<tab>Свободен!

<tab>Свобода тождественна «пшёл вон».

<tab>Ссора, родившаяся из-за того, что я ответил по телефону его маме не то, что Пашка предполагал ответить, не закончилась примирительным сексом и довольным мурчанием мне в шею. Она закончилась таким прекрасным и ужасным одновременно словом: «Свободен».

<tab>Я свободен от его подгорелых завтраков и вечно грязной джезвы в раковине, от его дебильных сериалов с закадровым смехом и безудержной любви к джинсовым кедам Cafe Noir, от постоянных опозданий и разбросанных повсюду лекарств от аллергии. Я свободен от нелепой футболки в слониках, в которой он с упорством маньяка ложился спать. Я свободен от «дарофф, Чижик» по телефону. Я свободен от офигительного массажа, который он делал в обмен на офигительный минет. Я свободен от смешного мата в адрес соседа-гомофоба, увлекающегося трэш-металом, и такого же мата в мой адрес в момент обоюдного оргазма. Я свободен от двух лет совместных ссор и быта, и даже от воспоминаний он меня освободил, так как ни фотографии, ни купленных вместе вещей, ни номера его телефона Пашка мне не оставил. Стёр.

<tab>Категоричное: свободен! И к херам все эти чувства, все эти не сказанные вовремя признания, все эти романтические вздохи и мечты о единой судьбе, об общей дороге.

<tab>Как-то не ощущаю я упоения от такой независимости. Жжёт внутри и давит своими объёмами эта долбаная свобода. Он неправильно выразился! Это он свободен! А я нет… В голову полезли всякие умные теории, которые только что были преподаны на философии XX века: экзистенция как свобода, фроммовское бегство от свободы, свобода как антагонизм «мнимостей»… Короче, стало муторно. Не хочу быть свободным. Бесит меня это слово! Но оно сказано…

<tab>Иду по проспекту с рюкзаком за плечами, освободил Пашкину жилплощадь, не знаю, куда податься. Домой вход заказан. Уже год с лишним не общался с родственничками. В общаге места нет, а посередине года нет и нелегальной койки, чтобы переночевать. В кармане нет и пары тысяч, снять даже малюсенькую комнатку не получится. Гостеприимных друзей как-то не приобрёл, потенциальных обеспеченных любовников обходил стороной. Уже два часа как я свободен, и это чёртово чувство нихрена не окрыляет: иди куда хочешь — но некуда, живи как хочешь — но не знаю как, люби кого хочешь — но некого. Свободен, блядь…

<tab>И дождь зарядил. Он тоже свободен: хочет — капает мстительно по головам, хочет — слезливо шкерится в осеннем угрюмом небе. Я решил переждать под пластиковой крышей автобусной остановки. Стянул с плеч рюкзак и уселся на неширокую скамеечку рядом с хорошенькой девушкой в красной шляпке. Подошёл какой-то автобус. Остановка стремительно опустела, все торопились домой в уютные квартиры, и автобус послушно развозил уставших людей по их жизням. Только я остался… Хотя нет, ещё один парень. Он тоже не забрался в тёплое, потное нутро автобуса. Он сидит на другом конце скамеечки.

<tab>Парень странный. Во-первых, одет не по погоде — куртку снял, разжарило его! Так-то сентябрь финиширует сегодня! И лето скончалось, и никаких признаков его воскрешения не наблюдается. Во-вторых, на руке придурочная татуировка — многозначное число корявыми цифрами. Ни красоты, ни смысла! В-третьих, выражение лица. Какое-то то ли напуганное, то ли растерянное. Сначала я подумал, что парень наркоша. Но со зрачками всё в порядке, да и общее впечатление, что человек он благополучный, положительный. Просто что-то случилось. Под выпученными серыми глазами круги, на подбородке пучками небритость, как это бывает у молодых небрутальных (в принципе, как это у меня бывает), под ногтями грязь, а руки трясутся…

<tab>— Эй! Помощь нужна? — я решил поучаствовать в судьбе испуганного.

<tab>Тот ответил не сразу, только после того, как я на заднице «подъехал» к нему и толкнул плечом, повторив вопрос. Парень быстро заморгал и повернулся ко мне.

<tab>— Нужна, — просипел он, а я подумал, что зря спросил. — А тебе надо золото?

<tab>— О! Не-е-ет! — это я вспомнил вокзальных купи-продаев. — Золото мне, может, и нужно, да денег на него полное отсутствие!

<tab>— Не нужно денег! — скороговоркой выпалил парень. — Я тебе подарю.

<tab>— Мне? Золото? За что? — Помня, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, я уже обдумывал, как бы удрать от этого осоловевшего блондина, подозревая его в цыганских трюках.

<tab>— Просто так! Ты мне понравился, — неуверенно ответит тот. — Подошёл, поинтересовался, захотел помочь, ты добрый.

