— Оставь меня, наконец, Макс. Оставь в покое. Я, может, хочу с человеком побеседовать...
— Да зачем ты ему нужна — побеседовать? Все равно ты — деревня. И в поэзии ни бельмеса не смыслишь. Вот разве что в биологии? Так нас этому учат на факультете, а так... Деревня...
— А, ты снова за свое! Тоже мне — город! Ох и надоел ты мне! Убирайся отсюда! Ты и сам ничего не петришь. Кстати, и в биологии тоже. Сидишь всю жизнь на «хвостах». Я хоть учусь нормально...
— Учишься нормально, а что ты еще нормально делаешь?
— Пошел вон!
— Слушай, Жанка, не дури ты! А то я этому рогатому быстро мозги вправлю! И не таким вправляли. Да он же и так ни к дьяволу! Просто заскок у тебя. Брось, не дури...
— Я не дурю. Я хочу только, чтобы ты меня сейчас оставил. Понимаешь? А этот тип здесь ни при чем. У меня, может, такое сегодня настроение. Вот и все. А захочу, так и он будет при чем. Ну что вы ко мне прицепились? То делай, это не делай. Надоели все — видеть вас не могу! Иди отсюда!
— Ну для панны Жанны, Андрий. Ну потешь еще публику... Всем очень интересно. Скажи, Жанна, ты ведь нарочно удрала с балкона от Макса, чтобы услышать еще одно стихотворение Андрия? Не так ли? Именно так. Ну, давай...
Борис не унимался. Почему-то это показалось ему страшно необходимым — слушать стихи, прочитанные автором. А вокруг такая шикарная компания... Слушатели, правда, не очень настаивали на чтении стихов, но Борис управлялся за всех.
Андрий обвел взглядом присутствующих и остановился на Жанне.
— А ты? Ты тоже хочешь, чтобы я прочитал стихотворение? — спросил он чуть смущенно и в то же время настойчиво, нацелившись на нее острыми серыми глазами, даже брови сошлись на переносице.
— Прочитай! Если тебя так упрашивают, то почему бы и нет? Прочитай! И я послушаю.
— Послушаешь?
Андрий глубоко вздохнул:
— Что ж, слушай!
Андрий читал и смотрел на Жанну, прямо в лицо, в глаза. И куда-то еще дальше двигался его взгляд, будто стремясь в этот миг постичь человека, проникнуть в его глубины и тайники, понять все, разбудить ответный порыв. И уже трудно было выдержать этот взгляд, трудно смотреть, поединок затягивался, хотя внешне ничего не происходило, он обоим уже был в тягость, хотя и не было сил прекратить этот немой диалог. Андрий продолжал читать, секунды растягивались в года, все переставало быть реальным, слова плавали в какой-то не поддающейся измерениям временной атмосфере, нереальной, безграничной, просто человеческой.
Слова ложились в воздух тяжелыми пластами. Все молчали. Умолкли как-то сразу, едва Андрий начал читать это стихотворение, потому что в речи его зазвучали вдруг твердость и боль.
Слова рвали воздух, властно диссонируя с общей настроенностью предыдущих минут.
Андрий дочитал стихотворение, но взгляда с Жанны не спускал. Она тоже смотрела на него и вдруг почувствовала, что еще секунда — и она заплачет, разрыдается прямо на глазах у всей компании, бросится на шею Андрию, чтобы защитил, спас, оборонил... от кого?
Она сжала губы, и на лице ее появилась обычная скептическая улыбка.
— Ну, ну. В лирику ударяешься, мальчик? Деревья, значит, ждут? Ну и валяй к деревьям! А нас вот люди ждут, да еще какие люди! Лучшие люди города Киева! Вот Макс, к примеру! Прекрасен как нарисованный. Максик, ну-ка иди сюда, мой красавчик! И вообще что такое? Я хочу танцевать. Мне обрыдли эти плаксивые стихи! Тоже мне...
