Все было так, словно до этого идиллического круиза не было никакой жизни, и они лишь строили осторожные планы на то время, когда он закончится.

Смеет ли она наслаждаться всем тем, что предлагает ей настоящее, и просто день за днем жить и встречаться с Керком? Этот вопрос мучил ее все больше по мере того, как проходили дни и ночи и до окончания круиза уже оставалось число дней, выражающееся однозначной цифрой.

Во всем остальном это было счастливое время, омраченное лишь ее тревогой за Карлу. Дженни проводила каждую ночь у Керка, но всегда покидала его каюту, когда он уходил на вахту. Карлы никогда не оказывалось в их каюте, поэтому Дженни знала, что та спит с Рассом. Они никогда не встречались за завтраком и редко за обедом и даже в каюте виделись все реже и реже. Похоже было на то, с подозрением думала Дженни, что Карла не хочет с ней встречаться.

За ужином Карла ничем не напоминала ту разговорчивую, восторженную девушку, которая поднялась на борт корабля в Амстердаме. Она казалась напряженной, нервной, во всем поддакивала Рассу, словно боялась вызвать его недовольство. Они не участвовали в общей беседе, предоставляя Дженни и Стиву разговаривать между собой.

Дженни кипела негодованием: похоже, Стив не сомневался, что когда закончится круиз, придет конец и ее отношениям с Керком, а для него наступят новые времена. Она ничего ему не обещала, продолжая отвечать уклончиво.

Керк с волнением ждал захода в два последних порта на пути парохода — два дня в Осло, крупнейшем городе Норвегии, ее столице, а потом Бриксдалский ледник, не имеющий себе равных на всем европейском континенте.

В то утро, когда они должны были прибыть в Осло, Керк попросил дежурного офицера позвонить ему с мостика в каюту в пять утра и разбудить его. Дженни слышала волнение в его голосе, пока он говорил в трубку по-норвежски, и сонно удивлялась про себя, почему он так радуется, а потом вспомнила, что они подходят к Осло.

Он быстро вскочил с постели, полный восторга оттого, что им предстоит провести вместе один из лучших дней.

— И я собираюсь на этот раз взять тебя с собой на мостик, потому что открывающийся перед нами вид стоит того. Осло-фьорд имеет шестьдесят миль в длину!

— Это звучит заманчиво, но… — возразила Дженни и неожиданно подскочила. — Ты ничего об этом вчера вечером не сказал, и я не могу пойти на мостик вот в этом! — Она кивнула в сторону белого шелкового платья, лежащего на спинке ближайшего стула. Ужин накануне вечером был торжественным, и она оделась соответственно. — Мне нужно время переодеться.

Керк вернулся к кровати, нагнулся к ней, поцеловал ее в лоб и пошутил:

— Ну, тебе следовало об этом позаботиться вчера, маленькая распутница, когда ты набросилась на меня ночью, как только я вошел в каюту! Посмотри на свою одежду, разбросанную повсюду. Я не виноват, что ты нимфоманка и тут же начинаешь срывать с себя одежду! — Он увернулся от брошенной в него подушки и со смехом крикнул через плечо: — Встречаемся здесь же через сорок пять минут. Я пойду на мостик, проверю, как соблюдается график, потом принесу кофе и булочки.

— Мне не неси булочек! — крикнула она в ответ. — Готова поклясться, что прибавила пять фунтов за время круиза!

— Прекрасно! — возразил он. — Американские женщины слишком худые!

Дженни весело выпорхнула из каюты и поспешила к себе.

Войдя в каюту-сьют «Венера», она услышала доносящийся из ванной звук льющейся воды, увидела разбросанную по все еще не разобранной постели одежду Карлы. Значит, она все-таки явилась сюда в кои-то веки, подумала Дженни, подошла к шкафу, достала желтый хлопковый спортивный костюм, нейлоновую ветровку, кроссовки «Найк» — наряд, подходящий для длинного дня, посвященного осмотру достопримечательностей, когда нужно будет много ходить пешком.

Она начала снимать макияж кольдкремом, затем, потянувшись к мусорной корзинке, чтобы выбросить салфетку, увидела слегка смятый клочок бумаги на дне. Дженни не обратила бы на него внимания, но ей в глаза бросилась эмблема казино, и она, не удержавшись, вынула его, чтобы рассмотреть. Это была квитанция на тысячу долларов за фишки.