<tab>— Пф-ф-ф… Может, я, наоборот, корыстный. Так и жду вознаграждения за свой подвиг. Я ведь только спросил! О моей неземной доброте это не говорит.

<tab>— Всё равно. Я хочу тебе их подарить. Смотри! — И он полез в небольшую наплечную изрядно истрёпанную сумку, вытащил странной формы чёрный кошелёк с нарисованным циферблатом на выпирающем пузике. Открыл незатейливый замок и вывалил на ладонь монеты жёлтого металла. — Здесь тринадцать. Настоящее золото. Не сомневайся!

<tab>Действительно, на его ладони лежали блестящие кругляши с изображением Георгия Победоносца. На вид золото. Я с интересом взял одну из монет, так как не видел таких в жизни. Заметил, что щедрый парень тоже рассматривает их с удивлением, как будто видит впервые. Со стороны аверса знакомая двуглавая птичка, год, надпись «Банк России», номинал — пятьдесят рублей, и ещё две циферки, которых на обыкновенных монетках нет: слева — Au 999, справа — 7,78.

<tab>— Это, наверное, проба, — шёпотом сказал парень, ткнув в три девятки, — а это хрен знает что…

<tab>— Наверное, вес, — предположил я. — Что, правда золотые? Странные монеты.

<tab>— Скорее всего, это инвестиционные. Такой способ золото хранить…

<tab>— Украл, что ли? — вдруг дошло до меня.

<tab>— Не-е-е… Мне самому подарили! А я хочу подарить тебе! — Ненормальный вдруг схватил мою руку и впечатал золото в ладонь. — Пожалуйста, возьми! Прошу тебя! Я вижу, тебе нужно!

<tab>— Что-то ты темнишь, парень! Не нужны мне твои богатства! — Я попытался вернуть ему монеты. Но тот сжал мои кулаки своими руками, тряс головой, и взгляд умолял: «Забери их!» Я оглянулся на всякий случай: не бегут ли полицейские в поисках вора или не установлены ли где камеры, чтобы розыгрыш надёжно сохранился на цифре. Ни полиции, ни камер, только дождь. Моё замешательство парень умело использовал: соскочил со скамейки и побежал под дождь. Он от меня удирал! Ощущение, что случилось что-то нехорошее, что-то преступное, занозой вклинилось в мозг. А парень убежал почти на сто метров от обалдевшего меня, развернулся и крикнул мне:

<tab>— Осторожнее с числами!!!

<tab>— Чо-о-о? — только и смог ответить я, изумлённо глядя на стремительно удаляющегося парня. На остановку вновь стали набиваться люди. Они косились на меня, так как я сидел с раскрытой ладонью, на которой тускло блестели жёлтые кружочки.

<tab>— Молодой человек, вы бы ценности-то дома рассматривали, — укоризненно, но тихо сказал сухонький дедок с авоськой апельсинов. — Ограбють… Время-то нехорошее.

<tab>— А вы думаете, что это ценности? — мне всё ещё не верилось.

<tab>— Конечно! Банковская деньга. Её покупают, чтобы вложиться. Это Георгий Победоносец. Есть и другие серии… Убирай-убирай…

<tab>Я и убрал в безнадёжно пустой карман куртки, озолотил его. Чувство неприятное: как будто укрываю краденое. Да ещё и дождь этот! На улице начало смеркаться, а я всё ещё неприкаянный, непристроенный. Очередной автобус унёс в себе вновь накопившуюся группу уставших горожан. А я опять как дурак остался сидеть на остановке. Некий пассажир оставил на скамейке одну из бесплатных газетёнок, что раздают перед метро. Маленькие объявления, одинаковые по формату и по настроению, как семечки привлекали и требовали: «Прочитай!» Взял газетку и сразу наткнулся на объявления о сдаче жилья: на длительный срок и посуточно. Есть здесь, в центре, тут недалеко. На окраине подешевле. Есть даже рядом с институтом, это было бы очень удобно. О! Глазам не верю! Пашкин дом, там тоже сдают. Вот бы там притулиться. Но чёрт! Где деньги-то взять? А тут как раз подкатила маршрутка со знакомым названием на заляпанной табличке. И я сорвался, запрыгнул внутрь, увильнув от меткого дождя. Уже в газельке, отыскивая десятчики в кармане рюкзака, решил твёрдо: приеду сейчас к Пашке, заявлюсь нагло и не выгонит. Не посмеет! Мне же некуда идти! Пусть потерпит, пока я разыщу себе дупло для дятлования. Так никто не уходит, так никто не расстаётся. Неправильно это, негуманно. «Свободен» — и мгновенно исчезать? Люди имеют право не исчезать мгновенно, а долго и нудно цепляться за старое, оставлять вещи и возвращаться за ними в надежде, что всё вернётся. Я имею право уйти постепенно.