— По вашей вине погибло много отличных воинов, предатель, — рыкнул Кулл, не скрывая своего отвращения.

Горвик отчаянно взмахнул своим оружием.

— Вашему правлению приходит конец, Кулл. Династия Борна заберет свое законное наследие.

Кулл, не ответив ни слова, бросился вперед. Это был бой — топор против топора, удар за удар. Топор Кулла взрезал воздух и был встречен топором Горвика. Встретились два равных воина. Воздух словно насыщался озоном, когда их топоры сталкивались. Оба воина покрылись потом, но не уступили друг другу ни дюйма. Кулл, раскачиваясь, рубил, его вены набухли и мертвенно бледно выделялись, но Горвик был более свеж, хотя его терзал страх. Он словно сражался с кровожадным тигром джунглей. Топоры звенели, вычерчивая красивую и яркую филигрань в лунном свете. Рядом рухнуло здание. Вспыхивали пожары. Казалось, для Зандагара настал час погибели.

Долгое время воины кружили, обменивались ударами, стремясь пробить оборону друг друга. Наконец Кулл нанес снизу резкий наклонный удар, заставший врага врасплох. Горвик закричал в агонии, словно стальная молния оружие Кулла вонзилось в его бедро, почти полностью перерубив кость. Зандагарианин рухнул в пыль, истекая кровью. Кулл навис над ним, хладнокровно готовясь закончить то, что начал. Это была бы быстрая и милосердная смерть.

Но прежде чем он успел нанести последний удар, рядом с ним появилась мрачная фигура, закутанная в черные одежды, с горящими ненавистью глазами.

— Итак, Кулл, вы думаете что победили? — Это был Ксолдив с лицом, искаженным ненавистью. — Убейте его быстро, прежде чем ужас сожрет его. А затем ужас убьет вас; этой ночью никому не будет спасения.

Горвик приподнял голову и увидел колдуна сквозь пелену боли. Топор Кулла дрогнул.

— Кто ты и что ты вызвал? — спросил атлант.

— Я Ксолдив — последний из расы, владевшей миром, прежде чем вы появились из слизи. Мы были старшими. И ужас, пришедший из далекого от нашего измерения, повинуется лишь мне. Он питается душами. Здесь для него достаточно пищи. Взамен моего подношения он даст мне власть.

— Тогда ты умрешь! — заревел Кулл, перепрыгивая через Горвика.

Топор взлетел, готовый обрушиться на колдуна. Но Ксолдив был готов. Он что-то швырнул, и шар белого огня остановил падающий топор. Рука Кулла дрогнула и отлетела назад. Ксолдив зло рассмеялся. Кулл принялся выписывать вокруг него круги.

— Ваша сила ничто, Тигр, — издевался Ксолдив, вздымая руки и начиная читать новое мощное заклинание. Они кружили; Кулл снова поднял топор и нанес удар и снова был остановлен светящимся шаром. Ксолдив радостно заклекотал.

— Смотри, Тигр, я призываю вашу судьбу, — сказал он, читая заклинание, и внизу переулка появился рой шаров — семян ужаса. Кулл побледнел, крепче сжимая топор, он знал, что может сотворить этот ужас. Если они взорвутся над ним, он умрет. Ксолдив восторженно наблюдал приближающуюся смерть врага, словно кот, играющий с добычей. Отвлекшись, он не увидел фигуру, что медленно ползла к нему в окровавленной пыли. Горвик, умирая от раны, предпринимал последние отчаянные усилия. Он с трудом встал на колени, и уже в агонии поднял свой топор, в молчании отвел его назад и мощно вогнал его в незащищенную спину Ксолдива, так что окровавленное лезвие показалось из груди колдуна.

Кулл обернулся, чтобы увидеть, как кровь хлынула изо рта колдуна и как тот рухнул словно раздавленный. Кулл спешно покинул это место, опасаясь шаров. Он оглянулся через плечо, чтобы увидеть как шары словно вампиры спустились и взорвались над Ксолдивом и умирающим Горвиком. Князь Зандагара искупил свои грехи.

Выйдя на площадь, Кулл увидел сцену из царства кошмара. Сотни гниющих трупов — в основном рептилий — испускали мерзкое зловоние. Щупальца ужаса, словно пальцы слепого, шевелились в зубчатых стенах. Последние из Красных убийц обрубали их. Пока Кулл смотрел, щупальца немного отступили, затем отошли еще дальше. Внутри рушащегося дворца раздался мучительный вопль, словно что-то гигантское подверглось пытке огнем.

После смерти Ксолдива наступление ужаса остановилось, и теперь Кулл наблюдал, как ужас медленно возвращается в измерение, откуда оно пришло. Он швырнул камень в ближайшее щупальце, и оно тревожно отодвинулось. С поля резни и опустошения показалась одинокая фигура.

— Брул! — рассмеялся Кулл, хлопая израненного воина по спине.

— Я жив. Что заставило этого монстра отступить?

— Горвик мертв. Чужак, вызвавший этот ужас, тоже. Что рептилии?

— Все бежали. Джунгли поглотили всех, кто выжил. Нам повезло, что мы были на стенах, иначе шары убили бы нас. Видишь, тысячи рептилий лежат и гниют.

— Что ж — тогда победа наша.

— Да, но дни Зандагара сочтены. Стены рушатся. Дворец — груда обломков, — ответил Брул, покачав головой.

Кулл посмотрел на луну, затем оглядел горы, ею освещенные.

— Выжившие отстроят цитадель, хотя мужчин осталось немного. Что со странным сном, в который впали воины Горвика?

— Странно, но они внезапно стали пробуждаться.

— Снова колдовство Ксолдива. Сколько зандагариан осталось в живых?

— Достаточно, — ответил Брул.

— Тогда мы им поможем. Мы не должны потерять Зандагар, уступив его джунглям. Рептилии обязательно снова осмелеют. Если они нападут, Зандагар должен быть готов. Вернем женщин и детей из храма Солнца. Мне придется внимательно выбирать им князя.

— Это было бы не трудно для меня, — улыбнулся Брул, вытирая от крови свой меч, — но я скорее вернусь на Острова Пиктов, но не останусь в этом месте.

И Кулл, с облегчением откинув голову назад, громко и звонко захохотал под звездами, радуясь, что кризис миновал.