Майк довольно удачно «влился» в коллектив. Но уже на второй день допустил первую оплошность — позволил себе изрядно выпившим придти на работу. Под влиянием градуса парень заторможенно реагировал на указания, и, чтобы никто не «запалил», стал думать, как можно сбить легкое опьянение.

«Меня может выдать простой запах изо рта. Я должен быть максимально осторожным. Черт, надо же было мне так влипнуть».

В отличие от большинства стран, в США нет единого полицейского управления; следовательно, нет и официального термина <Полиция США>. Вместо этого, каждый штат, а также — каждый крупный город, а иногда и более мелкий населённый пункт, имеет своё полицейское ведомство, независимое от других. Собственные полицейские ведомства могут иметься также при крупных транспортных предприятиях. В Мракане около двадцати полицейских участков, и все эти отделы связаны нитью со зданием мэра, в котором сидели так называемые <чины>, отвечающие за порядок в городе. Пониженный в звании, но не лишенный своего рабочего настроя Максимилиан Пэксвелл часто общался с политиками, узнавал от них, не думают ли они над установками новых правил, ведь то, что было раньше принято, сейчас может быть попросту отменено новыми порядками.

Пэксвелл решил выяснить у товарища-мэра, не затевают ли его коллеги что-нибудь безрассудное. Речь шла о недавних громких событиях, унесших немалое количество жизней. Не тайна, что лейтенанта серьезно волновала безопасность граждан, из-за которых он, собственно, часто совал нос в политику — в это дрянное болото, состоящее из грязи — лжи, и таких же лживых и грязных коррумпированных дяденек.

— У меня в отделе все очень не гладко. Позвольте узнать ход ваших мыслей — Пэксвелл начал с легкого волнения. Особо не пытаясь скрыть эмоции, он до последнего надеялся, что с ним «поделятся намерениями». И, как оказалось, не зря. Мэр всегда вел себя с ним в высшей мере снисходительно.

— Вы дождались пополнения? — спросил он, прежде чем ответить.

— Парень с алкогольной зависимостью — не лучший подарочек, если вы об этом — почти прошептал лейтенант, — Любые претензии к «составу» будут лишними. Ложь, коррупция, подкупы — зло исходит от определенных сволочей.

— Вы вовремя обратились к совести — заметливый градоначальник откомментировал пэксвелловскую филосовщину, — Но, я думаю… Вы же под сволочами имели в виду не только обыкновенных отморозков, но и вашего не самого чистого друга, так? Тогда вы точно находитесь во власти рассуждений…

Своим последующим заявлением гость сильно удивил мэра:

— Я не имел в виду его.

— Как это не имели?

— А вот так. Угроза не исходит от Украинца. Грабежи, воровство… Те же наркотики Украинца! Это все относительно ерунда и мелочь, понимаете? Наши улицы заразны другой дрянью — той, о которой вы даже не слышали.

— Хах — градоначальник улыбнулся, — А имя дряни назвать рискнете, Макс? Или эта дрянь с вами тоже связана узами дружбы, как и Борис?

— Не имеет значения — Пэксвелл не перестал удивлять, — Просто верьте тому, кто предотвратил фантомный теракт. Хорошо?

— С чего бы мне верить всяким преступникам? — лицо мэра исказилось от серьезности.

Гость хотел озвучить мысль: «А с того, что он честнее нас».

Но побоялся.

— И этого я тоже вам сказать не могу. Увы…

В отделении вот уже три месяца царил бардак: ругань и безделье, прогулы, скотское поведение новых сотрудников, развязное — старых и полная неразбериха!

На прошлой неделе Пэксвелл приказал арестовать очередного информатора того самого «неуемного друга» — Финча, который огреб сполна за крысятничество в департаменте. Борис доверял своему другу Максимилиану Пэксвеллу, но не забывал проверять, хранит ли товарищ-лейтенант верность клятве.

