Секрет, почему пик «кафейной» культуры приходится на 1910—1920-е годы, когда в моду вошли монмартрские кафе, довольно прост. Дело в том, что отопительная система парижских домов заставляла в зимнее время даже скандинавов страдать от холода. Чем беднее был человек, тем чаше он ходил в кафе и дольше сидел там. Еда, говорят, в них всегда была скверной, но кофе и тепло скрашивали жизнь. Весь мир проходил мимо, и мир этот можно было рассматривать, спокойно размешивая в стакане кофе с молоком. Было тесно, накурено, но от громадной чугунной печки, стоявшей посреди зала, веяло теплом.
В истории живописи мансарды занимают почетное романтическое место. Мансарда — это чердак, что в переводе на человеческий язык означает жизнь под раскаленной крышей летом, под протекающей — весной и осенью и на чудовищном сквозняке и холоде — зимой. Что же удивляться необычайной популярности «кофе с молоком» и гимну чугунной печке?!
В Париже кафе неисчислимы, разнообразны и так же живописны, как их названия: «Курящая собака», «Прогулка Венеры», «Крыса на крылечке», «Ловкий заяц»...
Кафе были своего рода писательскими кабинетами многих классиков современной литературы. Художники картин в них, правда, не писали, но почти в каждом монмартрском кафе за «своими столиками» сидели торговцы картинами, здесь совершались сделки, которым впоследствии искусствоведы посвятили монографии.
Кафе «Брассери Липп»
«Cafe des Deux-Magots» почти целое столетие считалось своего рода вратами в рай мировой литературы. Каждый, кто мечтал попасть в рай, приходил туда, зная, что там обязательно встретит крупных издателей и писателей. Попросту говоря, кафе превратилось в издательскую общественную приемную. Дорогую, естественно. Известны случаи, когда поэты и писатели неделями копили гроши, чтобы прийти сюда в час коктейля, заказать за 110 су (безумные деньги в конце прошлого века!) рюмку аперитива и... ожидать, когда великий человек Издатель будет проходить мимо.
Франция — одно из немногих мест в мире, где культура традиционно считается живым национальным достоянием. В какой еще стране владелец кафе может удостоиться награждения высшим орденом страны? А в Париже Марселин Липп в 1958 году стал кавалером ордена Почетного легиона — за «лучший литературный салон Парижа». У него в «Brasserie Lipp» установилась традиция: там завтракают бизнесмены, обедают политики и актеры, а к ужину собираются писатели. Постоянными завсегдатаями здесь были Антуан де Сент-Экзюпери и будущий президент Франсуа Миттеран, а за одним из столиков Эренст Хемингуэй написал «Праздник, который всегда с тобой».
Эрнест Хемингуэй
Ну, а если кафе находится неподалеку от известного издательства «Галлимар», то список его посетителей может составить почти полную энциклопедию французской литературы XX века. Свои кафе были у поэтов, у актеров и художников. Режиссеры Ален Годар, Франсуа Трюффо и Ален Рене частенько сиживали в баре «Le Montana», монмартрское «Le Coupole» считалось в среде молодых поэтов и художников «академией богемной жизни», а воспоминаниями о «Le Select» могут поделиться полицейские-пенсионеры. Однажды целый полицейский наряд не мог утихомирить разбушевавшуюся Айседору Дункан, избившую американского корреспондента в ходе дискуссии о суде над Сакко и Ванцетти.
Одним из необычных блюд в кафе было мороженое. Рецепты его приготовления долгое время были засекречены, придворные кулинары давали обет молчания обо всем, что было связано с приготовлением мороженого. Но, несмотря на все запреты, «секреты» приготовления мороженого распространялись по всей Европе. Подававшееся мороженое в «Прокопе» быстро завоевало симпатию французов. Из Франции оно перекочевало в Германию.
Во французском кафе клиентам предлагали до восьмидесяти сортов мороженого. Одним из страстных любителей мороженого был Наполеон Бонапарт. Он настолько любил ледяные сладости, что даже в ссылку на остров Святой Елены выписал себе аппарат для их изготовления, который ему не замедлила прислать одна сердобольная англичанка.
