— Всё это хорошо. Но где они могли раздобыть точно такую же копилку, как наша, даже с крестиком на дне?

Мы только почесали в затылке.

— Они видели нашу копилку раньше — это единственное объяснение, — сказал Ник после долгой паузы.

— В том-то и дело, что они не видели её, — ответил Тэд.

И верно, ведь после того как Прун принёс нам копилку, Тэд держал её вплоть до вчерашнего дня в запертом ящике комода. Ни Джонни Шарп, ни Бородавка не заходили к Маршаллам, Тэд спрашивал об этом у Розы.

— И всё же они очень подозрительны. Ну, скажи, чего это вдруг Джонни Шарп прогнал тех крикунов, которые мешали нам давать концерт? Совсем он не такой добряк. Никто и не ждал от него помощи. Он мог это сделать с одной целью — дать нам заработать побольше. Он-то знал, что денежки ему достанутся.

Мы все согласились, что это похоже на правду.

Вдруг Ник закричал:

— Я догадался! Они тайком проникли в дом, нашли копилку, осмотрели её и сняли с неё мерку.

— Но от кого они узнали про копилку? Ведь я им ничего не говорил, — возразил Тэд.

— Прун мог им рассказать. Или ещё кто-нибудь из ребят. Готов держать пари, что кто-то протрепался и об операции «Стекольщик», и о том, что у нас есть копилка. В Оттербери всё всем друг про друга известно!

— Первым делом надо допросить Пруна, — сказал Ник. — Нужно узнать, говорил ли он этим типам про копилку.

— Так он и сознается! — ухмыльнулся Чарли. — И всё же попытка не пытка.

— Взгреем его, заговорит! — предложил Ник.

— Нет, — возразил я, — это не подойдёт. Нужно проявить такт. Прун теперь снова в отряде Топпи, так что у него найдутся заступники. Следует, однако, изучить и другую версию. Тэд, не заметил ли ты следов взломщиков у себя в квартире?

— Нет, ничего не заметил.

— Давайте сходим и ещё раз посмотрим.

Мы пошли наверх в спальню. Она на втором этаже. Если преступники не проникли в дом через чёрный ход или книжный магазин, то остаётся последний путь — через окно спальни. На подоконнике свежих царапин обнаружить не удалось, хотя, впрочем, времени уже прошло много. Мы спустились вниз, чтобы поговорить с сестрой Тэда. Она была уверена, что ни Шарп, ни Бородавка на прошлой неделе и близко не подходили к заднему крыльцу. Но, призналась она, заметно смутившись, во вторник Джонни Шарп заходил в магазин, он недолго поболтал с ней и ушёл, а наверх не поднимался.

— А не мог ли Бородавка, то есть Джозеф Сидз, прошмыгнуть в дом, пока вы разговаривали с Шарпом? — спросил я.

Роза ответила, что теоретически это возможно. Но она готова поклясться, что этого не случилось. Должен заметить, что Роза держала себя прекрасно. Она разрешила нам обыскать весь дом. Всё же было видно, что она чем-то расстроена. Я подумал, что это из-за размолвки с Рикки. Про себя я поклялся, что помирю их, как только мы откроем тайну украденных денег. Такой уж я мягкий человек, должен признаться: не могу видеть, как женщина грустит!

Затем мы отправились на задний дворик. И тут нас ожидала первая удача. Расскажу всё по порядку. Проулок, где Тэд повстречался с Шарпом и Бородавкой, отходит от улицы под прямым углом. Он упирается в асфальтовую дорожку, проложенную за домами параллельно улице. Между домами и этой дорожкой ютятся маленькие дворики, у каждого дома свой. Они отгорожены деревянными заборами высотой примерно в пять футов. С дорожки во дворики ведут калитки. Дворик Маршаллов шириной всего в десять футов, но Роза ухитрилась разбить в нём клумбу.

По нашей просьбе Роза одолжила у соседей лестницу. Мы её подняли, но никак не могли установить, потому что лестница скользила по земле. Тогда мы решили поставить её в разрыхлённую землю, прямо в клумбу.

Ребята стали перетаскивать лестницу, как вдруг я закричал:

— Стойте, стойте!

