Ф-фух! Нехило шарахнуло, как сказал бы Ванька. Кое-как поднявшись на ноги и опёршись обеими руками на заляпанный, годами не мытый стол, Стёпка очень долго, как ему показалось, приходил в себя. У него было такое чувство, словно он превратился вдруг в древнего старика - больного, едва передвигающего ноги, скрюченного радикулитом, подагрой или какие там ещё старческие хвори бывают? К счастью, болезненная слабость схлынула столь же внезапно, как и навалилась. Шум в голове утих, тошнота прекратилась, окружающий мир вновь обрёл цвет и свет, назойливые метельки перед глазами бесследно растворились. Только место пониже спины слегка побаливало после падения на каменный пол.

Хозяин отвечай-зеркала умильно улыбался сквозь пыль и паутину. Он тоже был рад, что у отрока всё в порядке. Стёпка взял со стола не слишком чистую тряпицу и попытался оттереть зеркало от вековой грязи. Частично ему это удалось.

- Благодарствую, - поклонился лохматый обитатель зазеркалья. Его глуховатый голос с трудом пробивался сквозь стекло. - Утомился я ужо в сумерках перемогаться.

- Не за что, - сказал Стёпка. - Мне не трудно. А скажите... Это что, заклинание такое на двери наложено, да? Чтобы никто выйти не мог.

Хозяин отвечай-зеркала в сомнении пожевал губами и высунулся наружу, чтобы его было лучше слышно:

- Навряд. Мне об том не ведомо. Энто у табе в головах чевой-то сдумкнуло. На сию дверку никогда ишшо заклятиев не накладали. Переступай без опаски.

Без опаски не получилось. Стёпка осторожно толкнул дверь, занёс ногу над порожком - и замер. Очень ясно вдруг вспомнилось, как точно так же сделал, отправляясь на экскурсию, Ванька. И что с ним после этого приключилось. Тогда, вроде бы, Смакла руку приложил, а здесь - кто знает, какую пакость маги могли изобрести? Хозяин, между прочим, тоже не обязательно правду сказал. Как запузырит сейчас!.. Стёпка оглянулся. В зеркале было пусто. Ладно, поверим.

И он решительно шагнул наружу. И невольно перевёл дух, когда уверился, что на этот раз обошлось. Видимо, заклинание оказалось одноразовым.

Сладкий воздух свободы кружил голову, но земля из-под ног уже не уходила, и падать больше не хотелось. Стёпка вдоль стеночки дошёл до угла дома и осторожно выглянул посмотреть, что там, за этим углом происходит. Прежде чем бросаться в атаку на магов, ему хотелось оценить обстановку.

Двор был неширок, огорожен крепким забором и выглядел как самый обыкновенный деревенский двор. Ничего городского в нём не наблюдалось, совершенно ничего. Вон мужики возятся у телеги, с пыхтением и руганью загружая на неё неподъёмный ящик или сундук. Вон два мага выехали верхом, и ворота за ними неторопливо, с развязной ленцой закрыл белобрысый парень в обычной одежде, безоружный и бездоспешный. Вон дремлет, уронив голову на грудь, пожилой весич, и лохматый рыжий пёс, пристроившийся у его ног, тоже прикрыл глаза. Вооруженных стражников, которых ожидал увидеть Стёпка, почему-то не было вообще. А он-то полагал, что выберется на свободу из подвалов какого-нибудь мрачного замка с угрюмыми переходами, со стражей на каждом углу, воображал, как будет бродить под его гулкими сводами в поисках Смаклы, прячась от магов и пугая призраков... Вот тебе и замок. Обычный, простецкий бревенчатый дом. Двухэтажный, длинный, неказистый, но при том ладно скроенный и очень крепкий. Мрачноватый - это да. Но лишь потому, что массивные брёвна уже потемнели от времени, и почти все окна закрыты тяжёлыми ставнями, словно и не день на дворе, а глухая ночь. Таятся весские маги, скрывают от прочего люда свои недобрые замыслы и неблаговидные деяния.

Застёгивая на ходу щегольской длиннополый кафтан, на крыльцо вышел незнакомый русоволосый маг. Он по-хозяйски оглядел двор и нахмурился. Стёпка подался назад, смотрел одним глазом. Очень этот маг (занимающий довольно приличную должность, судя по количеству защитных амулетов и вышитых на рукавах обережных рун) не понравился ему сердитым выражением лица. Мужики у телеги сразу оживились, поднатужились и взгромоздили ящик на телегу.