Сержант Уолтер Брэдли — один из самых ответственных работников департамента связался со следаками с целью подкрепить их интерес к поджогам Светлячка. Как всегда, приказ отдал Пэксвелл, пообещавший самому себе поймать бесноватого пиромана любыми возможными методами!

Даже если дойдет до вынужденного расстрела…

Профи из Канады — Джеймс Мэнголд выслушал Уолтера и пообещал к вечеру обязательно посетить департамент, он попросил, чтобы Пэксвелл оставался там и ждал его.

— Если есть улики, значит, есть и шансы. Насколько мне не изменяет память, улики были… — Мэнголд почесал правое ухо, — Были же?

— Говорят, да — подтвердил Уолтер.

— Вот и прекрасно. Ладно, не бойся, сынок, мы прищучим гада. Никто даже дернуться не успеет…

Коп не сказал, что надеется, потому что по большому счету ему было глубоко фиолетово на следствие. Все, о чем мечтал господин Брэдли — душ, диван, кровать и крепкий сон…

Последний поджог произошел за пять минут до того, как случайные прохожие увидели подозрительного типа. Предыдущие два загорания случились в Китайском квартале — самом бедном районе города. Учитывая явную одержимость лейтенанта расследованием дела о таинственном поджигателе, Мэнголд допускал в голову самые жуткие мысли, начиная от возможной причастности копов из департамента к поджогам и… заканчивая еще большим бредом.

Уолтер (другой, не Мэнголд, а Бёрк) — тридцатилетний стройный мужчина с солдатской внешностью общался с новичком Майком. Как и все «старички», он задал любителю нажраться немало вопросов, но ни один из них и близко не сочетал в себе и четверти оригинальности вопроса, заданного Майком:

— Не скажешь, можно ли специально переквалифицировать тяжкое преступление в более легкое?

— Не-е-е — Бёрк замахал руками прямо перед лицом собеседника, — Я в подобных вещах не разбираюсь. Тебе бы к юристу какому-нибудь обратиться. Хотя… — сейчас в нем боролось два желания — подсказать или нет, — Я перечитал немало криминалистики, разных справочников и прочего бумажного барахла.

Время все расставило на свои места: Уолтер как был, так и остался, прилежным сотрудником, выполняющим приказы заместителя комиссара, а Майк, хоть и являясь невероятно добродушным существом, никак не проявил себя. Единственное, чем он запомнился — неустанной болтовней в рабочее время. Невооруженным глазом было видно, что отдел — не его место.

Да и сам Майк частенько поговаривал про себя «лучше бы я подался в космонавты, или на крайняк — в артисты».

Уолтеру лейтенант доверял на все сто процентов, и часто совещался с ним не только по рабочим вопросам.

— Как думаешь, Бёрк, стоит ли мне идти на поводу у принципа, или лучше один раз поступить правильно и переступить черту?

— О чем вы, шеф? — не понял Уолтер.

Пэксвеллу пришлось напоминать о предыдущей беседе, о Борисе и его наркотиках. Да, да, о той самой клятве.

Пэксвелл разговаривал со своим старым приятелем — Борисом — человеком, которого он уважал и одновременно ненавидел. Ненавидел за все хлопоты, что тот принес ему.

Старые приятели сидели на одной из хат Гуднаева. Сам же Гуднаев (мафиози по прозвищу «Украинец») ежеминутно сигаретил, бросая в урну бычки, часто промахивался. Его терзало волнение — липкое, тягучее, неприятное чувство…

— Ты собираешься делать ноги? — спросил Борис у друга.

— Не — ответил Пэксвелл.

— Я тоже. Я сросся с этим городом, с этой страной. Думал, вернутся родину, но что-то не тянет совсем… — последняя сигарета из пачки «newport» был затушена об рукав свитера, — Он вернулся. Значит, нас всех ожидает смерть. Так что…

— Нам помогут.

— Кто же?

— Спаун.