— В настоящий момент?

Если и был подходящий момент выяснить то, что так волновало Гейби, то это именно сейчас, когда Гари чувствовал себя расслабленным и довольным жизнью.

— Да! Именно в настоящий момент. Не было ни одной секунды колебания. Гари прямо взглянул на нее и произнес:

— Я выберу работу!

Абсолютно честный и прямой мистер Барт! Слишком честный и прямой, чтобы обладать способностью любить кого-нибудь!

Она, конечно, знала это, но все равно удар оказался чувствителен.

Гейби перевела дыхание. Потом как можно безразличнее спросила:

— У тебя есть на то какие-либо особые причины?

— Нет, просто бизнес более предсказуем, — последовал обескураживающий ответ.

— И это все?

Словно дикий зверь, он перевернул ее на спину, наваливаясь сверху с бешеной силой, и почти прорычал:

— Сегодня утром ты сказала, что уходишь от меня. А сейчас! Чем ты занимаешься?!

Гейби уставилась на него, потрясенная таким резким изменением настроения. Оказалось, что ее в общем-то слабые попытки сопротивления затронули самые потаенные чувства Гари, о которых она даже не подозревала.

— Пожалуй, не надо ждать воскресенья. Все это в последний раз. Твое наплевательское отношение ко мне перешло все границы, — безнадежным тоном констатировала Гейби.

Его лицо стало каменным.

— Что ты хочешь, что бы я делал? Приносил тебе в постель каждое утро чашку кофе?

— Что ж, это неплохая идея!

— Если ты желаешь иметь мужа-няньку, такого, как у моей сестры, то поищи его где-нибудь в другом месте! Эта роль мне всем не подходит!

— Я знаю об этом, Гари, — усмехнулась она. — Ты не уступишь ни дюйма.

Его глаза становились все мрачнее, а ведь совсем недавно они излучали такую нежность.

— Да, — печально заметил он, — видимо, эти выходные станут самыми противными в моей жизни.

— Вот чего я и добиваюсь, — мстительно произнесла Гейби. — Так что нам обоим будет лучше, если я сейчас уеду.

Гари нервно рассмеялся.

— Насколько я понял из твоих бессвязных рассуждений, ты считаешь, что все, что мне нужно от тебя, — это физическое удовлетворение? Ты уверена, что только секс влечет меня к тебе, да?

Да, именно так она и думала. За какие-нибудь полтора часа через ее душу прошла вся гамма человеческих чувств — от любви до ненависти к этому человеку. И Гейби обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь и как бы пытаясь защититься от этих сильных эмоций.

— Дай мне все объяснить тебе, моя птичка, — неожиданно нежно заговорил он. — Ни одно женское тело в мире само по себе не сможет удержать меня около себя. Или заставить возвращаться к нему снова и снова. Каким бы прекрасным оно ни было. А ты очень красива. Настолько, насколько мужчина может мечтать.

— Тогда что же заставляет тебя возвращаться ко мне? — хрипло спросила она, все еще дрожа от переполнявших чувств.

Он тихо улыбнулся.

— Твоя мягкая податливая натура.

— То есть, ты хочешь сказать, что можешь получить от меня все, что захочешь, да? — горько произнесла Гейби.

Он весь как-то подобрался, напрягся, а в глазах блеснул вызов.

— Получить? Ты сказала получить? То есть это значит, что удовольствие от нашего общения с тобой получаю один я?

Она вспыхнула, не в силах отрицать его слова. Гейби всегда страстно желала его. И была желанна. Но этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно для нее.

— Мне тоже хорошо с тобой, — призналась Гейби, но в глазах ее был упрек. — Но ты заставляешь меня чувствовать себя лишь машиной для секса!

Его голова дернулась, словно от удара. Он инстинктивно высвободил свою руку из-под ее руки.

— Я не рассматриваю и никогда не буду рассматривать никакую женщину лишь как сексуальный объект, — отрезал Гари, и глаза его вспыхнули ледяным блеском. — Я уже много лет назад сошел с дороги, где в попутчиках одни лишь страсти, — твердо добавил он.

