Об авторе проекта монастырского комплекса до последнего времени высказывались по-разному. Наименее состоятельным представляется предположение, что автором постройки был Матвей из Арраса. Более обоснованным доводом кажется утверждение, что строителем монастыря был архитектор, хорошо знавший южнонемецкие постройки 18* .
Во время гуситских войн монастырь почти не пострадал, его спасению способствовал не только его славянский характер (служба в монастыре также велась на старославянском языке), но и тот факт, что монастырь поддержал религиозные требования гуситов. С окончанием гуситских войн (1434) монастырь утратил свой славянский характер.
Замечательный архитектурный комплекс сильно пострадал в 1945 году во время бомбардировки Праги. После окончания войны монастырские постройки были тщательно восстановлены.
Бегство в Египет Роспись в амбите монастыря «На Слованах»
Наиболее ценным художественным памятником монастыря «На Слованах» является сохранившаяся в амбите настенная живопись – около восьмидесяти сцен, иллюстрирующих Ветхий и Новый завет. Правда, при изучении этой росписи в наше время исследователи столкнулись с рядом трудностей – первоначальная роспись оказалась закрытой позднейшими слоями записей. Из восьмидесяти старых фресок сохранилось в первоначальном виде лишь несколько сцен из жизни Христа в верхнем поясе западного и северного крыльев амбита. К числу хорошо сохранившихся сцен росписи относится «Бегство в Египет». Исследуя иконографию и композиционные приемы фресковых росписей амбита Эмаусского монастыря, чешские историки искусства19* пришли к выводу, что автор росписей руководствовался книжными образцами (возможно, французского происхождения). Интересно, что стилистически эта роспись эмаусского амбита очень близка к фрескам, украшающим капеллу св. Екатерины и костел Девы Марии в Карлштейне, а также тесно связана с чешской миниатюрой. Скорее всего, росписи эмаусского амбита возникли до 1360 года и являются произведениями мастерской, которая незадолго перед этим и, вероятно, под руководством Н. Вурсмера закончила росписи в королевском дворце в Карлштейне, а после 1357 года работала над росписью в часовнях замка. Таким образом, эмаусские росписи знакомят нас с начальным этапом живописи эпохи Карла IV.
Необычайно богатой была библиотека старого славянского монастыря. В ней хранилось, в частности, известное, возникшее в монастыре в 1395 году глаголическое «Реймское», или «Сазавскоэмаусское евангелие», купленное в 1574 году реймским епископом Карлом. Оно стало частью регалий французских королей и служило им до 1782 года для принесения присяги. (В настоящее время Евангелие хранится в библиотеке города Реймса.) Этот документ лишний раз доказывает высокий художественный уровень оформления книги в Чехии XIV столетия, а также свидетельствует о значительной популярности славянского монастыря за пределами Чехии.
Реконструкция площади Ф. Палацкого с сохранением старой доминанты – монастыря «На Слованах» – была осуществлена в 1924 1929 годах архитектором Б. Гюбшманом и может служить примером удачного решения градостроительных задач в древней части города.
Среди построек времени Карла IV в Новом Городе интересен костел св. Карла (Карлов), основанный в 1350 году. Считают, что прототипом для костела послужила восьмиугольная в плане погребальная часовня Карла Великого в Аахене. Свод нефа костела был закончен в 1575 году. С этим костелом связана легенда, гласящая, что архитектор, отважно перекрывший пространство нефа нервюрным звездчатым сводом, чтобы справиться со строительством, заключил союз с дьяволом. К сожалению, в 1785 году костел был разрушен, до нас дошла лишь часть стены, которую относят к 1377 году.
В числе светских построек готической эпохи в черте Нового Города важное место занимает ратуша Нового Города на Карловой площади. При основании Нового Города площадь должна была стать центральной частью нового района. В XIV веке на площади была поставлена Новоместская, или Новогородская, ратуша, прототипом которой послужила ратуша соседнего Старого Города. В XV веке, при короле Йржи Подебрадском (1458 1471), Новоместская ратуша была украшена ореолом и, таким образом, еще более стала походить на ратушу Старого Города.
С Новоместской ратушей связан ряд эпизодов из истории гуситского движения. В частности, в 1419 году восставшее в защиту учения Яна Гуса пражское население выбросило из окон ратуши членов городского совета – католиков, выступавших против гуситов. Именно этот эпизод послужил сигналом к началу гуситской революции.
Новый Город сохранил и несколько памятников барочной архитектуры. С именем знаменитого пражского архитектора первой половины XVIII века К. И, Динценгофера связан костел Яна на Скалке (1730-1739). Этот небольшой храм, поставленный на скале (отсюда и его название), обладает многими характерными для творчества К. И. Динценгофера чертами. У него сложный по конфигурации план, вогнутые снаружи стены и т. п.
Интересный пример барочного синтеза искусств представляет другая постройка К. И. Динценгофера ¦-так называемая вилла «Америка» (построена в 1712-1720 гг.). Она известна также под названием Михновского дворца (по имени владельца Михны), с середины XIX века дворец называли «Америка». В небольшом саду вокруг дворца – скульптуры и вазы, исполненные в мастерской Ант. Брауна около 1730 года. (В настоящее время в здании расположен музей А, Дворжака.)
В память о славном пражском архитекторе одна из улиц Нового Города, поблизости от виллы «Америка», носит имя Динценгофера.
На территории Нового Города заслуживает внимания также и так называемый «Дом Фауста», расположенный в устье Вышеградской улицы (дом 502/40). Это ренессансная постройка второй половины XVI века, которой в XVIII веке придали барочные черты. Дом Фауста интересен тем, что его владельцами, как правило, были люди, занимавшиеся естественными науками и алхимией. В конце XVI столетия в доме жил английский алхимик Эдуард Келли; около 1740 года дом принадлежал чеху Ф. А. Младоте, занимавшемуся химическими опытами. «Домом Фауста» особняк стал называться в XIX веке. Легенда, связанная с этим домом, рассказывает, что, приехав в Прагу, студент Ян Штястны (то есть «счастливый», по-латыни «faustus) при осмотре заброшенного дома нашел в его библиотеке монету талер, с тех пор он находил талер ежедневно, а чтобы увеличить свое состояние, он стал заниматься алхимией до тех пор, пока дьявол не расправился с ним за хвастовство.
На территории Нового Города немало выдающихся сооружений прошлого века. В середине XIX столетия, приблизительно к 60-м годам, в чешской архитектуре сложились два направления. Программой одного из них было создание определенного национального стиля, выражавшего идеи, связанные с подъемом всей национальной культуры в Чехии в прошлом веке, с так называемым Возрождением. Это направление чешские историки архитектуры обычно называют неоренессансом. Аналогичный этому процесс в литературе и живописи начался значительно раньше, в первые десятилетия прошлого века, когда делала свои первые шаги Академия изобразительных искусств (основана в 1800 г, в Праге). Крупнейшими представителями неоренессанса в чешской архитектуре были И. В. Ульман (1822-1897); А. В. Барвитиус (1829-1901), Й. Зитек (1832-1909) и Й. Шульц (1840-1917). Им и принадлежат лучшие памятники пражской архитектуры прошлого столетия.
Вацлавская площадь
Тогда же возникло и второе, менее значительное течение в чешской архитектуре, с ориентацией на средневековое, готическое зодчество. В связи с этим оно и получило название «неоготика». Его крупнейшим представителем был Й. Моккер (1835-1899), много работавший над реставрацией и переделкой старых готических памятников на территории Чехословакии. Его наиболее значительной работой можно считать достройку новой части собора св. Вита в Пражском кремле.