На следующий день я отправился в Бадалин на Великую китайскую стену. Памятуя по Интернету описания трудностей, с которыми сталкивались в кассах другие путешественники (наподобие толп в кассах и гомонящих китайцев), я приготовился к захватывающему приключению, но на деле всё прошло на удивление буднично. Народу в кассе практически не было. Правда, на ближайший поезд билет мне не продали, видимо, они уже кончились. У меня образовался временной лаг почти в полтора часа, который с утра потратить оказалось не на что. Я съездил к ламастырю, но оказалось, что он открыт с девяти, а поезд отходил в полдесятого. Пошатавшись немного в окрестностях и пофотографировав мелкую речку вдоль проспекта Андинмэн, я вернулся на Северный вокзал, дождался поезда и уехал.

Великая китайская стена, которую для краткости я стану называть просто ВКС, показалась минут за десять до станции Бадалин в виде тонкой белой нитки, петлями вьющейся по лесистым склонам гор. Народ в вагоне возбуждённо гомонил, вглядываясь то в левое (преимущественно), то в правое окна и фотографируя. Поскольку незадолго до того поезд сделал финт ушами и поменял голову с хвостом, мой третий вагон оказался в хвосте поезда, то есть — близко к выходу со станции. В результате я выбрался со станции одним из первых, обнаружил, что зал ожидания вместе с кассой закрыт, и бодро потопал вдоль очередной автомобильной эстакады в сторону, указанную стрелками.

Надо сказать, что в тот день я не позавтракал, поскольку намеревался уехать ранним поездом, а с утра с ресторанами в Пекине сильный напряг. В тот момент, когда я добрался до Бадалина, мне всерьёз хотелось жрать. Когда началась торговая улица, я даже приценился было к шоколадным батончикам в магазине, но поняв, что туристов тут намерены доить всерьёз, прошёл ещё немного вперёд. И там наконец-то обнаружилось первое не слишком дорогое заведение общепита. А в нём — сюрприз, в виде редкого исключения — приятный. К мясу, изображённому на картинке, там дали ещё и полную чашку риса (о котором, как выяснилось из поведения клиентов-китайцев, сообщали ханцзы на настенной надписи), так что из ресторана я вышел сытый и готовый к подвигам.

Сначала я двинулся влево от входа на стену (кажется, это к югу). Первые сотни метров вверх я протопал весьма бодро. Но чем дальше, тем круче становился подъём, и на верхнюю башню в середине пути я добрался, весьма запыхавшись. Пришлось даже смирить гордыню и на особо крутых участках цепляться за поручни. По дороге постоянно приходилось отмахиваться от торговцев, настойчиво предлагавших майки, кепки и прочую сувенирную дребедень. Кое-где сидели художники и отрешённо стучали долотами по каменным плиткам, гравируя виды стены. На верхней башне на меня коршуном свалился китайский мужик с радостным воплем "You made it!" и замечательным предложением немедленно выгравировать моё имя на какой-то то ли медальке, то ли табличке. Еле от него отбился.

Финальный отрезок стены в том направлении ничего особенного не дал. Те же торговцы, те же парапеты, те же виды. Станция канатной дороги здесь оказалась недействующей. Закончилась стена глухой площадкой, оккупированной ещё несколькими торговцами. Дальше стена продолжалась, но с площадки на неё хода не было. Я почесал в затылке, глядя на лестницу, по которой можно было спуститься к уютной тропинке у подножия, потом на видеокамеру, надзиравшую за спуском, и решил не рисковать. Фиг знает, что тут делают с иностранцами-нарушителями. Может, на месте впаивают год тюрьмы и миллион баксов штрафа.

Потопал назад. Вот тут-то и пришлось вспомнить старую истину, что спускаться иногда куда как тяжелее, чем подниматься. На плоских, но крутых участках резко выросла нагрузка на колени, и давно не напоминавший о себе артроз вдруг начал подавать голос. В очередной раз пришлось смирить гордыню и налегать на поручни там, где они имелись. Заодно я радовался, что нет дождя: по мокрому гладкому камню спускаться куда тяжелее. По дороге я снова отмахивался от торговцев. Интересно, что заставляло их думать, что глупый иностранец, ничего не купивший по дороге туда, вдруг передумает на обратной дороге?

