— Как понять энергобиологическая?

— Так и понимать как слышал. Первая часть — жизнь Космоса. Вторая — Земли. В нас заложено всё — чем владеют ОНИ. Ты думаешь: пирамиды волоком строились? И в то же время человек наделён внутренними резервами, которые он пока не умеет раскручивать. Для укрепления здоровья он может использовать энергию воды, земли, растений. Это дадено ему второй частью. Просто нужно сознанию восстановить естественную часть с природой. Вот-вот Земля перейдёт на новый энергетический уровень. Изменяется магнитное поле планеты. Это влечёт за собой катастрофы и природные катаклизмы. Будут случаться и пространственно-временные проломы. Из параллельных миров случайно будут попадать к нам, а от нас к ним.

У него отпала челюсть и округлились глаза. Его в первую очередь заинтересовали всё-таки пирамиды, а уж потом иное.

— А как же ещё тащить такие камни… Как это попадать в параллельный мир и обратно?…

— Жрецы влиянием на определённые точки включали в человеке «энерго» начало. Человек спокойно брал на спину и грудь глыбу, способную раздавить его в лепёшку, и нёс особо не напрягаясь. Но если он по какой-то причине отключался, превращался под грузом в кусок мяса. Ведь если б их строить пришлось так, как описывают в научных статьях, то… представь сколько лет ушло бы на строительство, сколько пришлось бы нагнать людей и какой мощности построить суда для перевозки камня.

Вопрос напросился сам собой:

— Что, как «энерго», может человек?

— Всё что относится к этой области. Начиная от того, чтоб освещать себе дорогу, до принятия информации и воспроизведения её, например, на стене. Когда я впервые увидела у жреца лампочку во лбу и ведущие от неё тонкие нити к талии — подумала о энергии солнца. Но всё проще, это был преобразователь собственной энергии.

— Вот почему иногда рождаются «энергетические» люди.

— Разблокировка кода, — пояснила она.

Удивление, недоверие так и лезло из него. Эмоции не сдержать.

— Но электричество убивает человека?

— Никогда. Может сжечь живую ткань, приостановить на время без потерь для организма биологическую сторону жизни, но… земля или холодный закупоренный подвал вернёт в большем случае его к жизни.

— Почему наши дорожки разошлись?

— Женщина.

— Я изменил?

— Нет. Твоей вины нет.

— Тогда я не понимаю?

— Жрица. Зависть породила в ней желание, она решила отбить тебя.

— А я? — Нависнув над ней не унимался он.

— Мы две половинки одного яблока. Это оказалось ей не под силу, хотя в её арсенале было многое из тайн шумеров.

— Почему не всё?

— Осторожность. Всем владел только верховный жрец.

— Мудро. Тогда, что же произошло?

— Решила соблазнить тебя троном власти. Для неё это оказалось не сложно.

— И я согласился? — допытывался он.

— Ты устоял. Да по-другому и не могло быть. Мы половинки одного целого.

— Тогда я теряюсь, — чмокнув её в плечо, откинулся на подушку он.

— Женщина, чтоб прибрать к рукам желанного мужчину способна на всё.

— И на что она пошла?

— Перессорила всех, добиваясь для тебя централизованной власти. Совет заставил отца посадить нас в ладьи и отправить по воде, к югу, в новые базы шумеров.

— Но, как допустили такое жрецы? Ты же говорила, у них какие-то планы на нашу генетическую программу были.

— Они не знали, всё обделали без них, скорым порядком, схватились только утром. Но буря раскидала суда. Считалось, что мы с Лили погибли.

— Но ведь жрецы знали, что это не так?

— Знали, но у них тогда уже были свои причины не открывать правды, — подавила вздох в себе она.

— Что было со мной?

— Узнав о моей смерти, ты ударился в войны за власть.

— Печальная история. А всё развитие человеческой расы земли пошло по-другому, если б нам не помешали тогда.

