Литиат кивнул, кротко улыбнувшись. Виктор в очередной раз поразился тому, как складывалось все в его жизни.

— Гордон, сворачивайте лагерь, – приказал король. – Мы возвращаемся в Вандершир.

Николь сидела в палатке Виктории, пока их мужья решали государственные проблемы. На руках королевы Холоу лежала маленькая девочка, обернутая покрывальцем. Николь разглядывала ее, представляя, каким будет их с Виктором ребенок. Малышка мирно посапывала, убаюканная заботливой матерью. Виктория светилась счастьем.

— Хорошо, что все так удачно сложилось, – произнесла Николь, поправив подушки за спиной молодой мамы. Та поблагодарила, удобней устроившись.

— Да, мне повезло, что рядом были маги, да еще и не один, – усмехнулась Виктория. На бледных щеках появился румянец, а глаза блестели. – После того ужасного дня я думала, что уже не оправлюсь.

Девушка вздохнула, взяв Николь за руку.

— Эрик говорил ужасные вещи, – сказала она, понизив голос. – Что Виктор мертв.

— Ты не должна была верить, – ответила ей Николь. – Ты ведь знаешь его лучше меня. Разве он так просто сдастся?

— Эрик страшный человек. Наверное, нехорошо так говорить, когда он уже мертв, но я рада этому, – Виктория посмотрела на собеседницу. – Бедняжка Бенедикт. Надо проведать его.

— Он очень храбрый, если пошел против короля и его солдат, – заметила Николь, узнав от родственницы о том, что происходило во дворце и северном замке в последние неспокойные дни.

— Да, он весь в отца, – Виктория поправила покрывальце. – Замечательный мальчик.

— Как назвали свою малышку? – спросила Николь, заметив, что тема печалит девушку.

— Кайна, – ответила Виктория, посмотрев на собеседницу.

— Красиво, – королева задумалась на миг. – Постой, это же мага так зовут. Того, светловолосого.

— Да, – улыбнулась Виктория, и румянец на ее щеках стал еще ярче. – Он помог мне родить. Я вообще ничего не помню. Проснулась, а моя девочка у меня на руках, лежит, улыбается.

— Волшебство, – поразилась Николь, зная, какое трудное испытание для женщины дать жизнь ребенку.

— Потом, правда, все равно начала плакать, когда он ушел, – Виктория поцеловала крошечный лоб дочки. – Я была так благодарна ему, спросила, как его имя. Оно мне очень понравилось, такое звучное.

— Разве оно не мужское? – Николь повторила, и ей тоже понравилось его звучание.

— Тибальд тоже спросил об этом, – рассмеялась осторожно девушка. – Маг ответил, что вряд ли люди различат мужское оно или женское. Что для нас все их имена кажутся странными.

— Да, это точно, – усмехнулась Николь.

— Я хотела бы увидеть княжну и ее брата, пока все не разъехались. Кто знает, когда вновь соберемся все вместе.

— Я непременно приведу ее, – пообещала Николь, с тоской подумав о том, что вскоре, действительно, придется расстаться с Викторией, Тибальдом и их малышкой, с которой она только познакомилась.

— Я хочу попросить мужа, чтобы уговорил одного из магов остаться у нас в Холоу, – заговорила вновь девушка. – Без них трудно придется первое время. Я вообще не знаю, как мы тут будем все налаживать.

— Я поговорю с Велиамором, – Николь поднялась, заметив, что Виктория все чаще зевает. После бессонной ночи ей необходимо было выспаться и восстановить силы. – Он у них кто-то вроде старшего брата или отца.

— Он заходил ко мне, – улыбнулась та. – Он и мне как отец. Жаль, что с Бенедиктом так получилось и его женой. Как она?

— Я еще не заходила, не знаю, – Николь боялась увидеть подругу мертвой, надеялась на чудо и оттягивала визит. – Тебе надо поспать. Давай, я посижу с девочкой, а ты отдохни.

— Нет, я хочу еще побыть с ней. Сама-то ты когда отдыхала в последний раз? – спросила Виктория, заметив в дверях силуэт.

— Уже и не помню, – улыбнувшись, ответила Николь. – Проговорили с Виктором почти до самого совета.

