– Ну этот сад, поля, заводы, пароходы?

Владик посмотрел на неё внимательнее, не шутит ли. Ольга Леонардовна всё также не открывая глаз, чему-то своему улыбалась, ноздри чуть подрагивали, втягивая лесной воздух…

– По большому счёту – государству, народу. – Осторожно ответил он.

– Я понимаю, а тебе?

– Мне? Оля, я не понимаю, это экзамен, провокация? куда ты клонишь? Я губернатор.

– Понятно что государству. А тебе, тебе не хочется полноправным хозяином здесь быть, настоящим, вместе с государством, естественно.

– Я и так, вроде…

– А если без вроде…

– Оля, говори прямо. Что у тебя на уме? Я хоть и бывший солдафон, но понимаю, что не спроста ты об этом заговорила. Здесь не прослушивается. Уверяю. Всё между нами. Я отвечаю.

– Я не Служба экономической разведки, не Счётная палата, Владик, не ФСБ с МВД, как ты понимаешь, меня можно не опасаться. Я просто размышляю. Не как женщина, как чиновник, который с чем-то и кем-то знаком, что-то знает, чем-то наделён и что-то понимает, там, в своей Москве и её пригороде – шутка! – что ты имеешь некий процент с бизнеса, который неплохо развивается в твоём регионе. Курируешь его. Лелеешь, холишь, поливаешь, прореживаешь. Не прямо, конечно, на это замы есть. Но, всё это мелко и не вечно.

– А что вечно?

– А вечна – власть и большие деньги…

– Ну…

– Ты управляешь регионом, развиваешь всё что можешь развить, получаешь за это зарплату, поддержку своих вассалов, унижаешься перед Центром, собираешь для него дань, и сам с этого немножко имеешь, так?

– Оля, ну зачем же так прямолинейно…

– Так-так, Владик. А что если нам пофантазировать. Подкорректировать некоторые моменты, чтоб приблизить вечность.

– Ты имеешь ввиду… Что, что ты имеешь ввиду? Вечную вечность?!

– Нет, Владик, не вечную вечность, а настоящую власть и настоящие деньги. Свои. Большие.

– А! Ты мне предлагаешь пойти на президентские выборы?

– Нет, конечно, Владик, зачем нам с тобой эта головная боль? Это же кабала, а не жизнь. Разве президент живёт? Нет, он проживает время. Вместе со страной. А нам это надо? Это ж, сплошной геморрой! – Ольга Леонардовна открыла глаза, и повернула к нему голову. – Страна! Народ! Проблемы! Ф-фу!

Владислав Сергеевич под её взглядом неопределённо пожал плечами. Он не понимал ещё куда клонит московская гостья. Но слушал внимательно. Потому что она ближе к Центру была, многое могла, и многое знала.

– Правильно. Владик, нам это не надо! – заключила Ольга Леонардовна. – Скажи, где твои предприниматели с олигархами основные деньги держат, ты знаешь?

– Ну… В основном там, за рубежом, я думаю…

– Правильно. Здесь получают якобы зарплату, и платят мелкие налоги. Мелочь. А что если ты сам будешь владельцем всех этих гор, фабрик, дорог, и прочего…

– Хмм… А государство?

– А государство своё. Но не более законного процента. Пусть где-то и блокирующий пакет акций, в оборонке, например, а во всём остальном – твои деньги. Твоя власть.

– Так… эмм… – Владислав Сергеевич несколько растерялся. С ним никто и никогда о таком и в таком тоне не говорил. И он бы не позволил. Но Ольга… Оля… Она была не просто Олей, она была своей. Её он помнил ещё с комсомола, она первым секретарём горкома комсомола была, когда он простым инструктором к ней назначен был. Слышал её выступления, слушал, читал, учился… И вся её последующая высокая карьера, приближенность к тем структурам, и амбиции и кругозор, говорили о реальных возможностях, о серьёзности её слов… – А нынешние их владельцы как… – Наконец спросил он. – Эти – директора, генеральные, президенты?

– А! Это дело техники, – отмахнулась Ольга Леонардовна. – Это не сложно. Какие сами на блюдечке с голубой каёмочкой добровольно принесут, каких убрать придётся, других подвинуть. Очистить бизнес. Поднять. Страну поднять. Это не вопрос. Сейчас и ситуация удобная – финансовый кризис. Международный. Как прикрытие. Всё под себя подобрать можно. Мы уже занимаемся. А вот ты, можешь опоздать. Вопрос в принципе. Помнишь, читал «Оптимистическую поэму» Вишневского: «Ты с полком или с отрядом?». Вот и я так, спрашиваю тебя: Хочешь ты или нет стать владельцем всего и вся? Здесь, естественно, в регионе?

