Наша экскурсия начнется в широком Вестибюле (русским туристам советуем воспользоваться пояснительными листами на русском языке, которые стоят на специальных подставках в каждом из залов). Напомним, что Линдерхоф — это своеобразный «храм» Людовика XIV, которого Людвиг II считал своим идеалом (хотя наряду с Людовиком XIV баварский монарх отдал дань уважения и Людовикам XV и XVI, а также Марии Антуанетте). Уже при входе в Вестибюль, «опоясанный» колоннами из розового мрамора, нас встречает бронзовая конная статуя французского монарха и девиз Бурбонов в венке из солнечных лучей: «Nee Pluribus Impan» («He многим равный»). А далее «присутствие» Людовика XIV будет ощущаться в замке везде — в портретах, бюстах, статуях, декоре помещений и отделке тканей, самой атмосфере Линдерхофа. При этом сам владелец, Людвиг II, словно «прячется» в тени своего кумира: его инициалы теряются за инициалами и лилиями Бурбонов. Но вернемся в Вестибюль, в котором также находятся огромная ваза севрского фарфора — подарок Людвигу II от Наполеона III — и камин со скульптурной мраморной группой «Апофеоз Короля-Солнца». Из Вестибюля широкая мраморная лестница с золочеными перилами ведет на второй этаж, где расположены все остальные залы замка, по которым мы пройдем по часовой стрелке.

Сначала мы попадаем в Западную Гобеленовую комнату, которую иногда называют Музыкальным салоном. Комната получила свое название благодаря картинам, написанным на грубом полотне и имитирующим гобелены (мы уже встречались с приемом имитации гобеленов в Нойшванштайне). Сюжеты «гобеленов» взяты из жизни пастухов и пастушек галантного века и напоминают картины Жана Антуана Ватто. Второе название комнате дал роскошный белый, богато украшенный позолотой спинет. Считается, что инструмент предназначался для Вагнера, который так никогда и не побывал в Линдерхофе. Но отдать дань своему прошлому кумиру Людвиг не забыл. Спинет — это единственный «вагнеровский» мотив в помещениях замка; зато в парке увлечение короля операми Вагнера снова возьмет своеобразный реванш. В этой же комнате нас встречает еще одна «вторая любовь» Людвига — павлин. В то время как Вагнер постепенно уступает свои позиции в душе короля Людовику XIV, место лебедя занимает павлин. И это очень символично и показательно. Ведь лебедь — олицетворение величия духовного мира; павлин — абсолютной монаршей власти. Приоритеты сменились; отныне Людвиг — в первую очередь король! К тому же павлин — символ Солнца. Раз Линдерхоф посвящен Королю-Солнце, то и эта царственная птица должна непременно в нем присутствовать. Величественный павлин Западной Гобеленовой комнаты выполнен из севрского фарфора в натуральную величину. Его «брат-близнец» будет ждать нас и в Восточной Гобеленовой комнате.

А пока мы входим в маленький уютный Желтый кабинет, выдержанный в желтых, серебряных и серо-голубых тонах, из окон которого открывается великолепный вид на Западный партер парка, и через него проходим в Комнату для аудиенций. Согласно первоначальному проекту уже знакомого нам Кристиана Янка, здесь должен был располагаться Тронный зал. Отсюда и величественное великолепие общего декора помещения. Первое, что бросается в глаза, — золотой рабочий стол короля и богато расшитый золотом зеленый балдахин с горностаевым подкладом, увенчанный золотой короной. На столе — позолоченный письменный прибор. По двум сторонам от стола находятся камины из серого мрамора, на которых стоят конные статуи Людовика XIV и Людовика XV и изящные позолоченные канделябры. Два маленьких круглых малахитовых столика, гармонирующих с зеленым тоном балдахина, — подарок Людвигу II от российской императрицы Марии Александровны, с которой, как мы помним, его связывала самая нежная дружба.