Ребята подумали, что я спятил. Но я им показал две глубокие вмятины на клумбе, как раз соответствующие ножкам лестницы. Отметины были глубокие и свежие, и по ним было видно, что лестницу прислоняли к забору, прежде чем вынуть из земли. Как говорится, быть ненастью, да дождь помешал…

Не успели мы прийти в себя, как раздался крик Тэда. Он ползал по клумбе и среди цветов, рядом с вмятинами от лестницы, наткнулся на след ноги. Его не могли оставить ни Тэд, ни Роза. Это был очень большой отпечаток, несомненно, мужской ноги. Ребята прямо запрыгали от радости. Когда мы немного поостыли, я послал Тэда за тазом и пустым решетом. Мы накрыли ими след и вмятины на клумбе, чтобы сохранить эти важные улики.

Что же делать дальше? Ника Уэйтса словно подменили — он стоял за крутые меры… Он предложил взять в плен Джонни Шарпа и Бородавку, притащить их сюда на задний дворик и сравнить их башмаки с отпечатками на клумбе. Возобладали, однако, более умеренные идеи. Я считал, что прежде всего следует снять гипсовый слепок со следа злоумышленника — так всегда делают в Ско́тланд-Ярде[3], а потом поискать на подоконнике отпечатки пальцев. Меня лишь смущало то обстоятельство, что у нас не было специальных приспособлений. Тэд же предлагал обратиться в полицию, но нам это пришлось не по душе. Если мы сообщим в полицию, то весь город узнает о пропаже денег. Кроме того, полиция может решить, что Тэд не так уж невиновен, как нам кажется. Тут я вспомнил о Э. Сайдботтеме. Он хоть и чуть-чуть не в себе, но у него наверняка имеется всё необходимое для снятия отпечатков пальцев и гипсовых слепков.

Решено было, что мы с Ником отправимся к Э. Сайдботтему, а Чарли — единственный из нас, кто ещё не рассорился с Топпи, — попробует узнать, не говорил ли кто-нибудь из его ребят, и прежде всего Прун, Джонни Шарпу и Бородавке о нашей копилке. Тэда мы оставили стеречь следы на клумбе.

Крошке Уэкли пора было бежать домой. Он молодчина — первый спросил, почему это Бородавка надел дождевик в сухой и солнечный день.

Мы с Ником позвонили у дверей мистера Сайдботтема. Он открыл нам и провёл наверх. Мы рассказали ему лишь то, что сочли необходимым: из комнаты Тэда Маршалла украдена крупная сумма, мы обнаружили некоторые улики и хотели бы посоветоваться с ним. Когда я кончил рассказ, Э. Сайдботтем постучал пальцем по носу, на цыпочках подошёл к двери и внезапно распахнул её, словно надеясь застать за ней подслушивающего шпиона. Потом, тщательно притворив дверь, он подошёл ко мне и спросил:

— Вы считаете, что дело не чисто?

Я кивнул. Открыть рот мы с Ником не решались — боялись расхохотаться, смех прямо распирал нас.

— Всё ясно. Ждите здесь, — пробормотал Э. Сайдботтем и вышел на цыпочках из комнаты.

Через пять минут дверь открылась. Ник громко фыркнул, но притворился, что чихнул, якобы у него простуда. Я, наверно, даже почернел от натуги, сдерживая хохот. В дверях стояло живое чучело. Мистер Сайдботтем был в длинном пальто, на голове красовалась огромная клетчатая кепка, такая же, как у Шерлока Холмса. Он был в тёмных очках и с приклеенной бородкой, похожей на метёлку.

Увидев, с каким изумлением мы смотрим на него, он сказал:

— Маскировка необходима в моей работе. Вы бы в жизни не узнали вашего старого приятеля Эрни Сайдботтема, верно, мальчики?

Мы лишь кивнули в ответ. Великий сыщик не только изменил внешность, он и говорить начал не своим голосом — тоненьким, пронзительным фальцетом, который так не похож на его обычный густой бас. Неужели придётся среди бела дня идти с этим чучелом через весь город? Но мистер Сайдботтем успокоил меня:

— Нас не должны видеть вместе. Отправляйтесь вперёд.

Он появился на заднем дворике ровно через пять минут.

Мы показали ему след и вмятины на клумбе. Из сумки, перекинутой через плечо, мистер Сайдботтем вынул лупу, опустился на колени и осторожно подполз к следу, словно охотясь за бабочкой. Он долго изучал следы, бормоча что-то себе под нос.

— Вы не собираетесь снять гипсовые слепки? — спросил Ник.

— У меня такое чувство, что я уже видел где-то этот след. Кому он может принадлежать?