– Мне не дадут.

– Кто?

– В первую очередь Москва.

– Это мой вопрос, наш. Ты о своих думай. Они же у тебя в кулаке, как ты говоришь?

– Ну да, в общем, – несколько неуверенно ответил Владислав Сергеевич.

– Вот и пусть там будут. А прежние директора, как ты заметил, по договору с тобой будут управлять бывшими своими предприятиями – теперь уже твоими! – но за зарплату. И деньги, которые они там где-то хранят, станут твоими, причём, ежедневно пополняться. И как тебе такая перспектива?

– А контролирующие органы, а налоговая?

– Ха… Им без разницы юридическая сторона дела, лишь бы молчали и налоги вовремя отчисляли…

– Это да… да… Заманчиво, конечно, если ты не шутишь.

– Нет, Владик, мы не шутим.

– А кто это мы? Ты мне скажешь? Это не секрет?

– Секрет, Владик. Пока секрет.

– Я понимаю. Похоже заговор?

– Нет, конечно, балда! Извини, Владик! Мы же с тобой не покушаемся на смену правительства или государственного строя. Бог с тобой! Мы решаем вопросы справедливого передела собственности. И здесь, и вообще. Хватит, я думаю, поуправляли бизнесом неучи и самозванцы, пора передавать вожжи в профессиональные руки. В наши, как говаривала моя покойная бабушка, царствие ей Небесное. В стране должны быть несколько настоящих финансистов, пусть и в ранге губернаторов. Это и хорошо! Они и будут настоящими символами России. В первую очередь русские. Ты же у нас русский?

– Да, русский вроде. Конечно, русский.

– И хорошо. Таких у нас будет несколько человек. Ты в том числе.

– А ты?

– А я… – Томно потягиваясь, беспечно закинув руки за голову, Ольга Леонардовна весело рассмеялась. – Мне моего хватит. Я на пенсию уйду. Ха-ха-ха… К тебе в гости приезжать буду. В твоём саду посидеть, коньячку с лимончиком… Так на чём мы закончим приватный разговор, на какой ноте?

– На мажорной, конечно. Воздух-то какой.

– Да, воздух у тебя здесь, Владислав Сергеевич, изумительный. Давно я так не отдыхала, давненько.

– Рад стараться, Ольга Леонардовна.

– Спасибо, уважил, друг мой… и в главном! Будем работать в этом направлении?

– Будем. Во всех.

– Отлично.

– Пойдём к народу, за стол?

– Проводи, у тебя заблудиться можно.

– И как тебе этот майор, Волька? Что ты думаешь, можно ему доверять? – почёсывая бороду, мы не брились уже вторые сутки, спросил дядя Гриша, когда я вернулся в комнату. Я-то как раз полагал, что получу нагоняй, за то, что впустил этого, не скажу кого.

– Майор? Ну… Ничего вроде мужик, с понятием. Классно он нас нашёл, толково. Про отца вспомнил… Я даже почти испугался, когда он пистолеты выхватил. Бесшумные, 7,62… Бах, бах бы, никто бы и не услышал… А что там за история с ним была, дядь Гриш, с отцом майора?

– А, ерунда. Послать нас послали… Генпрокуратура СССР, на задержание банды, а толком ничего не проработали, вот мы и наткнулись на активное сопротивление, кто-то предупредил о нашем налёте и… Пощёлкали нас как зайцев на открытой площадке. И мою бригаду и почти всех альфовцев…

– И ты, значит, отца майора на себе вынес? Как в кино? Такое я где-то видел, про разведчиков, кажется.

Пастухов меня не слушал, о чём-то размышлял. Я тоже. Такие бы пистолеты, как у майора, мне бы, или парочку автоматов «Вал», в который уже раз подумал я, можно бы и гранатомёт какой, а то как без штанов стоишь перед… майором или кем там. Стыдно. Действительно стыдно. Что мы за группа, с моим напарником, если у нас, на всех, только один пистолет. У дяди Гриши, наградной пээм, с запасной обоймой, кажется, я не рассмотрел, а у меня даже плохонькой рогатки нет, не говоря уж про какую гранату, пусть даже и РГД-5 или спецназовский автомат «А-91». Это бы хорошо. Заходи хоть майор, хоть полковник, нам пофиг…