— Ну, что она сказала? — Хок крепче сжал пальцы, обхватившие стакан, в то время как он ожидал услышать, кто сделал такие ужасные вещи его жене, что ее разум погрузился в мир фантазий. Хок понимал, что в ней было не так. Он видел покрытых шрамами мужчин, испытавших такие ужасы, и которые вели себя подобным же образом. Множество варварских и кровавых потерь заставили некоторых солдат сотворять мечты, чтобы заменить реальность, и со временем многие из них поверили в то, что мечта стала настоящей. Так же, как это сделала его жена. Но, к сожалению, в случае с его женой, у него не было никакого понятия о том, что привело ее к болезненному отступлению в такую необычную фантазию, что она даже не могла выносить того, чтобы ее называли ее настоящим именем. И что бы не случилось с ней, это привело к тому, что она, кажется, категорически не желала доверять ни одному мужчине.

Хок сконцентрировался, чтобы послушать, и перенаправить свой гнев, когда он появится, чтобы он мог управлять им как холодным и эффективным оружием. Он мог бы сразить ее драконов, и тогда она начнет выздоравливать. Ее тело становилось сильнее с каждым днем, и Хок знал, что любовь Лидии много сделала для этого. Но он хотел, чтобы его любовь исцелила ее самые глубокие раны. И единственным способом, которым он мог сделать это, было узнать и понять, что она выстрадала.

Гримм сглотнул, поерзал в кресле, покачался из стороны в сторону, как мальчик, потом встал и двинулся к камину, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— Выкладывай, парень! — Неделя, которую Гримм потратил на поездку, почти свела Хока с ума, он воображал что этот Эвер-Хард мог сделать. Или даже хуже, возможно, сам Лэрд Комин был виновен в том, что причинил боль Эдриен. Хок боялся этой возможности, потому что она могла вызвать войну кланов. Конечно, это будет ужасно, но чтобы отомстить за свою жену — он сделала бы все на свете. — Кто этот Эвер-Хард? — Этот вопрос грыз его изнутри с той самой ночи, когда он услышал это имя слетевшее с ее лихорадочных губ.

Гримм вздохнул.

— Никто не знает. Ни один человек никогда не слышал о нем.

Хок тихо выругался. Итак, Комин хранит свои секреты, не так ли?

— Говори, — приказал он.

Гримм вздохнул.

— Она думает, что она из будущего.

— Я знаю, что Эдриен так думает, — нетерпеливо сказал Хок. — Я послал тебя, чтобы узнать что может сказать об этом леди Комин.

— Я имею в виду, это она так думает, — категорично заявил Гримм. — Леди Комин полагает, что Эдриен из будущего.

— Что? — Темные брови Хока недоверчиво изогнулись. — Что ты такое рассказываешь мне, Гримм? Ты заявляешь мне, что леди Комин утверждает, что Эдриен не ее родная дочь?

— Да.

Сапоги Хока громко ударились об пол, и скрытое напряжение, наполнявшее его кровь поднялось до очень высокой температуры.

— Позволь мне уточнить. Алтея Комин сказала тебе, что Эдриен не ее дочь?

— Да.

Хок застыл. Это было не то, чего он ожидал. В своем воображении он никогда не предполагал, что фантазии его жены может разделять ее мать.

— Тогда что точно думает леди Комин о том, кто эта девушка? На ком, к дьяволу, я женился? — завопил Хок.

— Она не знает.

— У нее есть какие-нибудь предположения? — Сарказм пронизывал вопрос Хока. — Отвечай мне, парень!

— Не так то много я могу рассказать тебе, Хок. А то, что я знаю…ну, это чертовски странно, большинство из этого. Я совершенно не этого ожидал. О, я слышал такие истории, Хок, которые проверяют веру человека в естественный мир. Если то, что они утверждают, правда, черт, я не знаю, во что человеку остается тогда верить.

— Леди Комин разделяет заблуждение ее дочери, — недоумевал Хок.

