Дядюшка Чжао и Ли Шуань удерживают Да-со, тетушка Ван старается успокоить Да-чуня.

Тетушка Ван. Да-чунь, сынок, успокойся…

Ли Шуань. Да-со, Да-чунь! Ничего не поделаешь… Это написано черными иероглифами на белой бумаге. И дядя Ян поставил здесь отпечаток пальца.

Да-чунь. Отпечаток пальца? Да они же силой заставили его это сделать! Мы будем жаловаться!

Да-со. Правильно!

Ли Шуань. Кому жаловаться? Все начальники с помещиками заодно. Я вижу, что и эту обиду нам придется стерпеть…

Да-со. Стерпеть? А если я больше не могу?

Да-чунь (с отчаянием). Выходит, что нам, бедным людям, и жить нельзя!..

Дядюшка Чжао. Какая польза от грома, если нет дождя? Рукоятка ножа у богатых, а нам даже жаловаться некому… Время идет, от помещика, того и гляди, придут за девушкой. Давайте скорей похороним Ян Бай-лао. Пусть Си-эр навечно простится со своим отцом. (Обращаясь к Си-эр.) Си-эр, все это случилось потому, что мы, старики, никуда не годимся. Тысячи и десятки тысяч раз мы виноваты перед тобой, сирота! Да-чунь! Да-со! Давайте похороним нашего старого друга, а ты, тетушка Ван, одень девушку к похоронам.

Все, склонив головы, молчат, вытирают слезы. Появляется Му Жэнь-чжи с двумя стражниками.

Му Жэнь-чжи. Здорово, мужики! Ну, как, хорошо встретили Новый год? С новым счастьем, желаю всем удачи! (Увидев мертвого Ян Бай-лао, сразу понял, в чем дело. С притворным сочувствием.) Ай! Да кто же это?.. Неужто это…

Ли Шуань. Это старый Ян.

Му Жэнь-чжи. Вот как? Старый Ян!.. Да ведь вчера вечером он себя хорошо чувствовал. Что же случилось сегодня?.. Ай-ай! И кто бы мог подумать? Старый Ян, такой честный человек и вот! (Пауза.) Мы все должны помочь похоронить его. А Си-эр здесь? По-моему, надо сделать так: Си-эр сейчас пойдет со мной к молодому хозяину, поклонится ему и попросит гроб для отца… Пошли, Си-эр! (Тянет за собой Си-эр.)

Да-чунь (с яростью набрасывается на Му Жэнь-чжи). Мы сразу поняли, зачем ты пришел! Мы не дадим тебе увести Си-эр!

Да-со (подходит к Му Жэнь-чжи). Пусть только посмеет!

Стражники с револьверами подходят к Да-чуню и Да-со.

Стражники. Ни с места!

Му Жэнь-чжи (сразу меняет тон). Так. Теперь мы поговорим. Старый Ян продал Си-эр нашему молодому хозяину. Вот документ! (Вытаскивает из кармана бумагу.) Старый Ян поставил на нем отпечаток своего пальца. По правилам неба, по законам людей, с сегодняшнего дня Си-эр принадлежит нашему молодому хозяину.

Да-чунь. Му Жэнь-чжи, не будь собакой, которую хозяин натравливает на нас, бедняков!

Му Жэнь-чжи. Ты еще ругаешься, негодяй! Ну, ладно, мы еще посмотрим. (Тащит Си-эр.) Пойдем!

Дядюшка Чжао (преграждает ему путь). Му Жэнь-чжи, даже по твоим законам нельзя сегодня увести Си-эр. У нее только что умер отец, а ты пришел за ней в первый день нового года.

Му Жэнь-чжи. О каких законах ты говоришь? (Указывает на бумагу.) Вот закон! А остальное нас не касается!

Тетушка Ван. Господин Му! Подождите, дайте дочери похоронить своего отца.

Му Жэнь-чжи. Это невозможно. Молодой хозяин приказал привести ее немедленно. (Поняв обстановку, говорит более мягким тоном.) Я не могу ничего решать. Говорите с молодым хозяином. Только я знаю, что Си-эр будет счастлива. (Опять тянет за собой Си-эр.) Пошли, Си-эр!

Да-чунь, Да-со бросаются на Му Жэнь-чжи; стражники наводят на них револьверы. В страхе тетушка Ван пытается оттащить Да-чуня.

Дядюшка Чжао (предостерегающе). Да-чунь! Да-со! Спокойно!

Си-эр (вырывается из рук Му Жэнь-чжи, подбегает к дядюшке Чжао и тетушке Ван). Дядя! Тетя! (Плачет и падает на тело отца.) Папа! Папа!..

Му Жэнь-чжи. Си-эр! Человек умер, как фонарь погас, — никакого от него проку. Пойдем со мной. (Снова тащит Си-эр.)

Си-эр (сопротивляется, в страхе кричит). Дядя!.. Тетя!..

Тетушка Ван. Господин Му! Я прошу вас, дайте Си-эр исполнить свой долг перед отцом и надеть траур.

Му Жэнь-чжи. Ладно! Пусть она будет в трауре.

Тетушка Ван вбегает в дом и возвращается с белой траурной лентой, повязывает ею голову Си-эр.

Дядюшка Чжао (поддерживает Си-эр, обращается к мертвому). Почтенный брат Ян, Си-эр не сможет отдать тебе последний долг — разбить блюдо[19]… Это мы, старики, виноваты… (Обращаясь к Си-эр.) Си-эр, поклонись своему отцу.

Си-эр. Дядя! Тетя! (Кланяется им и телу отца.)

Му Жэнь-чжи оттаскивает Си-эр и уводит ее с собой. Си-эр кричит и плачет. Тетушка Ван идет следом за ней. Да-чунь и Да-со стоят полные гнева и злобы, со слезами на глазах.

Дядюшка Чжао. Да-чунь! Да-со! Пока что этот мир принадлежит богатым. Запомните этот день, дети! Настанет такой же последний день и у семьи Хуана. На станет день, мир изменится и падет их власть. Такой день придет… Не плачьте… Давайте похороним старого, несчастного Ян Бай-лао.

Все плачут. Молча поднимают на руки мертвое тело Ян Бай-лао.

Время действия: в тот же день.

Место действия: в молельне матери Хуан Ша-жэня.

Ярко горят большие свечи. Молельня наполнена дымом курительных свечей. Появляется помещица — мать Хуана. Она зажигает свечи и отбивает поклоны.

Мать Хуана (поет).

(Выходит из молельни, садится в кресло.) Вчера Хуан Ши-жэнь сказал, что Ян Бай-лао пришлет нам свою дочку в уплату долгов за аренду земли. Почему же она все еще не явилась ко мне? Нынче деньги не имеют цены. За одну служанку простить арендную плату за несколько лет! В прошлом году лучше было: девушку Хун-лу купили только за восемь юаней, а за девку Чжу-эр отдали всего пять юаней пятьдесят фын. В этом году все подорожало.

Му Жэнь-чжи вводит Си-эр.

Му Жэнь-чжи. Си-эр! Иди! (Поет.)