А пока было не до восхищения, не до иных эмоций - кроме дикого страха. Страха не от самого похищения, а от того, что уронит. Поэтому я невольно помогала Риву, цепляясь за него, вместо того, чтобы брыкаться и вырываться. Ага, посмотрела бы я на такую героиню! Когда в редких просветах ветвей земля мелькает где-то далеко… очень, очень далеко внизу. Только бы не отпустил, кошак блохастый!!

От постоянного мельтешения спутанных веток у меня быстро закружилась голова; глаза пришлось срочно закрыть. Стало получше - в том числе и потому, что я уже не видела близких, ненавистных рысьих глаз и пьяную от успеха и ‘полёта’ улыбку…

Лес кончился так внезапно, что даже по закрытым векам невольно полоснула яркая вспышка света. Рив же ни на миг не остановился, продолжая свои немыслимые прыжки. Когда я рискнула приоткрыть глаза, выяснилось, что мы уже практически спустились на землю. Рив посадил меня на широкую ветку, прислонив спиной к стволу, и прежде, чем я сообразила, что вот сейчас надо попробовать сбежать, ловко обмотал мои запястья тонким крепким ремешком. Не успела даже возмутиться - и точно такое же ‘украшение’ появилось на ногах.

- Не сердись, любовь моя, уж слишком ты у меня шустрая, - невинно улыбнулся Рив.

Я сощурила глаза и набрала в грудь побольше воздуха, собираясь хотя бы заорать от души ‘помогите!’ или ‘я здесь!’, но рысь снова оказался быстрее. Рот мне заткнул сам - сначала поцелуем, потом (даже, кажется, чистым) платком. Платок показался мне куда менее противным…

А потом он снова подхватил меня, закинув на плечо, и по нижним веткам добрался до того места, где Северный лес и безымянную холмистую пустошь разделяла узкая стремительная речка. Не спускаясь на землю, Рив совершил какой-то немыслимый кульбит и приземлился прямо в воду. Не будь у меня завязан рот, завопила бы на всю округу!

Долетевшие до меня брызги казались обжигающе-ледяными, но мне, в отличие от рыси, перепало не так уж много. Рив же неспешно зашагал к берегу, уверенно рассекая холоднющую воду, которая в этом месте едва достигала его колен. Не обращая внимания на мокрые штаны и сапоги, он сразу двинулся дальше, к белеющим впереди невысоким скалам. Значит, мы теперь к востоку от леса. Тан что-то говорил о местах, которые волки не любят и стараются обходить стороной; видимо, как раз туда мы и направляемся.

Через какое-то время Рив устал и с тяжёлым вздохом ссадил меня на землю.

- Извини, дальше не повезу. Сейчас развяжу тебе ноги, пойдёшь рядом. Бежать не советую - глупо. Волки твои далеко, заблудишься - замёрзнешь, или хищники съедят, тут их немало. Можешь, конечно, меня не послушать… Но тогда за каждую попытку побега будешь расплачиваться… - он недвусмысленно улыбнулся, глядя на меня, и облизнул губы.

Такая ‘заманчивая’ перспектива отбила мне охоту гораздо вернее, чем упоминание каких-то там хищников. Звери - подумаешь, с ними как раз можно попробовать договориться, я и заговор специальный знаю. А вот с таким, как Рив… С другой стороны, неужели, приведя меня в своё тайное убежище, Рив не устроит мне эту самую ‘расплату’? Только тогда она, возможно, будет называться ‘поощрением за хорошее поведение’… Мама.

Я кивнула, сообщая, что всё услышала и поняла, дождалась, пока он развяжет свой ремень, и с трудом встала на ноги. В них тут же словно впились тысячи иголок, но я стерпела. Шатаясь и спотыкаясь, медленно побрела в указанную рысью сторону; потом ноги постепенно привыкли, и я пошла бойчее. Рив какое-то время шёл сзади, зорко следя, чтобы я не отклонялась от указанного им курса, но я нарочно стала чаще путаться, и он в результате стал идти чуть впереди. И даже, ‘пожалев’, вытащил изо рта платок. Добрый… Хотелось сказать ему - успокойся, не сбегу, куда?? Но и без платка я пока предпочитала молчать. Задача моя была в другом: очень осторожно и незаметно отрывать связанными руками маленькие комочки меха от своей безрукавки и, хорошенько помяв их в пальцах, втихую бросать на землю. Рив не должен обратить внимания на этот слабый запах - когда более сильный идёт с ним рядом. А вот кто-то другой, если будет пробегать неподалёку, вполне сможет его учуять. Но это только если неподалёку…

