¹⁵ Имеется в виду открытие весною 1896 г. в Чернигове «мощей» черниговского архиепископа Феодосия Углицкого.

¹⁶ Зачеркнуто: вы проповедуете дуэль, мы прямо признаем это преступлением и дерущихся на дуэли убийцами, а пишущих об этом законы подстрекателями.

¹⁷ Икона в Иверской часовне у Воскресенских ворот в Москве, считавшаяся «чудотворной» и широко эксплуатировавшаяся духовенством для поддержания суеверий.

¹⁸ Шлиссельбургская крепость при выходе р. Невы из Ладожского озера; служила местом заточения государственных преступников; уничтожена после революции 1917 г.

¹⁹ Толстой имеет в виду свою статью «Бессмысленные мечтания», начатую в 1895 г., но в то время еще не законченную.

1896 г. Июль—август? Я. П.

Дорогой Дмитрий Александрович.

Сначала не писал вам от занятий, нездоровья, главное, лени, а потом не хотелось писать, пропуская через руки тех, к[оторые] читают ваши письма, и вот довел до того, что совестно писать вам. Пожалуйста, простите. Еще было причиной, что не отвечал так долго, то, что в вашем письме высказаны мысли, с кот[орыми] я не согласен; а между тем не хотелось бы высказывать это несогласие. Первое, вы пишете, что надо в печати — нашей подлой и дурной печати — восставать против гонений за веру. Я же того мнения, что это бесполезно. Гонения должны быть и будут, и высказыванье в подцензурных формах нашего неодобрения этому не изменит дела.

Кроме того, гонения — как мне ни неловко, ничего не потерпевшему, это говорить вам, так много потерпевшему, — гонения не только неизбежное условие установления истины, но и необходимое для этого условие. Всё равно, как трение. Нельзя желать того, чтобы при движении не было трения. Напротив, если нет трения, я вперед знаю, что ничего не движется. Чем больше я живу, тем больше убеждаюсь, что для успеха дела божия нужно только, только одно: ясная, твердая вера, т. е. понимание смысла своей жизни, такое, кот[орое] без колебания руководило бы всеми поступками. Это нужно для себя каждому, нужнее всего в мире; это то царство небесн[ое] и правда его, к[оторое] нужно прежде всего для себя, а как скоро это есть для себя, так оно само собой, как огонь, передается, и сжигает, и освещает. А для установления этого ц[арства] б[ожия] в себе, я думаю, что необходимы гонения: они проверяют ясность и твердость веры. И пускай тысячи, считавших себя верующими, отпадут, вследствие гонений, а один выдержит испытание и останется. И этот один выгоднее для дела божия, чем те тысячи. Вы скажете: нельзя ли без этого? Я скажу: нельзя, как нельзя без трения. А писание подцензурное, либеральное одно из самых вредных писаний. Моск[овские] Вед[омости] делают меньше вреда, прямо восхваляя то, что они восхваляют, чем либеральн[ые] органы, не договаривающие там, где читатель хочет и робеет и не умеет сам договорить и оттого предполагает, что что-нибудь неясно и трудно там, где всё ясно и просто.

Другой пункт несогласия с вами это то, что вы предпочитаете худож[ественный] способ изложения простому. Худож[ественный] способ изложен[ия] баловство и всегда дает возможность отмахнуться от того, что не нравится, тогда как простой способ изложен[ия] обязателен. Главное же то, что не то, что хочется, а чувствую себя обязанным попытаться, и последнее время жиз[ни] на это положить, сказать просто и ясно то, что сам понимаешь просто и ясно и что так нужно людям, особенно огромному большинству мало ученых, а главное, детям.

Прощайте. Пишите мне и любите меня, как я вас люблю.

Л. Толстой.

Печатается по копировальным листам. Датируется на основании письма Хилкова, на которое отвечает Толстой.

Ответ на письмо Хилкова от 11 июня 1896 г., в котором он, по поводу статьи М. О. Меньшикова в «Неделе» в защиту гонимых сектантов, убеждал Толстого «помочь в этом деле «Неделе» своими статьями» и доказывал преимущество художественной формы по сравнению с «догматической».

1896 г. Начало сентября. Я. П.

Как всегда был очень рад получить ваше письмо, дорогой друг. Ваша деятельность меня очень радует не столько за успех дела, сколько за вас. Нет больше счастья, как отдать свои силы служению делу божью, которое, хоть не при мне, но, рано или поздно, неизбежно восторжествует.

Вы пишете, что встречаете иногда аргумент о том, that, there is no difference in principle between physical and other force. The force of public opinion for instance,¹ и что вам трудно на это ответить. Я же не только не нахожу трудным возражать на такое понимание слов Христа, но считаю возражение совершенно излишним, так как такое понимание не имеет никакого основания. В евангелии сказано: «Вам сказано зуб за зуб, — а я говорю вам: не противься злу», и если тебя ударят, и если возьмут кафтан и все примеры насилия, на кот[орые] не надо отвечать насилием. Но нигде не сказано о непротивлении какими либо невещественными силами. Приписывать Христу запрещение всякого сопротивления злу есть ни на чем не основанный софизм, нужный тем, которые как-нибудь хотят защищать физически насилие.

До следующего письма. Всегда рад знать про вас. Пожалуйста, пишите мне.

Ваш друг

Л. Т.

Печатается по машинописной копии. Датируется на основании почтового штемпеля получения на письме адресата: «Тула 4/ІХ 1896».

¹ Что нет принципиального различия между физической и другими силами, силой общественного мнения, например.

1896 г. Сентября 13. Я. П.

13 сентября 1896.

Давно уже получил ваше письмо, дорогой Алексей Иванович, получил и мед и кругом виноват, что не отвечал и не благодарил вас за гостинец. Простите, пожалуйста, и примите мою благодарность.

То, что вы живете тихо, как вы пишете, это лучшее, что может быть с человеком. Не в буре, а в тишине увидал Илья бога. Себе я желал бы жизни потише, но до сих пор такой нет. Спасаюсь в письменной работе, которой отдаюсь весь. Думается, что нужно то, что пишу, и хочется последнее время жизни употребить получше. Прощайте пока.

Любящий вас Лев Толстой.

Жене,¹ детям мой привет.

На конверте: Воронеж. Алексею Ивановичу Алмазову.

Алексей Иванович Алмазов (1838—1900) — врач-психиатр, сочувствовавший взглядам Толстого, жил в своем имении Алмазовке Воронежской губ., где занимался разведением сада и пчеловодством.

¹ Ольга Васильевна Алмазова (1849—1908), жена А. И. Алмазова.

1896 г. Сентября 13. Я. П.

Письмо ваше,¹ Иван Мануилович, я получил очень давно, но не отвечал на него, отчасти п[отому] ч[то] был очень занят и потом нездоров, главное же — оттого, что на поставленные вами вопросы невозможно отвечать письменно: некоторые вопросы неясно поставлены, а некоторые требуют слишком длинных разъяснений. Если, как вы пишете, заедете ко мне, очень рад буду побеседовать с вами и высказать то, что знаю о занимающих вас вопросах. Я вас знаю и рад буду познакомиться.