Во время суда неожиданно выступили против приговора Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне.

Филипп Красивый был в ярости. Семь лет потратил он и его помощники на то, чтобы уничтожить Орден Храма и присвоить богатства тамплиеров, а два старика, полностью находящиеся во власти инквизиции, осмелились возражать против королевского приговора. По требованию мстительного короля великий магистр и приор Нормандии были приговорены к сожжению на медленном огне.

18 марта 1314 года Жак де Моле и Жоффруа де Шарне были заживо сожжены в Париже, на Еврейском острове — как раз напротив королевского дворца. Филипп и его свита любовались казнью стариков из окон дворцовой галереи.

В последний момент, когда пламя уже охватило тело, великий магистр указал в сторону дворца и крикнул:

— Папа Климент! Король Филипп! Гийом де Ногарэ! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!..

Предсмертное предсказание Жака де Моле осуществилось, и довольно скоро: через месяц после аутодафе на Еврейском острове, 20 апреля 1314 года, предатель-папа умер от внезапного приступа дизентерии — Климента V свели в могилу кровавый понос и приступы рвоты. Еще через месяц в страшных муках скончался палач — канцлер Ногарэ. А в конце того же года, 29 ноября 1314 года, неожиданно умер король Филипп, всегда отличавшийся завидным здоровьем.

Легенда гласит, что проклятие Жака де Моле пало и на потомство короля. Действительно, в течении нескольких лет умерли все наследники Филиппа Красивого: три его сына и внук. Прямая ветвь Капетингов пресеклась в 1328 году, когда погиб младший сын Филиппа — король Карл Красивый, правивший всего 6 лет. А вскоре вся Франция оказалась вовлечена в кровавые войны, смуты и междоусобицы, потрясавшие страну более ста лет.

Некоторые историки объясняют беды, обрушившиеся на французский королевский дом в XIV—XV веках, кровосмесительными браками, которые в итоге привели к вырождению Капетингов. Доктор Огюст Бланше, автор исследования «Патология королей Франции», подсчитал, что практически все французские монархи женились на своих кузинах, тетках, племянницах. А в результате на престоле оказывались явно нездоровые монархи, такие как слабоумный король Людовик X, его жена Маргарита Бургундская, осужденная за разврат, ее сестра королева Жанна Хромоножка — развратница и садистка, ее внук король-чернокнижник Карл V, его жена королева Жанна Бурбонская, страдавшая приступами буйного помешательства, и, наконец, их сын — король Карл VI, прозванный сумашедшим, и его супруга — развратница Изабелла Баварская, открыто жившая с братом короля и офицерами своей свиты.

Однако сейчас, почти через 700 лет после процесса, не все представляется столь однозначным. Многие серьезные исследователи полагают, что в ритуале Ордена существовали тайные обряды, которые пристрастное следствие могло счесть богохульными и еретическими.

В частности, французский историк Робер Амбелен, изучавший протоколы обвинительного процесса против тамплиеров, привел весьма любопытную статистику. По его данным, с 11 апреля 1309 года по 26 мая 1311 года инквизиторы допросили 225 членов Ордена. Практически все подследственные отрицали нелепые обвинение в поклонении дьявольским идолам или участии кошек в заседании орденского капитула. Однако 107 храмовников — почти половина обвиняемых, — без всяких пыток признали, что при вступлении в Орден они, согласно обряду, должны были отречься от Иисуса Христа и плюнуть в сторону распятия.

Даже высшие руководители тамплиеров признали существование в орденской традиции обряда отречения.

Сами тамплиеры объясняли столь богохульный обычай тем, что таким образом руководители Ордена испытывали твердость веры нового брата. Впрочем, другие полагали, что речь идет о проверке обета слепого подчинения старшим.

Самое могущественное и прославленное братство рыцарей-крестоносцев погубили алчность и коварство французского короля Филиппа IV, трусость и подлость папы Климента V, а также доверчивость и беспечность великого магистра Жака де Моле и других руководителей Ордена.

