Сам Октавиан никогда не использовал этого имени. Оно было ему дано противниками, чтобы подчеркнуть происхождение. Однако имя за ним закрепилось и осталось в соединении с более поздним «Август» до 27 г. до н.э. Сначала его звали Гай Октавий. Он родился 23 сентября 63 г. до н.э. в Риме, а вырос в расположенном к югу от Рима маленьком городке Велитры. Еще долго после этого показывали скромное жилище, где он играл ребенком. Из «Жизни Августа» Светония явствует, что будущий принцепс в своей автобиографии сообщает только то, что он происходит из древней богатой семьи всаднического сословия. Его отец первым поднялся до должности сенатора. Дед Октавиана был банкиром и нажил значительное состояние, отец же сделал карьеру исключительно потому, что женился на Атрии, племяннице Цезаря.

Покровительство Цезаря распространялось даже на внучатых племянников, что оказалось кстати, когда умер отец Октавиана, а сам диктатор не имел потомства по мужской линии. Уже в 48 г. до н.э. Октавиан был выбран понтификом, спустя два года принял участие в африканском триумфе Цезаря, а в 45 г. до н.э. он некоторое время был с Цезарем в Испании. В сентябре того же года Цезарь сделал его своим наследником и усыновил в своем завещании. Это событие произошло без ведома Октавия, так как он в это время вместе со своими друзьями Марком Випсанием Агриппой и Квинтом Сальвидиеном Руфом занимался в Аполлонии подготовкой к предстоящей войне с парфянами. Тогда же молодой Гай Октавий становится патрицием. Какими бы примечательными ни были эти отличия и привилегии, девятнадцатилетний Октавиан не проявил к тому времени никаких особых качеств и не имел достойных упоминания достижений. Понятно, что сначала его недооценивали.

Рис. Октавиан Август.

Самостоятельное вступление Октавиана в политику заслуживает более подробного изучения, потому что в его первых решениях и действиях прослеживается тот стиль, который в будущем будет определять его целенаправленное стремление к власти и осторожные взвешенные действия. За редким исключением Октавиан никогда не действовал спонтанно, под влиянием эмоций. Он всегда трезво анализировал положение дел, заранее просчитывал возможные варианты и последствия своих действий, никогда не колебался в решении пойти на компромисс, если он ему был выгоден на настоящий момент.

Поэтому, когда он услышал об убийстве Цезаря, то отклонил предложение дружественных ему военных стать во главе расквартированных в Македонии войск, готовых к войне с парфянами, и двинуться с ними на Рим. Однако он отправился в Италию и остановился недалеко от Брундизия. Только там он узнал о содержании завещания Цезаря, а также получил письма матери и отчима, которые не советовали ему принимать наследство из-за хаотического состояния и непредсказуемого политического положения. Но Октавиан не стал нервничать по этому поводу. С замечательным самообладанием и осторожностью ощупью продвигался вперед. Он не сомневался, что в полном объеме примет наследство Цезаря, а пока завязывал контакты с его доверенными лицами, прежде всего с Бальбом, а также и с другими влиятельными политиками, такими, как Цицерон, которого он быстро привлек на свою сторону.

Даже новое имя, которое теперь носил Октавиан — Гай Юлий Цезарь являлось уже программой. Ведь по нормам римской аристократической морали для него было нравственным долгом отомстить убийцам Цезаря. Впрочем, Октавиан не был единственным, кто демонстративно выражал преданность политически известному отцу: Секст Помпей, сын Помпея Великого, поступал точно так же. Он был на пять лет старше Октавиана и считался грозным флотоводцем и противником. Октавиану предстояло прежде всего стать признанным наследником Цезаря в Италии и Риме. Последнюю волю диктатора следовало использовать для того, чтобы добиться признания и узаконить свое положение. К тому же необходимо было избегать необдуманных шагов, завоевать общественное мнение и последовательно создавать опору собственной власти,

