Возможность осуществить ее представилась в марте 1457 года, когда в будапештской крепости собрались на пиру венгерские магнаты. Здесь присутствовал и верный сторонник короля Ладислава Ян Йискра из Брандыса.

В разгаре пиршества Ладислав вдруг начал что-то быстро говорить по-чешски. Настало замешательство -- большинство присутствующих не понимало чешского языка. Между тем приказы адресовались Яну Йискре. который со своим военным отрядом тут же занял крепость вместе со всеми собравшимися. Многие знатные феодалы были заключены в тюрьму, в том числе и Матиаш Корвин, который, впрочем, был вскоре отправлен в Прагу под присмотр Йиржи Подебрадского. Ласло Гуниади был на второй день казнен, несмотря на горе всего венгерского народа, чтившего в нем память о своем национальном герое.

ПОЛОЖЕНИЕ В ЧЕХИИ. Итак, королю Ладиславу приходилось нелегко. Если положение в Венгрии было сложным, то ситуация в Чехии была еще сложнее. Серьезную роль здесь играл религиозный момент. Утраквистскому (чашницкому) большинству противостояло католическое меньшинство знатных феодалов, так называемое Общество панское, во главе с Олдржихом из Рожмберка, Менгартом из Градца, Зденеком из Штернберка и другими дворянами - католиками. В других землях чешской короны (Моравии, Силезии, Нижней и Верхней Лужице) католическими были прежде всего города, в Силезии преимущественно с немецким населением (в частности, Бреславль -- сегодняшний Вроцлав).

Наступившее после смерти короля Альбрехта безвластие грозило вылиться во всеобщий хаос. Порядок, хотя бы частичный, поддерживали краевые гетманы. Один из них, Гинек Птачек из Пиркштейиа, объединил под своим управлением несколько областей в восточной Чехии (административное деление было тогда более раздробленным, чем сейчас), намереваясь в будущем объединить таким образом всю страну. После его смерти в 1444 году эту задачу завершил двадцатичетырехлетний Йиржи из Подебрад. Это был сын гуситского гетмана Виктора из Кунштата и Подебрад. В четырнадцать лет он участвовал в исторической битве у Липан; объединить королевство ему удалось после четырехлетних боев и завоевания Праги в 1448 году. В качестве противовеса Обществу панскому он создал утраквистское Общество подебрадское. Йиржи Подебрадский стал земским наместником, в должности которого его утвердил и Ладислав Погробек, признанный в 1452 году сословным собранием чешским королем.

Однако вернемся к более поздней истории -- к 1457 гору. После своей мести, которую с помощью Яна Йискры из Брандыса завершила в Будапеште казнь Ласло Гуниади. Ладислав Погробек вернулся в Вену. Начались сложные и долгие переговоры с чешским наместником Йиржи Подебрадским, который, по поручению сословного собрания, настаивал на возвращении короля в Прагу. Исходя из большого значения чешского королевства, он требовал, чтобы местом постоянного пребывания Ладислава стала Прага. Свою роль тут, вероятно, сыграли и опасения перед германо-католическим влиянием, которому подвергался в Вене Погробек.

Переговоры были примечательны и в другом отношении. Чешский земский наместник (который, несомненно, извлек урок из будапештских событий) прибыл в сопровождении многочисленного конного отряда, однако, не въезжая в укрепленную Вену, он остановился на другом берегу Дуная. Переговоры между Веной и чешским военным лагерем велись в первую неделю августа 1457 года. Заключительная встреча в Клостернойбурге прошла успешно: король пообещал вскоре приехать в Прагу и выполнил свое слово.

29 СЕНТЯБРЯ ЛАДИСЛАВ ВЪЕХАЛ В ПРАГУ, под горячие приветствия толп ее жителей, высшей знати, представителей городов и самого земского наместника. Все (и прежде всего католики) усматривали в нем потомка славных чешских королей Пржемысла Отакара II, Вацлава II, Карла IV...

Однако и здесь были свои сложности, причем проявились они с самого начала. Ладислав не скрывал своего ультра католического воспитания: он оказывал демонстративное внимание католическому дворянству и клиру и, наоборот, холодно и даже оскорбительно относился к главе чашницкой церкви Рокицану. Католическое меньшинство, разумеется, ожило, начали распространяться слухи о предполагаемом якобы погроме утраквистов...

