Так как и Королева имела фаворитов среди придворных, так же они были и у короля; хитрый придворный шут был его давним компаньоном по выпивке и картам. Он отправил шута изучить смертного по имени Хок, собрать информацию, с тем, чтобы придумать подходящую месть тому, кто осмелился вторгнуться на его волшебную территорию.

«Его мужскому достоинству в невозбужденном состоянии позавидовал бы жеребец… он крадет душу женщины». Король Финнбеара насмешливо повторил слова Королевы ехидным фальцетом, потом раздраженно плюнул.

— Я боюсь, что это правда, — категорично заявил шут, появляясь из тени рябины.

— В самом деле? — Лицо короля Финнбеараа исказила гримаса. Он убедил себя, что Эобил немного преувеличила — в конце концов, мужчина был смертным.

Шут нахмурился.

— Я провел три дня в Эдинбурге. Этот мужчина — живая легенда. Женщины создают вокруг него шум. Они произносят его имя так, как будто это волшебное заклинание, которое гарантирует получение вечного экстаза.

— Ты видел его? Своими глазами? Он красив? — быстро спросил Король.

Шут кивнул и его рот скривился в горькой усмешке.

— Он безупречен. Он выше меня…

— Твой рост превышает шесть футов в этом обличии! — Возразил Король.

— Он почти на ладонь выше. У него прямые волосы цвета воронова крыла, которые связаны в хвост; черные глаза, в которых мерцает огонь; он словно высеченное совершенство — молодой бог с телом воина-викинга. Это отвратительно. Могу я покалечить его, мой господин? Изуродовать его совершенное сложение?

Король Финнбеара обдумывал эту информацию. Он чувствовал, что его живот сводит при мысли о том, что этот темный смертный касался прекрасного тела его Королевы, давал ей несравнимое наслаждение. Забирал ее душу.

— Я убью его для вас. — С готовностью предложил шут.

Король Финнбеара нетерпеливо отмахнулся:

— Глупец! И нарушишь договор между нашими народами? Нет. Должен быть другой способ.

Шут пожал плечами.

— Возможно, мы должны сидеть и ничего не делать. Хоку скоро придется пострадать от своего собственного народа.

— Расскажи мне, — приказал Финнбеара, с возросшим интересом.

— Я обнаружил, что Хок на днях должен жениться. Он помолвлен по указу своего смертного короля. Он будет уничтожен. Видите ли, мой господин, король Яков приказал Хоку жениться на женщине по имени Дженет Комин. Король ясно дал понять, что если Хок не женится на этой женщине, то он уничтожит кланы Дугласов и Коминов.

— Итак? В чем смысл? — Нетерпеливо спросил Финнбеара.

— Дженет Комин мертва. Она умерла сегодня.

Финнбеара немедленно напрягся.

— Ты навредил ей, шут?

— Нет, Ваше Величество! — Шут бросил на него взгляд оскорбленной невинности. — Сам папаша и умертвил ее. Только не подумайте, что ваш покорный слуга подкинул ему эту мыслишку. Это было бы равносильно тому, чтобы вручить ему ключ от башни, где она находилась.

— Значит ли это, что ты намекнул ему, или нет? — С подозрением спросил король.

— Да бросьте, Ваше Величество, — надулся шут. — Неужто вы думаете, я способен подобным надувательством поставить всех нас под угрозу?

Финнбеара сложил пальцы домиком и задумчиво посмотрел на шута. Несомненно, тот был непредсказуем, хитер и беззаботен, но не настолько глуп, чтобы рисковать самим существованием их расы.

— Продолжай.

Шут приподнял голову, и на его лице заиграла полуулыбка.

— Это просто. Теперь свадьба не сможет состояться. Король Яков уничтожит Дугласов. Да, и Коминов тоже, — добавил он неуважительно.

— Ах! — Финнбеара на мгновение задумался. Ему не пришлось даже поднять палец, а Хок скоро умрет.

Но этого недостаточно, вскипел он. Финнбеара хотел приложить свою руку к уничтожению Хока. Он перенес личное оскорбление, и он хотел устроить глубоко личную месть. Ни один смертный не наставлял рога королю эльфов без последующего священного возмездия — и как божественно будет уничтожить Хока.