— Ну что ты, Жанка! Чего это ты вдруг бросилась на парня? А по-моему, совсем неплохое стихотворение... — Борис пытался как-то исправить положение. — Серьезно, Андрий, стихи весьма... Мне, например, очень понравились. Немного необычны, но это ничего. Ты молодец.
Андрий не сводил с Жанны глаз все то время, пока она говорила, и, казалось, впитывал ее слова, стремясь постичь их смысл. У него был такой сосредоточенный и задумчивый вид, словно он слушал нечто на малоизвестном ему языке и силился понять хотя бы, о чем речь. Когда начал говорить Борис, Андрий быстро опустил голову.
Потом он глянул на Бориса и улыбнулся уголками губ не то горько, не то скептически.
— Дело в том, что совсем не я написал это стихотворение. А прочитал я его потому, что мне показалось — оно будет кому-то понятным, может, заденет. Я вижу, что ошибся, но вы не обращайте внимания. Для стихов вообще нужно настроение... Давайте лучше потанцуем...
И он подошел к девушке в темном платье.
— Я давно уже хочу с вами потанцевать. Вы разрешите?
— Прошу меня извинить, но я хотел бы на пару минут оторвать от вас Жанну. Буквально на минуту. Можно вас, Жанна?
Макс смотрел с вызовом и ничего не отвечал. Просто молчал. Посмотрел на Жанну. Она повернулась к нему, скользнула взглядом по лицу.
— Ну, чего стоишь как столб, тебя же спрашивают? А впрочем, подожди-ка, я узнаю, чего от меня хочет глубокоуважаемый поэт.
Они вышли на балкон.
— Ну, так что?
— Женя, пойдем отсюда!
— Что-о?
— Пойдем отсюда. Сейчас. Вместе.
— Еще чего? Чего это вдруг я уйду отсюда с тобой? Здесь мои друзья, а тебя я совсем не знаю. И вообще — что такое?
— Пойдем! Я все знаю. Я знаю, что ты не такая, какую из себя воображаешь. Я знаю — ты другая. Я видел, как ты слушала то самое стихотворение. А то, что ты говорила, — неправда. Ты просто хотела, чтобы они не поняли. А я понял тебя, твой взгляд. Я все понял. Ты здесь чужая. Пойдем отсюда!
Что-то ломалось в Жанне, ей хотелось кричать, целовать его, его лицо, его руки и бросить все, абсолютно все, что было позади, и пойти с ним куда глаза глядят, никуда, просто с ним.
— Может, хватит уже беседовать. А то я заскучал.
Рядом стоял Макс. Андрий глянул на него.
— Через одну минуту я верну вашу даму. Можете засечь по часам. Это вас устраивает?
— Жанка, ты что, долго еще будешь? Я жду ровно одну минуту, потому что мне уже осточертела эта комедия. А потом я с тобой поговорю. Только не так... — Макс отошел.
— Ну, Женя, пошли, Женя!
Жанна молчала. Она закрыла глаза и стояла с отсутствующим видом.
— Пошли, Женя!
— Куда мы пойдем? Да и зачем? Гуляй пока что, а там видно будет.
Андрий вздохнул и отвернулся.
— Пошли, Жанка. Я хочу танцевать. На сегодня, уважаемый коллега, ваше время истекло. Ясно? — сказал Макс.
— Прошу вас. У меня как раз все.
— Гуляй, куда ты спешишь? Все еще гуляют. Тебе что — завтра на работу, что ли? Андрий, слышишь, оставайся!
Борису очень нравилось уговаривать Андрия. При этом он хохотал и сыпал шутками, потирая почему-то все время щеку.
— Спасибо, но мне пора идти. К сожалению, есть некоторые дела, которые вынуждают меня вас покинуть. Желаю всем всего наилучшего. Спасибо за вечер. С тобой, Коля, мы увидимся...
Часть компании тоже вышла в коридор. В том числе Жанна.
— А может, ты останешься? — спросила она. — Я хотела потанцевать с тобой. И вообще детское время...
— К сожалению, я должен идти. Я... Мне очень жаль. Очень, очень...