Правда, организмы, сохранившиеся в неприкосновенности, целиком, удается найти очень редко. Однако около сорока лет назад нашли в Сибири почти не поврежденный — не хватало только хобота — труп мамонта. Тысячи веков пролежала огромная туша в мерзлой земле, и гниение не коснулось ее. Даже длинная шерсть сохранилась отлично, как будто мамонт погиб только вчера. На волосах оказались споры неизвестных в наше время бактерий. Когда туша оттаяла, бактерии ожили.

Он жил восемнадцать миллионов лет назад. Никто никогда не видел тигра с такими клыками, как сабли, но ученые нашли в земле его кости, и мы теперь знаем, как он выглядел.

Но такие находки — исключительный случай.

Обычно сохраняются только скелеты организмов — кости, панцыри, раковины.

Часто не сохраняются и скелеты, но зато в окаменевшей породе остается пустота, в точности соответствующая телу погибшего животного: само животное истлело до конца, но место, которое было занято его трупом, осталось незаполненным, пустым. Получается точный отпечаток тела на камне. Точно природа сняла маску с погибшего, как иногда скульптор снимает маску с лица покойника. Если же эта пустота потом заполняется каким-нибудь веществом, тогда получается слепок с тела животного, созданная самой природой статуя.

Все остатки растений и животных, которые можно найти в земных пластах, все сохранившиеся скелеты или отпечатки живших когда-то организмов, геологи называют окаменелостями.

В разных слоях земли находят разное количество окаменелостей. Бывают слои, в которых окаменелостей совсем нет; в других слоях остатки жизни встречаются только изредка, они как бы вкраплены случайно в толщу вещества, составляющего слой, и есть, наконец, такие слои, где остатки организмов не то что вкраплены, а идут сплошняком, огромными массами, составляя самую толщу слоя.

Такой слой можно сравнить с огромным кладбищем. Это всегда подводное кладбище: организмы, из скелетов которых составился такой толстый слой, жили когда-то в море; когда они погибали, они оседали на дно; это были совсем небольшие организмы, иногда в несколько сантиметров, иногда еще меньше, но их было так много и столько поколений их жило на одном и том же месте, что из их скелетов в конце концов составился огромный толстый слой, иногда целый остров или холм.

Эти остатки разнообразных водорослей и ракушек, отложившиеся когда-то на дне моря, а затем, когда море отхлынуло, оказавшиеся на суше, часто использовались потом людьми как материал для построек.

Из остатков толстостенных раковин фораминифер, живших когда-то на дне тропических морей, из этих спрессованных и сцементированных временем остатков, построены, например, египетские пирамиды, город Каир, все дома в Севастополе и Симферополе.

Вот из чего построены египетские пирамиды. Камень, состоящий из плоских раковин фораминифернум-нуммулитов. Когда-то фораминиферы жили в теплых морях, а теперь из их остатков люди строят дома.

Из толщи скелетных остатков различных животных, живших в море пятьсот миллионов лет назад, вырезаны те плиты, которыми устланы улицы в Ленинграде и построены лестницы ленинградских домов.

Из инфузорной земли, или трепела, возводятся и сейчас в СССР некоторые постройки; эта инфузорная земля — нагромождение обломков микроскопических водорослей.

Так, оказывается, мы живем, сами того не замечая, в огромном музее.

Мы шагаем по плитам панели, — это значит — мы шагаем по скелетам давным-давно вымерших животных; мы подымаемся по ступенькам лестницы, — каждая ступенька — пятисотмиллионная древность; мы живем в доме, не подозревая, что этот дом построен из остатков морских раковин или водорослей.

Но эти древности — плиты, вырубленные из известняка, дома, построенные из морских отложений, — можно встретить не в каждом городе. Зато есть одна очень древняя вещь, которую держал в руке каждый из нас и держал не один раз. Я говорю о меле, о кусочке обыкновенного мела, которым пишут на досках во всех школах. Мел — это скопление остатков крохотных ракушек, живших в теплых морях. Эти ракушки можно хорошо различить и сейчас, если посмотреть на меловой порошок в микроскоп.

Когда ученик, отходя от доски, стряхивает о рукава меловую пыль, он стряхивает с рукава ракушки, которые прожили свою жизнь и погибли гораздо раньше, чем на Земле появились первые люди.

Историю Земли изучает геология. Историю живых существ восстанавливает по окаменелостям палеонтология. Одна наука имеет дело с мертвыми веществами, составляющими землю. Другая — с организмами. Но, оказывается, обе науки так тесно связаны друг с другом, так переплелись, что одну без другой изучать нельзя.

Что можно сказать о каком-нибудь животном, жившем миллионы лет назад, как можно представить его жизнь, если не знаешь, где оно жило, на суше или в море, какой тогда был климат, жаркий или холодный, если неизвестно вообще, какой вид имела тогда Земля, какие условия жизни были на ней? Но на все эти вопросы отвечает как раз геолог.

С другой стороны, и геолог непременно должен знать историю растений и животных: ведь они принимали огромное участие в истории Земли, целые слои земли сложились из органических остатков.

Известно, например, что кораллы живут только в тропических морях, на мелких сравнительно местах; вода кругом должна быть соленой и совершенно чистой.

Представьте теперь: геолог, разрывая земные слои, наткнулся вдруг на остатки кораллов. Что может он сказать?

Во-первых, — скажет геолог, — тут прежде была не суша, а море; во-вторых, вода в этом море была теплой, значит, климат в те времена был жарче, чем теперь; в-третьих, море тут было мелкое, — очевидно, берег был близко; в-четвертых, ни одна река не впадала в море близко от этого места, — река замутила бы море песком и илом, разбавила бы его соленую воду своей пресной водой, не позволила бы кораллам жить тут; в-пятых, эта часть моря не могла быть также и обособленным заливом, сообщающимся с остальным морем через узкий проход: в таких обособленных заливах, лагунах вода обычно солоней, чем в океане; в этой горько- соленой воде кораллы тоже не могли бы жить.

Коралл. Он похож на дерево или на ветвистые оленьи рога; в углублениях его жили когда-то полипы; они и построили себе такое жилище; целые острова в теплых морях образовались из кораллов.

Так остатки организмов помогают геологу восстановить картину из прошлого Земли.

Но еще большее значение имеют окаменелости для установления геологической хронологии. Если бы не было окаменелостей, никогда бы не удалось с такой точностью определить возраст различных пластов Земли, узнать, какой из них создался раньше, какой позже.

Представим, что где-то в Америке геолог нашел в одном из верхних слоев Земли довольно большую раковину, закрученную, словно бараний рог, украшенную поперечными ребрышками раковину криоцерас. Так как эти раковины жили не всегда, а только в один определенный период истории Земли, — ни раньше, ни позже они не жили, — то американский геолог сможет по этой раковине точно определить время образования этого слоя Земли.

Теперь представим, что на другой стороне Земли, где-нибудь в Европе, геологи тоже нашли эту раковину, но слой, в котором заключена эта раковина, лежит в Европе гораздо глубже. Все равно это не обманет геолога. Слой мог по каким-то причинам в одном месте подняться, даже выйти наружу, на поверхность Земли; в другом месте он мог уйти вглубь. Но раковина криоцерас — точная улика; она свидетельствует, что тот слой — в Америке — и этот— в Европе — образовались в одно и то же время, что они родственны друг другу.