Приемную с соседней Королевской спальней соединяет Лиловый кабинет, такой же маленький и уютный, как и Желтый. Спальня была спроектирована в 1871 году театральным декоратором Анджело II Квальо (Angelo II Quaglio; 1829— 1890; не путать с Доменико и Лоренцо Квальо, художниками-оформителями Хохэншвангау). Ныне это самое большое помещение Линдерхофа. В 1885—1886 годах Спальня была значительно расширена Юлиусом Хофманом по образцу так называемой Богатой Комнаты Мюнхенской королевской резиденции. Огромный бархатный, царственно-синий балдахин с вышитым на нем гладью баварским гербом нависает над королевским ложем, обитым также синим бархатом. Кстати, шитье балдахина осталось незавершенным. А над ним, на потолочной росписи, сияет «Аллегория Утра» — солнечная колесница Аполлона. (Помните «Аллегорию утра» в замке Нимфенбург?) Спальня освещалась 108-свечовой хрустальной люстрой. Мраморные скульптуры и лепнина были выполнены скульптором Перроном. Известен один эпизод, произошедший во время строительства Линдерхофа и рассказанный женой личного секретаря Людвига Луизой фон Кёбелль. Однажды Людвиг II вошел в еще незаконченную Спальню и увидел работающего под самым потолком Перрона. «Что же вы не прикажете, чтобы вам подержали лестницу? — живо спросил король скульптора. — Позовите кого-нибудь из прислуги. Ведь вы рискуете упасть!» Перрон, торопясь окончить работу, слушал упреки короля, не прерывая лепки. Тогда король сам стал держать лестницу до тех пор, пока скульптор не спустился вниз. «Этот случай еще более усилил его рвение к работе и привязанность к королю», — сообщает г-жа Кёбелль^{91}.

Из Королевской Спальни мы попадаем в Розовый кабинет, служивший королю комнатой для одевания. Можно сказать, что это самое простое в оформлении и одновременно самое стильное и изящное помещение замка. Теплые пастельные тона Розового кабинета создают удачный контраст с золотым великолепием остальных залов. В оформлении использованы портреты исторических персонажей времен Людовика XV. Особенно выделяется портрет графини Дюбарри, фаворитки «веселого» французского короля.

Из Розового кабинета наш путь лежит в Столовую. Она имеет овальную форму и декорирована бордово-бело-золотой цветовой гаммой. В медальонах стен аллегорические изображения «Охоты», «Рыбной ловли», «Садоводства» и «Земледелия», выполненные по эскизам Кристиана Янка. Посреди комнаты привлекает внимание стол, достойный того, чтобы остановиться на нем особо. Это так называемый «стол-самобранка». Секрет его в том, что он стоит на специально устроенном люке в полу, который приводится в движение механизмом, расположенным этажом ниже. Стол «уходил» в пол и появлялся снова в Столовой либо накрытым, либо убранным, в зависимости от необходимости в данный момент, что позволяло королю не тяготиться постоянным присутствием прислуги. Такой же механизм установлен и в Нойшванштайне; правда, там в описании Столовой мы отдали предпочтение передаче атмосферы «Песни о нибелунгах» и не отвлекались на технические «штучки». «Стол-самобранка» есть и в Херренкимзее, где мы уже самым подробным образом остановимся на устройстве подъемного механизма.

Из Столовой через Голубой кабинет мы проходим в Восточную Гобеленовую комнату. Здесь, как и в Западной Гобеленовой комнате, стены декорированы картинами, выполненными в технике имитации гобеленов. Сюжеты картин и скульптур взяты из греческой мифологии. Так на мраморном камине стоит скульптурная группа «Три грации», выполненная Теобальдом Бехлером (Bechler; 1834—1878). А над всем великолепием зала открывается на потолочной фреске божественный небосвод с «Аполлоном и Авророй» кисти Вильгельма Хаушильда. И, замыкая символический круг, на нас гордо смотрит фарфоровый павлин, словно улетевший из Западной Гобеленовой комнаты и незримо следящий за нами, пока мы путешествовали по залам Линдерхофа.