Я несколько раз повторила свои манипуляции, прежде чем мы подошли вплотную к началу длинной каменной гряды. Ближайший скальный уступ был высотой с хороший старый дуб, голый и практически отвесный. Неужели Рив собирается подниматься наверх?? По-моему, это совершенно невозможно, особенно со мной в качестве груза. Конечно, в детстве я часто лазала по деревьям, но это - небо и земля! Я ещё раз внимательно изучила серую каменную стену и решительно повернулась к ухмыляющемуся мужчине.

- Не полезу. Ни за что.

- Ил-я, не капризничай. Я подсажу.

Захотелось с размаху запустить в него какой-нибудь тяжеленный булыжник, коих хватало у подножия скалы, но руки-то связаны!

Я фыркнула и демонстративно села на камень, и Рив довольно расхохотался.

- Ты ж моя упрямица! Ну, не сердись. Вставай, пойдём, и ничего не бойся!

Он несколько раз провёл своей ручищей по моим встрёпанным волосам, и я предпочла поскорее встать. Мы некоторое время плутали среди скал, пока Рив уверенно не свернул в узкую тёмную расщелину. Мне не хотелось туда лезть, но он просто взялся за свободный край ремня, связывающего мои руки, и я послушно засеменила следом. Мысленно вспоминая все известные ругательства - а из-за вечного обилия в нашем доме гостей я знала их предостаточно, и даже на других языках. Другое дело, что вслух не произносила никогда…

В расщелине оказалась едва заметная узенькая тропинка, петляющая среди нагромождения валунов. Иногда она и вовсе вела внутрь каменных стен, и тогда мы, низко пригнувшись, лезли в какие-то норы и щели, чтобы потом снова вернуться на тропу. Рив явно бывал здесь неоднократно, а вот я заблудилась бы уже через пару минут. Те же, кто ищут меня… Я впервые всерьёз задумалась о том, что они меня просто не найдут. Тончайший волчий нюх против рысьей изобретательности и хитрости… Ещё неизвестно, чья возьмёт.

Тропинка между тем пошла вверх; несколько раз мы поднимались по неровным каменным ступеням - то ли природного происхождения, то ли грубо сработанными рукотворными. И, наконец, в очередной раз выбравшись из какого-то тёмного перехода, я невольно зажмурилась.

Мы стояли на небольшой ровной площадке довольно высоко над землёй. С трёх сторон крутые обрывы, с четвёртой - узкий, почти незаметный лаз между скал, откуда мы пришли. Рив поднатужился и для верности перегородил его большим сдвинутым камнем.

- И что?

Рысь снова усмехнулся, подмигнул и деловито зашарил под камнями, по очереди приподнимая их и извлекая на свет какие-то палки и верёвки. Одну, самую длинную палку (она оказалась не деревянной, а железной и, по-видимому, тяжёлой) он вертикально вставил в углубление в ‘полу’ на краю площадки и привязал к ней сразу две толстые верёвки, закрепив их так, чтобы они не скользили. Другие концы обмотал вокруг двух других палок. А потом размахнулся и швырнул их одну за другой в сторону соседней площадки. Она была примерно такой же высоты и отличалась от нашей тем, что стояла отдельно - то есть подняться на неё с земли было невозможно. Другим отличием было толстое, словно высеченное из того же серого камня голое дерево, каким-то чудом выросшее на самом краю площадки. Длинные спутанные корни глубоко ушли в породу и были хорошо видны с нашей стороны. Вот в это дерево и кинул Рив свои палки. Они надёжно застряли между его корявых веток, и мне, наконец, стало понятно его намерение. Он хочет, чтобы мы перебрались на этот останец, причём по этому ненадёжному ‘мосту’. Две верёвки, по одной идёшь, за другую держишься… Я слышала о таком способе переправы, но чтоб самой… Перебьётся, мерзкая рысища! Я же не горный проводник, а как-никак девушка!

Я возмущённо засопела и снова с гордым видом села на камень. Рив посмотрел на меня и в очередной раз расхохотался.

- Ты такая забавная, малышка! Что, неужели хочешь остаться тут? Навсегда? А у меня там тёплая пещера, с одеялами… и костёр можно развести… и мяса нажарить… Мм?