Тут кто-то так и поступил. Голос власти. Тэйн Кэри негромко сказал:

— Я послал за доктором Скоттом, и пока он не пришёл и не взглянул на неё… мы не знаем причины смерти. И пока мы ждём, я бы хотел задать несколько обычных вопросов. Вы выдержите это, миссис Саттон?

Маргарет Саттон наклонилась в кресле.

— Значит, это правда, — сказал она. — О, я так боялась. А когда она сегодня не пришла, я забеспокоилась… и попросила Джеймса поискать её…

— Послушайте, Кэри, всё это не нужно. Нам не нужны полицейские методы… Моя бедная Маргарет…

— Простите, Брюстер, но я тут распоряжаюсь и поступаю, как сочту нужным. Боюсь, вам придётся разрешить мне заняться моей работой.

— Не вижу никакой работы. Я вообще не понимаю, зачем вы здесь. Мохану следовало немедленно вызвать доктора Скотта, — мрачно пробурчал Джеймс.

Тэйн Кэри смотрел на Брюстера, пока тот не отвернулся с видом отвращения.

— Вы адвокат, — ответил наконец Кэри. — И понимаете, что должны быть приняты должные меры в случае такой неожиданной и необъяснимой смерти.

— Меры? — переспросил Брюстер.

— Хорошо, вы вынуждаете меня сказать это. Вы, как и я, знаете, что будет проведено расследование. И полиция должна собрать необходимые сведения.

— О Боже! — тихо прошептала миссис Саттон. Это был почти вздох, но Кэри сразу повернулся к ней.

— Простите, простите за всё это. И, кстати, вам вовсе не обязательно тут оставаться, я сам приду завтра к вам, если нужно…

— О, нет! Всё в порядке, Тэйн. Я хочу быть здесь с ней. Она была… понимаете, она была так больна. Никто не мог помочь ей, даже я.

Фредерика, с тревогой глядя в лицо миссис Саттон, подумала на мгновение, что та не выдержит напряжения. Но миссис Саттон, хоть и с огромным усилием, но расправила плечи. Однако когда пожилая женщина повернулась лицом к Тэйну, её лицо как-то по-новому избороздили морщины старости, боли и шока.

Начальник полиции принял деловой вид, последовали быстрые вопросы, один за другим. Их прервало только появление доктора Скотта.

Фредерика просто и спокойно изложила, что делала с того момента, как в половине третьего вышла из дома вместе с Питером, закончив тем, как час назад обнаружила тело.

Тэйна особенно заинтересовало то, что она, уходя, закрыла все двери на замок.

— Зачем? — спросил он.

— Не знаю точно. Я так всегда делаю в Нью-Йорке; наверное, просто привычка сказалась. К тому же… — она поколебалась и продолжила чуть медленнее, — так много людей приходят сюда и уходят, и я подумала… ну… магазин не мой, но я за него отвечаю.

Это как будто удовлетворило Тэйна, и он повернулся к Питеру.

— Вы видели, как Фредерика закрывала двери. Вам не показалось это странным?

— Между прочим, я этого не видел. Я позвал Фредерику от калитки, потому что увидел, что она готова и ждёт меня у двери. И она сразу подошла ко мне. Но я не считаю странным со стороны горожанки, которая отвечает за чей-то дом, закрывать его, когда собирается надолго уходить.

Неожиданно Тэйн повернулся к Джеймсу Брюстеру, который после полученной отповеди отошёл к окну и стоял спиной ко всем в позе детской обиды.

— Маргарет сказала, что попросила вас сегодня поискать Кэтрин. Когда это было и пошли ли вы искать?

Брюстер повернулся, и на его красивом тяжёлом лице появилось чуть ли не безумное выражение.

— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Я адвокат и знаю закон, даже если эти глупцы о нём и не подозревают, — и он снова повернулся к окну.

— Не обращайте на него внимания, — мягко проговорила миссис Саттон. — Вы, конечно, понимаете, что он тяжело переносит удар… — Джеймс Брюстер собрался было что-то сказать, но, увидев её лицо, не стал. Она медленно продолжала: — Я уверена, мы все хотим помочь, и считаю, что правдивые ответы — самое меньшее, что мы можем вам дать, Тэйн. Джеймс пришёл на ярмарку перед самым ужином. Он искал Кэтрин, и мы согласились, что неплохо бы поискать её на Ферме и в окрестностях. Видите ли… — она помолчала, — иногда в плохом настроении она принимала какой-то наркотик и в таком состоянии часто уходила… Мы оба знали это и поэтому встревожились.