Вернувшись обратно ко входу, двинулся по правому участку. Там подъёмы более пологие, но и народу куда больше. Один из участков обозван Heroes' Slope ("Геройский подъём"), но на самом деле он легче, чем на левом участке. И поручни там есть. Добравшись до Sliding car, я посмотрел на него, пожалел времени и денег и наконец-то добрался до конца основного туристического участка.

Насколько я понял, замыкающая его башня носит название Восьмой башни, хотя не поручусь. В этом месте поверхность ВКС упирается в глухую стену башни, после чего продолжается практически в обратном направлении. Большинство туристов здесь своё восхождение и заканчивает. Небольшой участок перед башней был забит плотной толпой, с радостными визгами и воплями фотографировавшейся на самой, типа, высокой точке. Настоящие герои, типа, преодолевшие все препятствия. Пробравшись сквозь толпу, я посмотрел на следующий участок.

Там стена резко уходила вниз и петляла, исчезая в голубых далях, причём везде, где доставал мой не слишком орлиный глаз, виднелись туристы. Значит, можно идти в том направлении достаточно далеко. До поезда — час с небольшим. Можно ли найти там спуск и вернуться ко входу на стену другой дорогой? А почему бы не рискнуть? Поколебавшись, я решил прогуляться.

Дурная голова, что называется, ногам покоя не даёт.

Спустившись примерно на полкилометра, я осознал, что конца и края стене так и не видно, как оттуда вернуться — неизвестно, а до поезда всё меньше времени. Весьма кстати (или некстати, как посмотреть) я оказался в начале очередного длинного, гладкого и очень крутого спуска. Подкараулившая момент моя нелюбовь к высоте, которую я обычно сдерживаю, внезапно скооперировалась с усталостью, и на пару они решительно доказали мне, что пора двигаться обратно.

Ну ладно. Развернувшись, я потопал обратно. Ха, потопал! Как оказалось, спустился я весьма прилично. В результате я сдох примерно на полпути до верхней башни и дальше едва полз, цепляясь за поручни разве что не зубами. А отдыхать на этом участке практически негде, пологих мест там очень мало. Особенный цирк начинается, когда ты ползёшь вверх, а тебе навстречу по этому же поручню тащится умник, права от лева не отличающий. Ещё спасибо, что там ступеньки, узкие, мелкие, но ступеньки. В общем, несмотря на то, что я отнюдь не жалуюсь на физическую форму, подъём стоил мне по крайней мере трёх передышек, и в конце концов у меня буквально подкашивались коленки. У меня даже возникло стойкое уважение к китайским торговцам, которые каждый день преодолевают местные кручи, причём не налегке, а со скарбом.

Плюс страшно захотелось пить — а купить воды попросту негде. К счастью, возле найденного общественного туалета обнаружилась некая будка (уборщика?), в которой вода продавалась — по десять юаней (у подножия стены — 5–6). Выхлебав воду и сдуру выбравшись к площадке канатной дороги (а потом нахрапом бесплатно прорвавшись обратно на стену), я решил, что приключений достаточно и двинулся к выходу.

Нет, всё-таки иногда я похож на ту ворону из анекдота — сильную и выносливую, но на всю голову долбанутую. Под конец я решил, что для статьи неплохо было бы отработать альтернативный метод возвращения в Пекин: на автобусе. Я пошёл в сторону, противоположную станции, вслед за несколькими китайцами, попутно занявшись акробатикой на трубах над ручьями, когда каменную лестницу без предупреждения преградила кирпичная стена. Станция обнаружилась чуть ниже, и на ней даже стояли автобусы. Вот только как мне на них добраться до Пекина, никто из стоящих в посадочных очередях китайцев так и не сумел ответить. Максимум, чего я добился, это указания, что автобус идёт не в Пекин, а в какой-то другой город, название которого я успешно запамятовал.

Тут я посмотрел на время и понял, что ещё немного — и я на два часа останусь куковать на станции. На максимальной скорости и вывалив язык я вернулся к железной дороге, где в ожидании поезда уже собралась небольшая толпа, купил билет (блин — а если бы они кончились?) и принялся ждать поезд. Стоя ждать — все места в зале оказались заняты.