожие на запятые. Но больше всего Алешу поразили летающие гомункулусы. Оказалось, что, оставив шары, они прыгали с головокружительной высоты и медленно опускались вниз, некоторые же, схватившись щупальцами, образовывали воздушные плоты, на которых тоже поднимались целые груды шаров к наросту в виде колоссальной груши. Алеша заметил, что к ней не было протянуто ни одного каната. Гомункулусы быстро махали по воздуху веслами, напоминающими теннисные ракетки. Впоследствии Алеша узнал, что это были совсем не весла, а те же щупальца, только с расплющенными концами. Ему не раз приходилось удивляться, как гомункулусы приспосабливаются для разной работы. Если надо было пробуравить ход в соседний тоннель, они вытягивались и, как буравы, просверливали огромные толщи. Однажды Алеша заметил, что гомункулус раздулся раз в десять и поднялся к потолку тоннеля, где надо было прикрепить свисающий корневой волосок. Алеша был поражен, узнав, что канатные дороги тоже состоят из гомункулусов — они каким-то непостижимым образом вытянулись для этого в виде узловатых канатов и склеились между собой.

Между тем Алеша с Терехой поднялись к отверстию в дне «ореха». Уже на пороге на них пахнуло теплом. Все гомункулусы бросили свои шары в двери и прыгали вниз. Алешу мучило любопытство, и он, схватив Тереху за лапу, затащил его в «орех». В помещении, похожем на цех большого завода, сновало множество существ, похожих на головастиков. Схватив шар, они бросались с ним в самую гущу свалки, откуда летели разноцветные искры и доносился легкий треск. Присмотревшись внимательно, Алеша заметил, что навстречу синему шару движутся голубой и три желтых. Головастики поливали их каким-то веществом, раздавалось потрескивание, и вместо шаров мгновенно образовывался зеленоватый кристалл. Его подхватывали и уносили в глубь «цеха», а оттуда тащили сосуды с каким-то питьем, на которое с жадностью набрасывались их собратья, занятые получением кристаллов..

В этом помещении, как и везде в этой стране, не полагалось стоять без дела. Заметив неподвижные фигуры мальчика и собаки, один из гомункулусов схватил их за шиворот и начал опускаться вместе с ними.

Пока они плавно опускались на дно тоннеля, гомункулус неожиданно раздался вширь, будто его кто-то невидимый перетягивал посредине ниткой. Алеша не на шутку испугался, думая, что в такую минуту гомункулус, спасая свою жизнь, выпустит их и они разобьются при падении. Этого, к счастью, не случилось, но произошло одно из удивительнейших явлений с самим гомункулусом. Он вдруг перервался посредине, и теперь в воздухе парили уже два мохнатых существа, одно из них держало за шиворот мальчика, другое собаку. Оба они одновременно приземлились, выпустили пленников, а сами смешались с толпой своих собратьев.

— Вот это да! — сказал Алеша, обращаясь к Терехе. — Видал, какую он выкинул штуку! Пошли, брат, быстрее отсюда, а не то если они так все начнут делиться, то скоро здесь не повернешься. Да и домой пора, мы уже и так опоздали к ужину.

Путешествуя под землей, Алеша потерял счет времени. Здесь не было ни дней, ни ночей, а вечно стоял разноцветный полумрак. Бесконечные подземные коридоры освещали сравнительно небольшие и совсем крохотные существа, они излучали слабый фосфорический свет й были похожи на ламповые абажуры. Все они, так же как и гомункулусы и головастики из клеверных клубеньков, непрестанно над чем-то трудились.

Несметное количество микробов густо облепляли каждый мертвый корешок, каждый сухой лист. Все мертвое, что попадало в землю, они превращали в черные комочки, укладывали их один на другой и склеивали особым клеем. Получалось что-то похожее на воздушный пирог или губку. Между комочками шли бесконечные извилистые коридоры, образовывались впадины, заполненные водой и воздухом. Во время дождей там струились бурные реки, обрушивались водопады. Но сколько бы ни лилось воды, вся она умещалась в хранилищах, сооруженных этими крохотными тружениками. Комочки-кирпичики служили пищей для растений. Все они были пронизаны тончайшими корневыми волосками, которые, как насосы, качали отсюда воду с растворенной в ней пищей.

У Алеши захватывало дух от всего виденного, от новых знакомств и открытий. Например, это он первым нашел причину, почему гомункулусы не живут на некоторых участках почвы. Дело оказалось в том, что на них губительно действовали пепельно-серые грибки, заполняющие подземные коридоры. По расчетам Алеши, они уже подходили к поверхности почвы, как с ними произошло новое приключение. Пробираясь по коридору, проделанному муравьями, — кстати, эти животные почему-то совсем не замечали ни мальчика, ни собаки, — так вот, пробираясь по коридору, оба они почувствовали, что с головокружительной скоростью поднимаются вверх.

Тереха зарычал от страха. Алеша тоже порядочно струсил, но скоро взял себя в руки. Присев на корточки, чтобы сохранить равновесие, он наблюдал, как в грохоте рушатся галереи, с таким искусством возведенные подземными жителями, как исчезло, вылилось в разверзшуюся пропасть целое озеро, как в один миг был уничтожен грот с пышной растительностью.

Подъем внезапно прекратился. Алешу ослепил яркий солнечный свет, привыкнув к свету, он, к радости, увидел крышу соломенного дворца, знакомые кроны яблонь.

— Ура, мы дома! — закричал Алеша и хотел припуститься к дворцу, но вовремя заметил, что стоит на сверкающей площадке высоко над землей. Вначале Алеша не узнал в этой «площадке» лопату, и не только потому, что очень редко брал ее в руки, ведь лопата казалась ему величиной с Красную площадь. Но он хотя и с трудом, все же узнал человека, который держал лопату в руках. Это был Костя Замятин. Но какое у него было лицо! Почти такое же, как лопата, а сам он возвышался, как высотное здание.