«Почему вы должны появиться на свет? Ваш отец даже не подозревает о вашем существовании! Вы хотите испортить всё!»

Миновало три рассвета. Измождённая бессонницей и страхом, Листвичка встречала каждый из них, взирая на восходящее над деревьями солнце. Кошка чувствовала себя совершенно опустошенной, отягощенной тем, что жило в её животе. Она боялась показаться на глаза соплеменникам и редко выходила из своей пещеры, опасаясь, что соплеменники раскроют её тайну. В особенности скрываться ей следовало от внимательной Кисточки, потому к ней целительница всегда отправляла Яролику. Они больше не обсуждали кандидатуру нового ученика целителя, молча занимаясь своими делами.

Листвичка подсчитывала запасы маковых семян, когда снаружи послышалось беспокойное оживление. Целительница высунула голову и увидела Белолапку, неподвижно повисшую на плечах Белохвоста. Ученица выглядела куда бледнее своего белоснежного отца. Остальная часть рассветного патруля суетилась вокруг них.

— Листвичка, сюда! Скорее! – воскликнул Терновник. – Белолапка ранена!

Из воинской палатки выскочила Яролика и бросилась к дочери.

— Что случилось? – воительница помогла Белохвосту уложить ученицу на землю. – Белолапка, очнись!

Листвичка незамедлительно побежала к патрульным.

— Отойди, Яролика! – спокойно, но твёрдо сказалв целительница. – Мне нужно осмотреть её.

Яролика покорно отошла от дочери и прижалась к Белохвосту.

— Бедная наша малышка, – всхлипнула одноглазая воительница.

Маленькая белоснежная кошка лежала неподвижно, едва втягивая носом воздух. Сердце слабо отсчитывало удары. Рядом со своей ученицей стоял обеспокоенный Бурый.

— Что у вас стряслось? – спросила у него Листвичка.

— Она готовилась к завершающей оценке, — начал вспоминать золотисто–бурый кот. – Заяц пересёк границу племени Ветра, а Белолапка помчалась за ним. Ей удалось его поймать, но он выбился. Когда я прибежал к Белолапке, она уже была в таком состоянии, — голос наставника дрожал. К всеобщему оживлению тем временем вышла и Медуница. Кошка приобняла хвостом плечи Бурого.

— Это не твоя вина, — мягко сказала ему Медуница.

Листвичка пристально осматривала каждый участок тела Белолапки, пытаясь нащупать сломанные кости. На челюсти кошка заметила припухлость, которая на ощупь была горячей.

— Заяц ударил её по лицу? – спросила целительница.

— Судя по всему, да, — кивнул Бурый.

— Этот заяц её сшиб, — сказала Листвичка. – Крупным был?

— Довольно–таки, — подтвердил воитель. – Я вообще сначала думал, что она его и поймать–то не сможет!

— Моя храбрая дочурка, — вздохнула Яролика.

Листвичка продолжила осматривать ученицу. Целительница полагала, что Белолапке нужно будет всего–навсего отоспаться, но следовало убедиться в этом окончательно. С лапами на ощупь всё было в порядке, а вот хвост казался выгнутым под неестественным углом.

— Кажется, она вывихнула хвост, — отметила Листвичка.

— Разве это возможно? – недоуменно моргнул Белохвост.

— Слышала, такое бывает редко, но всё же случаи были, — Листвичка осторожно притронулась к основанию хвоста ученицы и почувствовала, как скрипят суставы. Белолапка сразу же зашевелилась.

— Просыпается! – воскликнула Яролика. – Это она от боли?

— Да, – кивнула Листвичка. – Любое прикосновение отзывается сильной болью.

— Тогда надо дать ей маковых зёрен! – сказала воительница. – Сходить за ними?

Листвичка на миг задумалась. Маковые зёрна погрузят ученицу в более глубокий сон, однако она уже была без сознания после удара. Маковые зёрна могли и навредить. Листвичке хотелось, чтобы Белолапка поскорее проснулась и сказала, где у неё ещё болит.

— Нет, не надо, — наконец, ответила она. — Боль не продлится долго, а если она поможет Белолапке очнуться, так будет даже лучше, — продолжила Листвичка, пропустив мимо ушей сдавленный вопль ужаса Яролики. — Терновик, сходи за палкой и вложи её меж челюстей Белолапки, чтобы она могла что–нибудь прикусить. Бурый, удерживай её задние лапы вот в таком положении. — Она придавила кошку упругими лапами. Ученица издала невнятное бормотание.