- Крепче привязывайте, - приказал маг, обходя телегу и внимательно разглядывая получившуюся, весьма далёкую от изящества конструкцию. - Навес почему не сколотили?

- Заканчиваем ужо, - угодливо отозвался один из мужиков. - Гвоздями чуток обсчитались, старшой подвезть обещался.

- К утру всё должно быть готово, - строго сказал маг. - Завтра рано выезжаем.

- Да мы уж нонеча управимся, пожалуй, что к пятизвону, - пообещал мужик. - Дело ить нехитрое. Плотницкое.

Маг вернулся в дом. А для Степана наступил, как пели в одном старом фильме "криктический момент". Нужно было на что-то решаться. Нужно было выходить "из тени". Но сделать это оказалось совсем не просто. Выполз вдруг откуда-то из глубин подсознания тот, прежний, не слишком отважный подросток, каким Стёпка являлся ещё совсем недавно. "В баню этих магов, ничего у меня не получится, надо линять отсюда, пока не заметили. А со Смаклой потом как-нибудь разберёмся. Глупо лезть без подготовки в их логово. Опять поймают, и тогда уже не убежишь". Вот такие мысли вдруг закрутились в голове, и неуютное чувство раздвоенности, уже испытанное на памятной лесной развилке, вновь смутило душу. Идти к магам уже совсем не хотелось, а хотелось тихонько попятиться, перелезть как-нибудь через забор и бежать, бежать, бежать...

Стёпка сжал зубы. Робость или, говоря откровенно, самая настоящая трусость настырно пыталась захватить его разум, и сопротивляться ей было очень трудно. Всё равно, что разрывать себя пополам. "Гузгай, - воззвал он мысленно. - Ты куда пропал? Помоги!"

Что-то шевельнулось в душе, расправило когти, и подлый страх слегка отступил. На самую малость сдал свои позиции, на полшага всего, однако этого оказалось достаточно, чтобы взять себя в руки. "Ну не убьют же меня, в конце концов, правда. Я же не весь. Я же демон. Я ведь оркимага победить сумел и к царёву брату пойти не побоялся. Хватит трусить. Я смогу! Я уже иду!" Стёпка сделал глубокий вдох, сжал в кармане рукоятку ножа и, окончательно преодолевая постыдную нерешительность, шагнул из-за угла.

И ничего не произошло. Никто не закричал: "Хватай демона!", никто не отпрянул в испуге, никто не округлил удивлённо глаза, мол, что же это такое деется и почему узник, коему положено смирно сидеть за решёткой, нахальным образом разгуливает на свободе?

Он шел через двор, напряжённый и готовый, как ему казалось, к любой неожиданности - всё же враги, считай, кругом, а ну, как навалятся сейчас всем скопом! Мужики в его сторону даже не покосились; белобрысый у ворот глянул мельком и отвернулся; пёс, насчёт которого у Степана было больше всего сомнений, просыпаться и не подумал; обихаживающий лошадей пожилой весич кивнул, словно старому знакомому, видимо, обознался или просто по деревенской привычке раскланиваться со всеми встречными. Стёпка машинально кивнул в ответ... И успокоился. Он понял, кажется, в чём тут дело. Его же здесь никто прежде не видел, кроме нескольких магов. Все эти люди не знают, что это именно его принесли в том ящике. Они, наверное, даже и не подозревают, что сейчас кто-то сидит в тюрьме, возможно, они даже и о самой подземной тюрьме не догадываются. И Стёпка для них - обычный отрок, имеющий полное право разгуливать здесь с независимым видом. Родственник, скажем, чей-нито, али племянник, приехамший из каких-нибудь Дремучих МедведЕй.

- Подсоби, малой, - обратился к нему какой-то мужик. - Топор мне не подашь ли?

- А? Чего? - невольно вздрогнул задумавшийся о своём Стёпка.

- Топор, баю, не подашь ли? - повторил мужик. Он лежал под телегой.

Стёпка не сразу выдернул из колоды небольшой ухватистый топорик, подал мужику.

- Дыру рубить придётся, - пояснил тот. - Забыли сразу-то, рано клеть взгромоздили.

- А зачем дыру? - не удержался Стёпка, потому что странно было слышать, чтобы в телеге дыру рубили.

- А иначе загадит там всё изверг-то, - очень понятно пояснил мужик. Они примерился, ударил. Топор с сочным хряском вонзился в дно телеги. - До Кряжгорода путь неблизкий. Ты не с ними ли едешь?