— Нет, Хок, если Алтея Комин это делает, то и еще около сотня человек в придачу. Потому что именно столько человек видело, как она появилась ниоткуда. Я разговаривал с десятками людей, и они все рассказывают примерно одну и ту же историю. Клан сидел за столом, когда совершенно неожиданно девушка — Эдриен — появилась на коленях Лэрда, буквально из воздуха. Некоторые служанки назвали ее ведьмой, но это было замято. Кажется, Лэрд посчитал ее подарком от ангелов. Леди Комин говорит, что она увидела, как что-то упало из руки странно одетой женщины, протиснулась через суматоху, чтобы забрать это. Это было черная королева, которую она дала мне на свадьбе, и которую я отдал тебе, кода мы вернулись.

— Я удивлялся, почему она послала эту фигурку мне, — Хок задумчиво потер свой подбородок.

— Леди Комин говорит, что подумала, что деталь может позже стать важной. Говорит, что полагает, что эта фигура так или иначе заколдована.

— Если так, то каким образом она пропутешествовала через… — он оборвал себя, не способный закончить мысль. Он видел много чудес в своей жизни, и не мог полностью отвергать возможности магии — какой шотландец, выросший с верой в крошечный народ будет это делать? Но все же…

— Как она пропутешествовала через время, — закончил Гримм за него.

Мужчины уставились друг на друга.

Хок покачал головой.

— Ты веришь…?

— А ты?

Они посмотрели друг на друга. Посмотрели на огонь.

— Нет, — усмехнулись они одновременно, внимательно изучая огонь.

— Хотя она и не кажется совсем обычной, не так ли? — сказал наконец Гримм. — Я имею в виду, что она неестественно яркая. Красивая. И остроумная, ах, какие истории она рассказывала мне на пути из замка Комина. Она слишком сильна для девушки. И она странно выражается. Иногда — я не знаю, заметил ли ты — ее акцент появляется и исчезает.

Хок фыркнул. Он заметил. Ее акцент практически исчез, когда она лежала, отравленная ядом, и она говорила на странном наречии, которое он никогда раньше не слышал.

Гримм продолжал, говоря самому себе.

— Такая девушка как эта, может держать мужчину… — Он замолчал и резко взглянул на Хока. Прочистил горло. — Леди Комин знает, кто была ее дочь, Хок. Была — это самое важное слово. Некоторые служанки подтвердили историю Лидии, что настоящая Джанет умерла. Ходят слухи, что она умерла от руки своего отца. Ему нужно было выдать кого-то за тебя. Леди Комин говорит, что их клан никогда не сболтнет и слова правды.

— Догадываюсь, что нет, — фыркнул Хок, — если что-то из этого является правдой, а я не верю что это правда, так как Комин знает, что Яков уничтожил бы из-за этого оба наши клана. — Хок на мгновение задержался на этой мысли, затем отбросил ее как незначительную проблему. Комин, несомненно, готов будет поклясться, что Эдриен — это Джанет, так же, как и любой человек из клана Дугласов, в том случае, если слух об этом дойдет до короля в Эдинбурге, потому что существование обоих кланов зависит от этого. Хок мог рассчитывать по крайней мере на такую преданность со стороны корыстного Комина.

— Что же сам Лэрд сказал тебе, Гримм?

— Ни слова. Он бы не подтвердил, что она его дочь, ни опроверг бы. Но я поговорил со священником Комина, который рассказал мне такую же историю, как и леди Комин. Кстати, он зажигал толстые белые свечи за упокой души умершей Джанет, — мрачно добавил он. — Итак, если и существуют заблуждения в замке Комина, они носят массовый характер и одинаково выраженные, друг мой.

Хок быстро подошел к своему столу. Он открыл резную деревянную шкатулку и достал шахматную фигурку. Он покатал ее между пальцев, внимательно изучая ее.

Когда он снова поднял свои глаза, они были чернее полуночи, глубже, чем озеро и почти также непостижимы.

— Леди Комин полагает, что это перенесло ее сюда?

Гримм кивнул.

— Тогда это может и унести ее обратно?

Гримм пожал плечами.

— Леди Комин говорит, что Эдриен, кажется, не помнит этого. Она когда-нибудь говорила тебе о ней?

Хок покачал головой и внимательно посмотрел сначала на черную королеву, затем — на ярко горящий огонь.

Гримм спокойно встретил взгляд Хока, и Хок знал, что со стороны его друга никогда не последует ни слова упрека, ни даже шепота о сделанном, если он предпочтет сделать это.