Первобытные люди очень быстро смекнули, что без обмана не проживешь. В эпоху палеолита они жили группами – для бо́льшей безопасности. Но жизнь в группе себе подобных рождала дух соперничества, который побуждал человека хитрить, вырабатывать память о случившихся ситуациях и предугадывать события на несколько шагов вперед.

Нашим далеким предкам неведом был стыд от того, что они обманывают. Они боялись остаться голодными, холодными, погибнуть, в конце концов. Обман же позволил первобытным людям значительно продлевать их жизнь, поддерживать здоровье. С помощью обмана первобытный мужчина добивался расположения женщины. А добиться женских ласк в пещере, где проживало несколько людей и не было возможности уединиться, было весьма непросто. Да и ужин любимой при свечах не устроишь. Внешняя наружность и запах пещерного человека также вряд ли способствовали любовным утехам. Поэтому пещерный ухажер, с зажатой дубинкой в руке, спрятавшись в темноте, поджидал женщину. Не от этого ли произошла фраза, которой и поныне пользуются женщины, не желающие выполнять свои супружеские обязанности: «Дорогой, не сегодня – голова раскалывается». Как бы там ни было, техника добывания секса из засады срабатывала отлично. Но и женщины не отставали от мужчин в искусстве обмана. Желая, чтобы благое, но малоприятное дело по продолжению рода человеческого происходило как можно быстрее, они начали имитировать оргазм.

Получается, что обман возник раньше, чем появились слова. И именно он способствовал выживанию неандертальцев и кроманьонцев, а также делал жизнь первобытного человека плодотворной и удобной.

Конечно же, если бы первобытный человек попал в современное общество, он не смог бы никого обмануть. Человечество проделало огромный путь на пути своего совершенствования во лжи ради «шкурного» интереса. Да и опасность быть разоблаченным во лжи очень велика. Все труднее становится лгать в обществе законченных скептиков, и, вместе с тем, ложь становится все изощреннее.

А теперь давайте обратимся к художественной литературе для того, что пристально рассмотреть примеры лжи. По сути, художественное произведение – это чистый вымысел автора. Но для того, чтобы правдоподобно описать сцену обмана, сокрытия истинных эмоций героя, показать борьбу лжи с правдой, писатель должен быть сам компетентен во лжи, пусть и пассивно.

У различных номинаций практической лжи есть свои клише: устойчивые словосочетания, фразеологические обороты, которые часто употребляются в повседневной человеческой жизни. В рассказе Василия Шукшина́ «Правда» главным героем выступает ловкий и хитрый председатель колхоза Аксёнов. Халатное отношение председателя к своим прямым обязанностям привело к гибели колхозных свиней. Созвав общее собрание, Аксёнов ни словом не обмолвился о том, что свиньи погибли по его вине и об этом составлен специальной комиссией акт, а намеренно стал критиковать себя по каким-то незначительным мелочам. По истечении некоторого времени он уже открыто врет председателю другого колхоза, который знал о существовании акта, о вызове комиссии для пересмотра дела по поводу гибели свиней. Сам Аксёнов оправдывает свою ложь следующими словами, обращенными к новоиспеченному коллеге: «Как только первый раз где-нибудь словчишь, скажи мне. Только по-честному. Мне охота узнать: проживешь ты без этого или нет».

Ложь – неотъемлемый компонент жизни людей, и ее можно отыскать практически в любом художественном произведении, где она выполняет различные функции: манипулирование, самоспасение, дезинформация и прочие. Ложь может быть не только отталкивающей и неприглядной, но также доброй и милой. Однако в итоге ложь всегда разрушительна для взаимоотношений.

Речь, заряженная ложью, может звучать как комплимент, лесть. Например, у Игоря Губерма́на есть такие строки: «Возможность в душу лестью влезть// Никак нельзя назвать растением// Мы бескорыстно ценим лесть// За совпаденье с нашим мнением». Зачастую при помощи лести, лживого эмоционального поглаживания человек добивается доверия у собеседника, с целью выведать у него какие-либо сведения.