Октавиану удалось это осуществить, несмотря на некоторые превратности судьбы. Это удалось потому, что Октавиан после возвращения в Италию мог располагать военной кассой Цезаря и деньгами от налогов провинции Азия. Эти средства вместе с собственным капиталом и капиталом своих друзей он вложил для привлечения на свою сторону приверженцев и ветеранов. Воздвижение личного базиса власти удалось осуществить не в последнюю очередь потому, что Луций Корнелий Бальб и Гай Оппий — «серые кардиналы Цезаря» (А.Альфольди) — предоставили себя в его распоряжение, они были опытными защитниками интересов Цезаря и знали все тайны его правления. К тому же Октавиан мог положиться на поддержку верных друзей, прежде всего Марка Агриппы, Сальвидиена Руфа, к которым вскоре примкнул Меценат, представитель древнего этрусского рода.

Одной из составляющих успеха продвижения Октавиана в италийское силовое поле 44 г. до н.э. являлось его постоянное и последовательное влияние на общественное мнение, что выходило за рамки обычных методов римских политиков. Именно потому, что у него сначала не было политического опыта, славы полководца, законного правового базиса, никакого государственного поручения, он был вынужден сделать ставку на ту область, в которой превосходил всех сторонников Цезаря, а именно, говоря современным языком, на идеологию.

В отличие от Цицерона, который к этому времени еще раз вернулся в политику и остался в плену своих прежних представлений о согласии всех сословий и «о едином корабле для всех порядочных людей» и был фактически идеологом без власти, Октавиан никогда не надеялся только на воздействие пропаганды и идеологии, а постоянно учитывал решающее значение военного потенциала. Своим успехом он был обязан убедительной стилизации политики. Он всегда оправдывал свои действия различными государственными актами и убедительными формулировками, которые довольно часто скрывали истинное положение вещей. Это особенно ярко проявилось в начале его деятельности.

Как бы осмотрительно ни действовал Октавиан, его приход к власти мог осуществиться только за счет Антония. В начале мая 44 г. до н.э. он прибыл в Рим, и первый разговор с Антонием показал, что с этой стороны ему не следует ждать никакой поддержки. Хотя консул подсмеивался над молодым человеком, не имеющим никакой должности и всем обязанным своему имени, хотя он и чинил ему препятствия и с недоверием следил за каждым шагом, наследник Цезаря упорно добивался выдачи ему состояния своего покойного отца. До этого он начал выплачивать из собственных средств ветеранам и римскому народу то, что им обещал Цезарь. Совершенно очевидно, что благодарность получателей этого щедрого последнего благодеяния Цезаря пошла на пользу его наследнику.

Апогеем начинаний Октавиана была организация игр в честь побед Цезаря с 20 по 30 июля 44 г. до н.э. Для чествования памяти Цезаря он не пожалел никаких средств. Игры вылились в мощную политическую демонстрацию, к тому же в это время в небе появилась большая комета, та звезда Юлия, которая, казалось, подтвердила, что покойный диктатор был приобщен к сонму богов. Разумеется, этот знак венчал изображения Цезаря на монетах.

Для современников события, происходившие в Римской республике в течение года после убийства Цезаря, были непонятными. Ситуация характеризовалась многочисленными краткосрочными проектами, дезориентирующими разъяснениями, благовидными предлогами, разочарованиями. Кроме того, нерешительность, оппортунизм и перегруппировки ведущих политиков и военных усугубляли положение. Не нужно и говорить, что ситуация быстро менялась. С одной стороны, скрывшиеся из Рима убийцы Цезаря готовили на Востоке базу для теперь уже неизбежной гражданской войны, с другой же, обострились до конфликта отношения Антония с сенатом. Октавиан сначала стал на сторону сената, потому что только он мог легализировать его узурпированную власть. В стремлении Октавиана узаконить свое положение угадывается политический стиль Цезаря. В этом и состояла основная черта будущей политики Августа.