Чужеродно выглядел и двор Ладислава: в Прагу он прибыл с огромной австрийской свитой. Зато быстро определялись отношения между королем и наместником -- устанавливалось взаимное доверие и дружбе. Казалось даже, что в сердце чуткого молодого человека Йиржи Подебрадский займет место, принадлежавшее раньше Целскому.

Все это, однако, были догадки, которые перечеркнула внезапная и неожиданная смерть Ладислава. По утверждению Франтишека Палацкого, умирающий Ладислав призвал к своему ложу Йиржи Подебрадского и говорил с ним о его будущем правлении в стране.

В духе лозунга: "Король умер, да здравствует король!" тут же возник целый ряд претендентов на чешскую корону. Самым серьезным и самым заманчивым было, бесспорно, предложение французского короля Карла VII, который выдвинул на осиротевший трон своего одиннадцатилетнего сына Карла. Он обещал "выкупить все имущество, отданное в заклад короной чешской, на собственные средства, а через четыре года отправить сына в Чехию с такой богатой казной, чтобы хватило ее на все нужды; между тем чтобы корона еще ближайшие четыре года оставалась под управлением пана наместника, как и до сих пор. И предложение это было не только заманчивым и блестящим, но и, не глядя уже на казну обещанную, самым выгодным, какое только могло быть; и в собрании оно было встречено такой поддержкой и радостью, что друзья пана Йиржи даже опасаться стали...", -- пишет Палацкий, добавляя далее: "И сам он, если бы только мог предвидеть судьбу свою и своей страны под собственным правлением, непременно первый бы с ним (с предложением французского короля -- прим. пер.) согласился".

Но это уже рассуждения, которые история так не любит: что было бы, если бы...

На следующий год Йиржи из Подебрад стал чешским королем и вошел в чешскую историю (и не только в нее) более чем достойно.

Нас интересует, однако, другое.

Вскоре, практически сразу после смерти Ладислава Погробека, стали распространяться слухи, порочащие честь Йиржи из Подебрад. Дошли они и до наших времен.

ИЗ "ДЕЛА" ЛАДИСЛАВА ПОГРОБЕКА -- "ДЕЛО" ЙИРЖИ ПОДЕБРАДСКОГО. По Праге поползли слухи об отравлении. В отравлении подозревали Йиржи Подебрадского и его жену Йогану из Рожмиталя. Авторами этого утверждения были, в основном, немцы, однако к сторонникам этой теории принадлежал и Энео Сильвио Пикколомини, позднее папа римский Пий II, написавший "Историю Чехии", полную яда и ненависти. От него перенимают такую точку зрения некоторые современные историки. Взгляд папы римского не удивляет: ненависть к Чехии чашников, символом которой был Йиржи из Подебрад, в католической Европе была в те времена великая. Чешский земский наместник, а позднее король, выдавался чуть ли не за профессионального отравителя. Ему приписывали все смерти феодалов-католиков, включая престарелого Менгарта из Градца и Йиндржиха из Рожмберка, заразившегося чумой во время эпидемии в Венгрии и скончавшегося в Вене.

Чешские историки и современники, напротив, с самого начала, утверждали, что Ладислав заразился чумой. Эту версию, впрочем, опровергал факт, что в Праге тогда не было ни одного случая чумы. Спор велся столетиями, и, пожалуй, только Палацкий в 1856 году в своей работе "Допрос свидетелей о смерти короля Ладислава" окончательно избавил гуситского короля от подозрения в отравительстве.

Несмотря на это, голоса о вине Подебрада не стихают до сих пор. Так, западногерманская энциклопедия истории чешских земель, изданная в 1967 году, оставляет подозрение в убийстве Ладислава Погробека на Йиржи Подебрадском. Брокгауз, двадцатитомная энциклопедия 1970 года издания, говорит о смерти Ладислава в результате отравления. В исторической работе "Felix Austria" утверждается, что речь шла о неуклюжем убийстве мышьяком. Даже польские историки уже в 1984 году писали, что нет сомнений в том, что Йиржи Подебрадский -- убийца Ладислава.