Правда, что и ранее его пытался изложить ее Татищев под названием «История Российская с самых древних времен до царя Михаила», опубликованная Миллером лишь после смерти автора в 1769-1774 гг., и, кроме того, князь Щербатов написал «Историю российскую с древнейших времен» в семи томах, вышедших в промежуток от 1770 по 1791 год, где он доводит повествование до 1610 года, но это были лишь как бы прологи к Карамзину.

А кто же послужил фундаментом всему этому историческому зданию?

Нам говорят, что — Нестор, но не тот Нестор-герой, который принимал участие в борьбе с центаврами, в походе аргонавтов и в Троянской войне, а будто бы Нестор-монах Киево-Печерского монастыря, умерший там около 1114 года после «рождества Христова». Но и это имя давно оспаривалось, и некоторые исследователи стали считать автором ее «Сильвестра, настоятеля Выдубицкого монастыря». А в конце XIX века все историки уже согласились, что ни тот, ни другой не могли быть авторами так называемой, но нигде не упоминаемой в первоисточниках и никем не виданной до сих пор, «Начальной летописи Государства Российского», которой, конечно, должен был пользоваться Нестор, хотя и пишет везде от себя, так как иначе она чистая фантазия, тем более, что представляет собою нечто вроде хрестоматии, в которую вошли и договоры с греками, и поученья моральные и повествование о «начале Руси», положенном будто бы в Великом Новгороде Рюриком-варягом из племени Русь в 862 году, в начале царствования Михаила Пьяницы в Византии, говоря:

«В лето 6860, 15 день индикта наченшу Михаилу царствовати начася прозывати Русская земля».

Дальнейшие династические события Российского государства автор ведет год за годом вплоть до 1110 года, т. е. до времени Владимира Мономаха (1093-1125). Эту рукопись никак нельзя считать за подлог нового времени, потому что к XIX веку было найдено несколько ее вариантов, древнейшими из которых считаются «Ипатьевский» список, написанный, как думают, в начале XV века, и «Лаврентьевский», помеченный 1377 годом, которым пользуюсь здесь я.

Но как бы много ни было найдено таких копий, однако, благодаря тому, что в них говорится уже о событиях XII века, поднимается вопрос: каким образом автор, живя в киевском монастыре в XII веке, мог знать то, что было в 862 году в Великом Новгороде, при огромной трудности тогдашних путей сообщения и полной безграмотности всей страны? Ответ здесь может быть только один: не мог никак. А потому и вся «Нестерова Летопись» есть простое сочинительство.

Поскольку же Нестор является автором необоснованного тезиса о скандинавской колонизации Руси, следует более внимательно рассмотреть причины его возникновения и закрепления в истории России. Вот с чего начинается скандинавская версия.

«Пошли послы за море к варягам, к Руси, как зовут тех варягов русью, как иные зовутся свеями (шведами), иные — урманами (германцами), иные — англами, иные готами. Так и эти сказали Руси, Чудь, словяне, кривичи и все: „земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет. Придите княжить и владеть нами“[35].

Основоположник псевдо-критической (а никак не научной) истории Русского Государства Шлецер нисколько не удивляется тому противоречию, что в другом месте говорится, будто бы за три года перед этим те же варяги были, наоборот, изгнаны. Вот буквальные слова автора: „В 859 году варяги были изгнаны, в 862 призваны опять (Нестор, 11, 100, в извлечении из сп. Архива)“.

— Что же тут необыкновенного? — спрашивает Шлецер сам себя, и отвечает себе:

— Точно тоже сделали в 499 году бритты с Генстом и Горсом (Шлецеров „Нестор“, II, 187), и то же сделало в 91 году французское правительство с Горсом[36].

Но вот и продолжение Нестора:

„И избрались от немцев[37] три брата с родными своими и взяли себе всю Русь и пришли прежде к славянам и срубили город Ладогу. И сел в Ладоге старший Рюрик, второй — Синеус на Белом Озере, а третий — Трувор в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля Новгород“[38].