Проблеск идеи начал обретать очертания в его мыслях. Размышляя над этой идеей, король Финнбеара почувствовал себя более живым, чем на протяжении нескольких веков.

Шут не упустил самодовольную улыбку, которая появилась на губах короля.

— Вы обдумываете что-то безнравственное. Что вы замышляете, мой господин?

— Помолчи, — приказал король Финнбеара. Он задумчиво потер свой подбородок, перебирая различные варианты, тщательно выстраивая свой план.

Если и прошло достаточно времени, пока Финнбеара придумывал свой план, ни один эльф этого не заметил; время значило очень мало для народа, который мог путешествовать по нему по своему желанию. Первые лучи зари окрасили небо над морем, когда король снова заговорил:

— Этот Хок когда-нибудь любил?

— Любил? — Откликнулся безучастно шут.

— Знаешь, это то чувство, ради которого сочиняются сонеты, ведутся войны, воздвигаются памятники, — сухо пояснил король.

Шут помедлил на мгновение.

— Я бы сказал, что нет, мой король. Хок всегда добивался тех женщин, которых хотел, но при этом не похоже, что он когда-либо желал какую-то особенную женщину больше, чем другую.

— Женщина никогда не отвергала его? — Спросил король Финнбеара со скептическим видом.

— Из того, что я узнал — нет. Я не думаю, что найдется женщина, живущая и существующая в шестнадцатом веке, которая сможет отвергнуть его. Я же говорил вам, что он — легенда. Женщины теряют от него голову.

Король хищно улыбнулся.

— У меня есть для тебя еще одно поручение, шут.

— Все, что угодно, мой господин. Разрешите мне убить его.

— Нет! Не будет пролитой крови на наших руках. Слушай меня внимательно. Иди через века. Иди вперед — там женщины более независимы и хладнокровны. Найди мне женщину, которая неотразима, изысканна, умна, сильна; у нее должно быть свое мнение. Выбирай осмотрительно, она не должна сойти с ума, пройдя через время, она должна адаптироваться к таким странностям. Не стоит привозить ее к нему, если у нее будут не в порядке мозги. Она должна хоть немного верить в волшебство.

Шут кивнул.

— Абсолютно верно. Помните налогового инспектора, которую мы отправили в двенадцатый век? Она превратилась в бредящую сумасшедшую.

— Точно. Женщине, которую ты должен найти, должны быть привычны необычные вещи, и тогда она сможет перенести путешествие во времени без последствий. — Финнбеара поразмыслил над этим еще немного. — Я придумал! Посмотри в Салеме, где они все еще верят в ведьм, или, может быть, в Новом Орлеане, где древняя магия кипит в воздухе.

— Превосходные места! — С энтузиазмом заявил шут.

— Но самое важное, шут, ты должен найти мне женщину, которая испытывает особенную ненависть к красивым, распутным мужчинам; женщину, которая обязательно сделает жизнь этого смертного адом на земле.

Шут жестоко улыбнулся.

— Могу я приукрасить ваш план?

— Ты — самая важная часть этого плана, — сказал король со зловещим обещанием в голосе.

* * *

Эдриен де Симон задрожала, хотя для мая месяца в Сиэтле это был необычно теплый вечер. Она натянула свитер через голову и закрыла французские двери. Смотря через стекло и наблюдая за тем, как ночь опускается на сады, беспорядочно разбросанные за дорожкой.

В угасающем свете она изучала каменную стену, защищающую ее дом номер 93, на Коттейл-Лейн, затем обратила свой пристальный взгляд на тени под могучими дубами, выискивая любое постороннее движение. Она глубоко вздохнула и приказала себе расслабиться. Сторожевые собаки, охраняющие территорию, молчали — все должно быть в порядке, решительно уверяла она себя.

Необъяснимо напряженная, она набрала код на панели безопасности, который запускает детекторы движения, расположенные в стратегическом порядке на одноакровой лужайке. Любое необычное движение объекта массой более ста фунтов и ростом более трех футов приведет к запуску детекторов, хотя пронзительный сигнал и не приведет к прибытию полиции или других правоохранительных подразделений.