В шатер вошла девочка. Она опустилась в реверансе, поклонившись королевам. Те одарили ее улыбками.

— Это Вероника, – представила ее Виктория. – Воспитанница лорда, но теперь она сирота.

— Да, я имела честь познакомиться, – Николь поманила девочку к себе. – Мы нашли их с Сесиль в заброшенном замке, куда Враг забрал их.

Вероника была в простом платье прислуги, но вполне довольная новой жизнью. Она была избавлена от опекуна и перспективы стать его женой. Пока она жила с остальной прислугой, сопровождавшей поход.

— Сесиль погибла, миледи, когда вас похитили те ужасные люди, – сообщила она, взглянув на Николь.

— Очень жаль, – королева Вандершира почувствовала небывалое облегчение. Хотя они с Кристианом уже не были вместе, но одна лишь мысль о леди де Ланье выводила ее из равновесия. Она не особо любила ее, и теперь не желала изображать скорбь по поводу ее кончины.

— Я все узнала, – продолжала девочка, глядя уже на королеву Холоу. – Бенедикт поправляется. Но еще не может вставать, поэтому передал вам привет через меня. И пообещал навестить вас и принцессу.

— Я пойду, – улыбнулась девочке Николь. – Вижу, ты в надежных руках.

Они с Викторией попрощались. Николь поцеловала племянницу в лоб и вышла.

В лагере было тихо, солдаты старались не подходить близко к королевскому шатру, где собрался совет. Старшие офицеры, следившие за порядком, не подпускали никого близко. Только усиленный конвой обходил границы, за которые не пускали простых смертных. Николь же без особых сложностей могла входить в охраняемую зону. Несмотря на то, что она по-прежнему носила обычное мужское платье, ее все знали в лицо. Офицеры вытянулись и взяли под козырек, когда Николь проходила мимо, следуя к шатру. Королева кивнула им, позволив продолжать патрулирование. Сама она пошла к литиатам, решив все же увидеть Мадлену.

Там оказалось тоже тихо и непривычно пусто. Все обитатели шатра были на совете. Около матерчатых стен стояло несколько походных кроватей. Убранство было скромным и не отличалось от прочих палаток. Генералы жили отдельно от литиатов, в другой комнате, отделенной плотной занавесью. А у Мадлены была отдельная спальная, где Николь и надеялась найти ее. Она долго стояла на пороге, не решаясь отодвинуть материю, скрывавшую от нее неизбежную правду, что ее подруга мертва и никогда уже не улыбнется ей ласково. Девушка вздохнула и вошла.

В маленькой импровизированной комнатке было достаточно светло. Сквозь белую ткань, из которой были сшиты шатры, проникал солнечный свет, заливавший все вокруг. На кровати лежала Мадлена, в настоящем своем облике. Она была именно такой, какой Николь видела ее за ужином на корабле и потом еще несколько раз. Волшебница редко открывала свое истинное лицо, предпочитая быть бледной северянкой с большими зелеными глазами и светло-каштановыми кудрями. Рядом на полу сидел граф. Он спал, опустив голову на руки, сложенные рядом с матерью на постели. Николь тихо приблизилась, не желая потревожить его сон. Граф был уже вполне прилично одет в обычную форму, соответствующую его званию. Только волосы оставались растрепанными, а щеки заросли щетиной. Девушка не сразу поняла, что в нем изменилось, но видела, что чего-то не хватает. Не было ошейника и повязки под ним. На гладкой загорелой коже не осталось даже следа от ужасного украшения, которое он носил несколько дней. Королева села на стул и взглянула на Мадлену. Как на мертвую у той был слишком здоровый цвет лица. Можно было даже заметить легкое колебание груди.

Николь прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Волшебница была жива, просто спала. В этом не могло быть сомнений. Она глубоко вдохнула и приоткрыла глаза.

— Мадлена, как ты? – спросила девушка тихо.

Та какое-то время просто открывала и закрывала веки, после чего, наконец, перевела взгляд на Николь. Граф проснулся и тоже недоумевая посмотрел на посетительницу.

— Что ты тут делаешь? – спросил он, нахмурившись.

— Я думала, – ответила девушка, задыхаясь от счастья. – Ты говорил, что она…