Когда в 1553 году Екатерина Медичи вышла во Флоренции замуж за Генриха II, по случаю торжества на десерт было приготовлено мороженое из малины, апельсинов и лимонов. Согласно легенде, новоиспеченная королева Франции привезла рецептуру холодного лакомства в качестве приданого. Кстати, ее сын, Генрих III, настолько пристрастился к деликатесу, что употреблял его ежедневно.
Лучшие мастера холодных десертов работали при королевских дворах. Известно, например, что в свите дофина при его вступлении в королевский дворец в 1547 году находился изготовитель прохладительных блюд и напитков Бенталенти.
В 1625 году внучка Екатерины Медичи, Генриетта-Мария, выйдя замуж за Карла I Английского, взяла в свиту личного повара и кондитера по мороженому Геральди Тиссайна. За разглашение рецептов мастеру грозила смертная казнь. Только в 1649 году, когда Карл I, по настоянию Оливера Кромвеля, был обезглавлен, Тиссайн вернулся на родину, в Париж, и озолотился, продав свой самый лучший рецепт шоколадного мороженого «Ледяная неаполитанка» кафе, специализировавшемуся на лакомствах из шоколада.
Кстати, шоколадное и ванильное мороженое впервые появились во время правления французской королевы Анны Австрийской. На одном из банкетов ее сына Людовика XIV было объявлено, что ближе к окончанию праздника шеф-повар подаст каждому гостю десерт, который выглядит как свежее яйцо. Но, ко всеобщему удивлению, это «яйцо» было восхитительно сладким на вкус и к тому же холодным.
Во второй половине XVII века мороженое стало доступно не только особам знатных кровей.
До того как в столице появились первые рестораны, здесь были средневековые таверны, которые опустели к началу XVIII века, поскольку требовательная публика предпочитала, чтобы повар приходил на дом. Немец по фамилии Немейц (Nemeitz), проезжавший через Париж в 1718 году, так описывает это явление: «Столы совершенно непригодны для иностранцев, но других столов тут нет. Приходится есть среди дюжины незнакомых персон, предварительно взяв себе прибор. Излишне скромный и вежливый человек не сможет даже поесть там толком. Ближе к центру стола усаживаются завсегдатаи, которые без перерыва рассказывают свежие анекдоты. Вооруженные неутомимыми челюстями, они набрасываются на еду по первому сигналу. Горе тому, кто медленно пережевывает пищу! Напрасно будет он обращаться к слуге — стол опустеет еще до того, как он приступит к трапезе».
Ресторан в современном понимании этого слова был, таким образом, результатом прогресса в этой «борьбе за жратву». Сначала рестораном называлось место, где подавали бульон и блюда из мяса и яиц. Такие «рестораны» с индивидуальным обслуживанием «а ля карт» появились в 1765 году на рю де Пули, недалеко от Лувра; владельцем их был некто Буланже. Число ресторанов быстро росло, но первым шикарным рестораном стала английская таверна в Пале-Рояль, которую содержал Антуан Бовилльер, бывший шеф-повар графа Провансальского. Своих клиентов Бовилльер принимал в роскошной обстановке, со столами из красного дерева, хрустальными люстрами, скатертями с дамасским узором, с прилично одетыми слугами, превосходными винами и едой высшего качества. Свое предприятие он открыл в начале 1786 года, а 8 июня того же года вышло особое постановление, разрешавшее поварам и рестораторам принимать клиентов и выдавать пищу до 23 часов зимой и до полуночи летом.
Одновременно с ресторанами в столице развивалась гастрономия. В 1791 году конкурентом Бовилльера стал бывший шеф-повар герцога Орлеанского Мео, который открыл свое заведение недалеко от Пале-Рояль, в бывшей канцелярии Орлеанского дома с роскошными интерьерами. Там клиентам предлагался выбор из 100 блюд, 22 сорта красного вина и 27 сортов белого вина.