Гибелью Ордена Храма завершилась одна из самых славных и романтичных страниц европейской истории — время рыцарских турниров и крестовых походов, благородных героев и их прекрасных дам, золотых шпор и бескорыстных мечей...

La Legion etrangere — Французский иностранный легион был создан 9 марта 1831 года декретом короля Луи-Филиппа. Во Франции к тому моменту находилось значительное количество иностранцев, умевших хорошо обращаться с оружием — наемников прежних войн, солдаты иностранных полков Наполеона I, эмигрантов — участников восстаний в Польше и Италии. Король опасался, как бы это умение не обратилось против него — ведь страна вступала в полосу стабильности, и делать в мирной жизни этим комбатантам было решительно нечего.

В то же время вовсю разворачивалась экспансия Франции в Северной Африке. И король решил направить боевой потенциал солдат-профессионалов на расширение сферы влияния Франции. В декрете особо подчеркивалась, что новую воинскую часть запрещается использовать на территории собственно Франции. С тех пор легионеры проливали кровь на всех континентах, кроме разве что Австралии и Антарктиды, участвовали они и в подавлении Парижской коммуны. Всего, сражаясь за «ла белле Франсе», погибли 902 иностранных генерала и полковника, 3176 командиров среднего звена и более 30 000 рядовых легионеров.

В легион попасть было непросто. Вот как описывает этот процесс один из бывших легионеров: «Прежде чем пропустить, у вас спросят документы. Предъявить нужно что-то официальное — загранпаспорт, права, например. Короче говоря, документ, и желательно с фото. Даже если это фальшивка — я знал некоторых сдавшихся по фальшивым документам или подделанным паспортам, и это срабатывало. Если документы устраивают капрал-шефа, вы заходите внутрь. Там вам начинают задавать вопросы, касающиеся вашей личности и целей вашего прихода».

В чем-то Легион напоминает монастырь Средневековья — здесь можно начать новую жизнь, теоретически — «спрятаться от мира», а то и от полиции. Впрочем, сейчас, в мирное время, Легион довольно разборчив и пытается выяснить подноготную новобранцев. Каждый из поступающих проходит «гестапо» — так практически официально зовется в Легионе служба безопасности. Впрочем, проверка эта не особо серьезна, и тот, кто не разыскивается Интерполом, имеет все шансы ее избежать.

Для Легиона вор-рецидивист менее нежелательное приобретение, чем примерный семьянин с тремя детьми — в Легион берут только холостых, это правило соблюдается неукоснительно.

Вербовочные пункты Легиона находятся только во Франции, и посольства не оказывают никакой помощи в получении визы и проезде до пункта вербовки. Обычно волонтеры из бывшего Союза предпочитают сдаваться в Париже или Страсбурге (первый пункт — столица, второй — самый ближний к восточной границе). К тому же из этих пунктов отправка на центральный пункт отбора в г. Обань, недалеко от Марселя, происходит быстрее.

Девиз Легиона — «Legio Patria Nostra» переводится: «Легион — наша Родина». Новобранцу следует забыть не только прежнее отечество, но и как его звали на родине — ему присвоят новое имя, фамилию и даже имя матери — и отныне легионер будет пользоваться только ими.

Первоначальный отбор проходит один человек из 10 прибывших (это официальные данные). В дальнейшем из пятидесяти новобранцев остается только трое, кроме того, они отсеиваются на медосмотре и различных тестах — и только потом кандидаты в легионеры попадают на курсы молодого бойца.

Из рассказов легионеров можно живо представить их подготовку. На сорок восьмой неделе пребывания в Легионе начинаются 14 недель жесточайшей муштры. Разговаривать можно только на французском. Если что-то не понял или не так ответил, бьют по лицу. Все делать надо как можно быстрее, следят за малейшим движением. С каждым месяцем нагрузка все возрастает. Преодоление полосы препятствий. Кроссы до 29 км. А во время кратких передышек —зубрежка французского и песен Легиона. Много всевозможных лекций. На сон остается всего 3 часа в сутки.