В этот момент одетая в купальный халат Карла вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем. Она резко остановилась, увидев, что Дженни рассматривает квитанцию из казино, и быстро выхватила ее из руки соседки.

— Это… это не твое дело! — выпалила она, голос ее дрожал, она готова была расплакаться. — Ты не имеешь права копаться в моих вещах!

Дженни с вызовом кивнула.

— Ты права! Не имею. И мне жаль, что я это видела. — Затем, не в состоянии больше сдерживаться, она произнесла с тихим упреком: — Ты платишь по всем счетам, да? За все: за его часы, одежду, а теперь еще и за игру. Вот почему тебе понадобилось получить наличные по кредитной карточке, правда?

Карла отвернулась и стала вытирать волосы так яростно, что Дженни удивилась, как это она не выдирает их прядями.

— Он мне вернет деньги, и я не обязана перед тобой оправдываться. У Расса полно денег. Он просто взял с собой немного, он же не знал, что встретит меня и мы будем так много тратить на сувениры, чтобы они напоминали нам о проведенном вместе времени, на вечеринки, шампанское и все такое.

— Почему он не взял с собой кредитную карточку, как это сделала ты и все остальные?

— Он не признает кредитных карточек.

— Он явно признает твою карточку.

Карла швырнула полотенце через всю комнату и повернулась к Дженни, разъяренно глядя на нее. Она стояла, подбоченившись, расставив ноги в позе обороняющегося, готовая к словесной перепалке.

— Как я уже сказала, Дженни, это не твое дело, черт возьми! Ты ничего обо мне не знаешь, не знаешь, что мне пришлось пережить…

— Но почему, во имя Господа Бога, ты позволяешь такому мошеннику, как Расс Клейборн, использовать тебя, как ему заблагорассудится! — Дженни умоляюще протянула к ней руки. — Карла, это правда, я не знаю тебя по-настоящему, но в те первые несколько дней мне хотелось… хотелось, чтобы мы стали друзьями. Ты мне тогда нравилась, и сейчас ты мне нравишься, поэтому я наконец и решилась сунуть нос в твои дела. Мне уже несколько дней хотелось высказаться. Мне тяжело видеть, как тебя обижают…

— Это неправда! Он любит меня. Я знаю, что любит.

— Потому что он это говорит?

— Да! — Она вызывающе встряхнула своими мокрыми, слипшимися волосами и вздернула подбородок. — Он меня любит и поедет со мной домой, в Чикаго. Мы немного поживем вместе, посмотрим, что получится. А потом поженимся. И я знаю, ты думаешь, на меня якобы оказывают давление, но это неправда. Теперь я могу правильно оценить прошлое и вижу, где я вела себя неверно с Робби, и я приобрела кое-какой опыт. Знаю, что нужно, чтобы удержать такого парня, как Расс.

Дженни кивнула и не смогла удержаться от ядовитого замечания:

— Не сомневаюсь, что знаешь — хорошая кредитная карточка!

Карла схватила свою одежду и начала поспешно одеваться, выкрикивая:

— Я не обязана все это выслушивать и не собираюсь это делать! И кто ты такая, чтобы давать мне советы? Ты спишь с этим офицером, которого подцепила здесь! Может, он женат и у него куча детей, а ты — всего лишь одна из его пассий на этот круиз, и у него появляется новая каждую субботу в Майами. И это дает тебе право меня осуждать?

Полностью владея собой, Дженни ответила только на ее последнюю фразу:

— Я не собираюсь тебя осуждать, Карла. Вовсе нет. Я только говорю, что, по-моему, он тебя надувает. И, относясь к тебе очень хорошо, я искренне надеюсь, что не права.

Когда Карла схватила свою сумочку и направилась к двери, Дженни загородила ей дорогу.

— Пожалуйста, — умоляющим голосом произнесла она, — не сердись на меня. Мне просто небезразлична твоя судьба.

Карла со вздохом смягчилась:

— Ладно, Дженни, я очень хочу, чтобы мы были друзьями. Ты не права насчет Расса, и когда-нибудь ты это поймешь.

— Надеюсь. — Дженни порывисто поцеловала ее в щеку, снова обняла, и на этот раз Карла обняла ее в ответ.