Бурый стиснул зубы и повторил за целительницей.

— Тебе придётся приложить побольше силы! — предупредила Листвичка. — Хвост Белолапки не вправится так просто.

Она заметила дрожь в собственных лапах. Целительница силилась представить скелеты землероек и кроликов, на которых Пепелица ей объясняла, как кости соединяются друг с другом. На миг Листвичка впала в ступор, перепугавшись, что нанесёт ученице ещё больше вреда. Бурый склонился у неё над ухом:

— Ты справишься, я знаю, Листвичка. Давай же!

Кошка сделала глубокий вдох и согнула одну лапу над хвостом Белолапки, у самого кончика. Вторую лапу она оставила у основания хребта больной. Убедившись, что Бурый крепко держит бёдра ученицы, Листвичка начала проворачивать хвост. Белолапка не открыла глаз, но издала душераздирающий вопль. Яролика подалась было вперёд, но Белохвост удерживал её на месте. Бурый пыхтел от напряжения, пытаясь помешать Белолапке вырваться. Листвичка продолжала надавливать, пока не почувствовала лёгкий щелчок под шкурой ученицы. В тот же момент хвост обмяк в её лапах, а Белолапка тихонько застонала.

— Ты справилась! — выдохнула Яролика.

Ученица вздрогнула и распахнула глаза.

— Где я? — мяукнула она.

— Ты в безопасности, — мягко ответила Яролика, погладив дочь по голове. — Листвичка вправила твой хвост.

— Мой рот болит! — заныла Белолапка. Распухшая челюсть затрудняла кошке речь.

— Быть может, в следующий раз, завидев зайца, ты дашь ему убежать, — сказала Листвичка. — Придётся потерпеть ушиб какое–то время, но я могу дать что–нибудь, чтобы облегчить боль. Терновик, Бурый, отнесите Белолапку мне в палатку, я отошлю Берёзовика за чистым мхом и перьями ей для гнезда.

Терновик осторожно взвалил Белолапку на плечи её наставника, и, с помощью Яролики, удерживавшей её на месте, они направились к расселине в скале.

— Дорогуша, ты так хорошо справилась! — раздался голос позади Листвички.

— Песчаная Буря! — воскликнула целительница. Она и не заметила, что мать всё это время наблюдала за ней.

— Я так тобой горжусь! — мяукнула она, сверкнув зелёными глазами. — Ты даже Яролику смогла угомонить.

— Не сыщешь матери на свете, которая захочет видеть, как её дитя страдает, — ответила Листвичка.

— Конечно, – согласилась Песчаная Буря, сделав шаг вперёд и проведя кончиком хвоста по боку Листвички. — И даже, когда её котята станут взрослыми, кошка останется их матерью. — Её дыхание было мягким и приятно пахло. — С тобой всё хорошо, Листвичка? — пробормотала кошка. — Ты показалась мне сейчас растерянной, как будто тебя что–то тревожит. Ты можешь мне поведать всё, знай это.

Нет, не могу! Листвичка почувствовала внезапный порыв внутри себя, и в тот же миг ей захотелось выйти из ущелья, подальше от слишком личных вопросов Песчаной Бури, которая, вдобавок, наверняка могла узнать образ и запах кошки в положении.

— Мне нужно набрать свежие запасы тысячелистника, — сказала кошка. — Скажи Яролике, чтобы не покидала Белолапку, но не давала ей маковых зёрен. Я ненадолго.

Песчаная Буря кивнула, и, хоть и беспокоилась за дочь, решила не пытаться задержать её. Листвичка развернулась и выбралась из колючих зарослей. Не задумываясь, кошка устремилась по склону в сторону каменистого хребта. Она могла найти тысячелистник ближе к лагерю, у озера, но лапы сами понесли её к растениям, цветущим у ручья, к границе с племенем Ветра. Она вдыхала ароматы вересковых пустошей и кроликов, и тут почувствовала суету внутри себя. Известно ли котятам, что это — место, где живёт их отец?

Она как раз прокусила сочный стебель тысячелистника, когда услышала топот котов, ступавших по ту сторону ручья. Патруль племени Ветра! Листвичка высунула голову, желая рассмотреть четвёрку, мчащуюся сквозь высокую траву. Её вёл Грач, его тёмно–серая шкура порхала невесомой тенью над землёй. Чёрная кошка бежала рядом с ним, двигаясь точь–в–точь, как он.