— Бабушка боялась, что всё может повториться, если наши копья с ней скрестятся опять над твоей головой. Только трагедия будет страшнее, в арсенале оружие другого плана. Ты прав, дорогой, не сыграй зависть такую коварную штуку, наш мир бы жил без горя и войн. И наше развитие шло бы совершенно по другой программе. Но мы имеем то, что имеем. Я иногда думаю, наверное, именно такое развитие Земли устраивало «сынов неба». Если они могли поломать всё, что сами же задумали, потакая безумствам некоторых своих членов отряда. Возможно, им стало скучно следить и участвовать в том, что заранее известно и программировано. Хотя возможно и другое: сами растерялись, столкнувшись с фактом такого безрассудства одного из них. Это я говорю о треугольнике Адама, Евы и Ану. Кто их теперь разберёт. Путь туда заблокирован. Может и так, что они узнали о подставе составившей пару и ушедшей с Адамом, слишком поздно. Тогда, когда пошло рождаться потомство совершенно с иным кодом развития. Вот почему наш век тут короток. А по первому замыслу и коду человеку программировалось больше 300 лет. Вот тогда только проотцы схватились. Но я думаю, укоротили нам век жизни на земли они сами и целенаправленно. В первый период было мало людей, требовалось, чтоб они жили и плодились дольше и больше. А потом, когда такая надобность отпала, подкорректировали программу. «Сынам неба» требовалось, чтобы мы как можно быстрее проходили земной цикл. Ведь в поисках пары мы по многу раз должны были крутиться на Земле. Находят единицы, а основная масса в общий котёл идёт. Вот так! Жрецы, полагаю, во втором заходе цивилизации хотели, скорее всего, разыграть свою карту за спиной «сынов неба» в пользу людей и земли.

— И такая женщина не выдумка?

— Нет. Лили коварна.

Он помолчал, поправив её головку на своей груди, и нерешительно спросил:

— Ты считаешь, она может появиться?…

Люда подняла глаза на его лицо, стараясь встретиться с глазами. Он верил и нет. «Сомневается, ничего привыкнет».

— Маловероятно, но надо быть начеку.

Такой ответ его не устроил, и он пошёл дальше. Целуя макушку Лю, спросил:

— И, что ты будешь делать случись худшее?

— Бороться.

Он стиснул объятия и ухмыльнулся.

— Куколка, что ты сможешь…, это же не реально.

— Неужели, — засмеялась она, чувствуя в себе необычный подъём, — а ну держись, снесёт волной…, унесёт в море…

Он испугался. Вместо уютной красивой ванной под грудью заливая подбородок, плескалась морская вода, а мыльная пенка враз превратилась в морскую. Эд торопливо нашёл глазами Лю. Да вот же она, перед ним, у самого каменного обрыва. Набитая разбивающимися волнами о каменный грот, пахнущая морем жёсткая пена мешалась под рукой и она, смеясь, шлепком, отогнала её…

— Милый, тёплая вода, пустой берег, шалунишки звёзды, всё, что нужно в зимний вечер для любви.

— Я шизею, как ты это делаешь? — с трудом выдавил он из своего спёкшегося горла.

Она с визгом, шлепком ладошек, подняла фонтан брызг.

— Какая разница. Прими эту сказку и люби.

Её смех терялся в скалах и Эду показались даже уползающие в темноту змеи. Когда после тёплого тумана заполнившего пещеру очнулся и любовный дурман рассеялся, он понял, что находится опять в ванной, только уже пустой без воды. Он мог бы даже поклясться, как мелькнул хвост гада, уползшего в отверстие в ней, куда сбегает вода. «Что за мура! К этому невозможно привыкнуть. Опять рука её, как и в то утро обвита золотой змеёй». Он, боясь, и всё же не удержавшись, дотронулся до него, и всё вмиг исчезло. На его руках осталась только расслабленная счастьем и удовольствием женщина.

— Лю, ты как? — прохрипел он.

Её глаза лучились необыкновенно тёплым светом, губки открывшись самую малость, прошептали:

— Лучше не бывает, милый. Тебе не понравилось?

Его вытаращенные глаза говорили о том, что очень понравилось, только он сломал свою голову от непонимания. С трудом ворочая разбухший язык, он пробурчал:

— Офанареть можно! Купаемся под душем и в кроватку. Это, что гипноз?

— Тогда откуда, вот эта штука, что ты приволок, — развернула она его, засмеявшись к ползающему по полу крабу. — Мужик со дня создания добытчик, так и норовит приволочь шкуру мамонта в дом.