Обман может быть использован в качестве эмоционального удара. Примеры этого мы можем наблюдать в трагедиях Шекспира, в «Травиа́те», в «Си́льве».

Ложь может быть притворством, позволяющим скрыть правду или привлечь к своей особе внимание окружающих. В романах Достоевского героини, боясь быть разоблаченными, часто падают в обморок. Показательно и поведение старого лгуна Федора Павловича Карамазова: «Никогда и ничего такого особенного не значил наш монастырь в его жизни, и никаких горьких слез не проливал он из-за него. Но он до того увлекся выделанными слезами своими, что на одно мгновение чуть было сам себе не поверил; даже заплакал было от умиления: но в тот же миг почувствовал, что пора поворачивать оглобли назад… Федор Павлович патетически разгорячился, хотя и совершенно ясно было уже всем, что он опять представляется. Но Миу́сов все-таки был больно уязвлен».

Супружеская измена – очень распространенная причина лжи, описываемая в многочисленных романах: «Анна Каренина» Льва Толстого, «Сага о Форса́йтах» Джона Голсуо́рси, «Разрисованная вуаль» Сомерсе́та Моэ́ма, «Отелло» Ви́льяма Шекспи́ра.

Солгать можно и посредством правды. Скажем больше, можно обмануть без всякого намерения. Герой рассказа Жана-Поля Са́ртра «Стена» Па́бло Иббе́та, приговоренный фашистами к расстрелу, был подвергнут допросу о местонахождении его товарища Рамо́на Грисэ́. Желая спасти друга, Па́бло указывает врагам на кладбище, где якобы скрывается Рамо́н, предполагая, что на самом деле тот прячется у братьев. Считая, что провел врага вокруг пальца, Пабло ожидает своей скорой смерти. Однако утром Пабло выпускают из застенков, после того, как Рамона нашли и схватили на кладбище. Пабло был в невероятном отчаянии: пытаясь обмануть фашистов, он, сам того не ведая, выдал им правду.

Правда и ложь контрастируют друг с другом. Макиаве́лли в «Государе» напоминает нам о вездесущности обмана и могуществе истины: «… И настолько сильна Империя Истины, что имеет власть и в аду, где черти ежедневно вынуждены вкушать ее дары. Правда в Морали, ибо, невзирая на все их уловки, они не лгут друг другу, понимая, что всякое общество держится на истине, и даже в адском пекле без нее не обойтись». Общение невозможно без истины, но общение невозможно и без обмана, что доказывает в своем романе «1984» Джордж О́руэлл. И вместе с тем, мы все помним Нагорную проповедь: ложь – это грех.

Художественная литература – это слепок реального общения людей, их поведения. Все классические образцы вербальной лжи можно найти в художественных произведениях.

Лука́-утешитель – это имя стало нарицательным после того, как Горький создал образ Луки в пьесе «На дне». Жители ночлежки с упоением верили в ложь Луки о далеких странах, в которых живут счастливые и свободные люди. Ничего не предпринимая для того, чтобы выбраться со дна жизни, ночлежники, тем не менее, ждали обещанной им Лукой хорошей жизни. Результат такой лжи был губителен для Актера – он повесился, не смог больше вынести томительного ожидания обещанного Лукой счастья. Сам же Лука исчез из ночлежки столь же таинственным образом, как и появился в ней.

Хамелеон – городовой из одноименного романа Антона Павловича Чехова – также стало нарицательным уничижительным прозвищем изворотливого, лживого, приспосабливающегося к меняющейся ситуации человека. Мещанин Хрю́кин искусно изменял свое поведение каждый раз, когда определялся новый хозяин укусившей его за палец собачки. От этого даже зависели болевые ощущения в пальце Хрюкина: они то появлялись, то исчезали. Менялись оценочные суждения, которые прикрывали истинное переживание героя.

Берущий от жизни все фанатичный врун Хлестако́в из гоголевского «Ревизора» в высшей степени наслаждается своей ложью, и с помощью нее повышает свою самооценку в глазах окружающих. Когда мы характеризуем чье-то поведение словом «хлестаковщина», то становится сразу понятно, что речь идет о социально опасной вербальной лжи.