При этих словах Джеймс снова повернулся и посмотрел на миссис Саттон.

— Неужели, Маргарет, вы хотите, чтобы весь город знал об этом? Как… как вы можете?

— Простите, Джеймс. Я думаю, Тэйн и так это знал, и не надо скрывать ничего, что может помочь. Чем скорее мы сделаем всё необходимое, тем быстрее и кончим.

— Спасибо, миссис Саттон. Вы мне очень помогли. Очень. Прошу простить меня, я задам вам ещё только один вопрос. Где были и где находятся сейчас остальные члены вашей семьи?

— Роджер и Филиппина ушли рано утром и, должно быть, вернулись, когда мы все были на ужине. Вернувшись домой, я их не видела и решила, что они уже легли. После целого дня сбора трав они сильно устают. Я с ними не разговаривала. Слышала, как пришла Марджи. Это было примерно в десять, Марта?

— Точно не знаю. Примерно, — голос миссис Хартвел прозвучал довольно раздражённо. Фредерика, несколько раз встречавшаяся с «Ма» Марджи, подумала, что та просто наслаждается происходящим. Даже сейчас она не могла скрыть приятного возбуждения. Это не просто пикантная новость для городских сплетниц. Толстые руки женщины беспокойно ёрзали на коленях, а когда она говорила, то голодно вытягивала губы.

Именно в этот момент послышались звуки машины врача, а чуть позже он и сам неслышно вошёл в комнату. Человек средних лет, чуть полноватый, с наружностью типичного семейного врача.

— Добрый вечер всем, — входя, он с отсутствующим видом слегка кивнул. Потом повернулся к Тэйну. — Вы меня звали? Где…

— Снаружи, — ответил Тэйн. — Идёмте… и вы, Мохан, если не возражаете.

Джеймс Брюстер наконец-то прервал изучение темноты за окном.

— Может, пойдёт и кто-нибудь из членов семьи? — неожиданно спросил он.

— Нет, я думаю, в этом нет необходимости, — ответил доктор Скотт мягким успокоительным голосом профессионального врача. — Оставайтесь здесь, мы вскоре вернёмся.

После ухода мужчин Фредерика не знала, что сказать миссис Саттон и миссис Хартвел, и все сидели молча. Миссис Саттон, казалось, забыла о присутствии остальных. Миссис Хартвел нервно ёрзала, и Фредерике начало уже казаться, что «вскоре» доктора растянулась очень надолго, когда хлопнула дверь и вошли все трое.

Доктор Скотт откашлялся. Потом быстро взглянул на миссис Саттон и сказал:

— Мы решили провести вскрытие, Маргарет… Мне жаль, дорогая, ужасно жаль… но… гм… определённые симптомы не позволяют определить точную причину смерти.

Миссис Саттон крепко сжала руки, но ответила спокойно:

— Конечно, Тед, если это необходимо. Я уверена, иначе вы бы не стали на этом настаивать.

Появился один из полицейских Тэйна и незаметно вышел в сад. Все одновременно, словно по сигналу, встали, и тут миссис Хартвел неожиданно спросила:

— Можно мне остаться с вами, Фредерика? Я уверена, Маргарет меня отпустит, а вам не захочется быть одной. Я с радостью.

— Вы очень добры, миссис Хартвел, — быстро ответила Фредерика, — но я хочу побыть одна. Полицейский за дверью и…

— Понимаю, — в голосе миссис Хартвел прозвучали обычные капризные обиженные нотки. Какой получился бы рассказ для следующей встречи женского церковного совета — ночь ужаса! Все видели, что на самом деле миссис Хартвел вовсе не понятно, но Фредерика слишком устала, чтобы думать об этом.

Фредерика вышла и постояла за дверью. Небо на горизонте осветилось первыми признаками рассвета. Проснулась какая-то птица и объявила об этом всему миру; Фредерика была благодарна ей за бодрую ноту. Питер задержался.

— Вы уверены, что всё в порядке?

— Совершенно. Очень хочу спать.

— Хорошо, — он на мгновение положил руку ей на плечо, потом отправился вслед за остальными.

Но когда Фредерика вернулась в пустой дом к грязным кофейным чашкам, на неё вновь навалилась депрессия. Тогда, решительно отвернувшись от неубранного, она поднялась наверх. Но уснуть не смогла. Переворачивала подушку, перекатывалась с одной стороны кровати на другую, но никак не могла забыть о лежавшем внизу холодном теле Кэтрин Клей и о несчастном полицейском, несущем свою молчаливую вахту. Почему они не увезли тело сразу?