Гари молниеносно вскочил с кровати и направился к встроенному шкафу. Гейби обеспокоилась: каким-то образом ее слова оживили в его памяти неприятные воспоминания, которые причиняли ему почти физическую боль.

— Куда ты собираешься? — встревоженно спросила она, пытаясь понять, означают ли его действия отказ от занятия любовью с ней.

А может быть, он решил, что действительно пора расстаться окончательно?

— Приготовить что-нибудь поесть, — на удивление спокойно произнес Гари, даже не взглянув на нее.

Он открыл шкаф и вынул оттуда свой любимый махровый халат.

— Я думала, ты захочешь, чтобы я приготовила чего-нибудь, — мрачно произнесла женщина. — У тебя несносный характер! — крикнула она ему вслед, когда он уже подходил к двери.

Гари остановился и посмотрел на нее.

— Но мы неплохо делаем одну вещь, да, Гейби? — Он развернулся и вышел из комнаты.

Еще несколько минут после его ухода у нее пылали щеки и она думала о том, каким невыносимым человеком был Гарет Барт. Затем Гейби соскользнула с кровати. Подойдя к шкафу, она забавно сморщилась своему отражению в зеркале, вмонтированном в дверцу. Да, конечно, эта красотка замечательно сложена и необыкновенно женственна.

Может быть, Гари и думает, что не относится к ней как к сексуальному объекту, но использует ее именно так. Между прочим, она прекрасно подходит к его спальне. Эта мысль пришла ей в голову, когда Гейби заметила в зеркале отражение кровати.

Красные сатиновые простыни и наволочки. Дорогое покрывало, выдержанное в ядовито-желтых, нежно-зеленых, фиолетовых, пурпурных, голубых, красных тонах. Ковер темно-зеленого цвета — прекрасное дополнение к нему. Стереосистема и колонки черного цвета и огромный телевизор «Панасоник». В эту цветовую гамму Гейбриела как-то очень органично вписывалась.

Она надела шелковый в кружевах пеньюар: Какой смысл оставаться в спальне Гари, когда его здесь нет.

Он не слышал, как Гейби спустилась вниз. Толстый ковер скрывал малейший звук ее шагов. Женщина остановилась в дверном проеме между столовой и кухней, наблюдая за возлюбленным. Сейчас ей страстно хотелось прочитать его мысли.

Хлопнув дверцей холодильника, он бросил замороженную индейку в раковину. Потом снова открыл холодильник и, выдвинув овощной отсек, вынул оттуда несколько луковиц. Затем ногой захлопнул дверцу. Луковицы тоже кинул в раковину. Это было привычкой Гари — очищать лук под струей холодной воды.

В каждом его движении чувствовалось напряжение. Хотя секс и расслаблял Гари, но в данном случае он не помог. Или, может быть, подействовал лишь на очень копоткое время. Но в этом не было ничего странного, потому что сегодня все происходило не так, как обычно.

Ясно, что он снова хотел получить назад свою мягкую, покладистую кошечку, а не мегеру, которая портила долгожданные выходные наедине с любимой.

Гари выглядел очень уставшим. Мелкие морщинки залегли вокруг глаз. От уголков рта вниз шли две глубокие складки. Да, ему пришлось много поработать. Он полностью отдавал себя делу, и, без сомнения, последние три недели выжали из него все соки. Гари, конечно же, не хотелось сейчас заниматься приготовлением пищи. Только чувство голода или протеста могло заставить его делать такую несвойственную ему и наверняка нелюбимую им работу.

Или, возможно, желание что-то доказать ей: А может быть, и все это вместе.

— Тебя устроит индейка, или приготовить что-нибудь другое? — небрежно спросил, заметив ее, Гари.

Гейбриела не могла вынести такого с собой обращения. Может быть, ей действительно лучше уйти сейчас? Но она дала себе слово провести весь уик-энд с ним.

— Почему бы нам не пойти в «Дольче вита»? — предложила Гейби. — Это всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Тебе ведь всегда нравилось, как там готовят.

Это был его любимый итальянский ресторан. Может быть, там они смогут немного расслабиться за бутылочкой вина и прекрасной едой. А прогулка по ночному воздуху также поможет скинуть лишнее напряжение. К ее немалому удивлению, идея понравилась Гари.