(Наиболее остроумным из всех этих словопроизводств я считаю созвучие имен Рюрик, Синеус и Трувор с германской фразой переводимой, как Рурское царство, его династия и верное воинство).

Если мы будем рассматривать каждое имя самостоятельно, то приходится признать, что на западно-европейских языках они не имеют смысла, значит пришли из чужой страны. Считая, что это занесено из Византии.

Название „немцы“ тут мало смутило историков, допустивших, что немцами у русских летописцев назывались все не говорившие на их языке. А для определения национальности трех пришедших княжить и владеть Русью, поступили так: Рюрик, — говорили, — скандинавское имя. Оно происходит вовсе не от имени Рурикия Помпеянина, византийского полководца, сражавшегося будто бы в 312 году с Константином Великим за Лициния, от скандинавского имени Грорекур, Рорек, Рорикръ, Рурик я допускаю происхождение имени Рюрик от византийского слова „рюорика“ — царь спаситель. Имя Трувор всего созвучнее с французским Трувер (trouveur), т.е. трубадур, как я уже говорил, и это кстати дает и осмысленное значение. А имя Синеус никак не укладывается ни в какие другие языки кроме греческого, где Синеус значит доблестный. И мне кажется, что это словопроизводство наиболее вероятно, так как не скандинавская, а византийская культура имела влияние на русскую. Припомним только, что большинство и современных наших имен — греческие. А словопроизводство Синеус вполне естественное, проявившееся, например, в словах: синтаксис (сопоставление), синтезис (сопоставление, сложение), синтетикос (сопоставляющий) и так без конца. Не раз уже показывал я, что все имена людей были первоначально лишь их прозвищами, имевшими значения на своем языке, и что созвучные слова на разных языках могут считаться имеющими общее происхождение лишь тогда, когда они не только созвучны, но и осмысленны. А при всех слово-производствах со скандинавских языков имена Рюрик, Синеус и Трувор (по-русски трубарь) бессмысленны. Лишь при моем отождествлении Трувора с французским Трувером, Рюрика с византийским Рюориком, Синеуса с греческим Син-Евсо получается подходящий смысл[39].

Догадка знаменитых языковедов Михаэлиса и Бютнера, что библейский Навуходоносор был славянин, так как имя это созвучно с русским „Небу-угодный-царь“ (Эверс, 1, 7), гораздо убедительнее, чем все умозаключения романистов.

Итак, филология не доказывает скандинавского происхождение Новгородской Руси. А если возьмем южную Киевскую Русь, интересно, что наиболее культурный народ средних веков ромеи-византийцы производили ее от франков. Так, продолжатель Феофановой хроники, живший — говорят нам — около 963 года, пишет:

„Их (руссов) зовут кочевниками и производят от рода франков“[40].

И эту же самую фразу переписывает и Симеон Метафраст, относимый к 1140 году:

„Русские, — пишет он, — которых зовут кочевниками, производятся от рода франков“[41].

Интересны отношения первоначальной Руси к хазарам (chozari, chazari, les khazars). „Они, — говорят нам, — совершенно исчезли с исторической сцены в X веке, и остатки их некоторые видят в крымских караимах“[42].

Но исчезновение целого народа, будто бы „простиравшегося до Индии“, может быть только в детском воображении. Вот почему, несмотря на уже обрисованную мною опасность руководиться случайными лингвистическими соображениями, я не могу не отметить, что венгерские конные войска вплоть до нашего времени назывались гусарами, вероятно, от греческого — кесари (кайзеры), и что в подражание венгерским гусарам и в самой России известная часть конных войск получила имя гусары, а затем появились и уланы (от еврейского ул — сильный, передовой, откуда, может быть и аланы). Таким образом и дань, которую платили южные руссы хазарам, была скорее всего дань венгерским гусарам, или просто „кесарю“. А морем хазарским в таком случае окажется, может быть, не Каспийское, куда впадает наша Волга, а Черное, в которое впадает первичная Волга-Дунай, до которого легко могла простираться в X веке и венгерская власть.