Мне было ужасно стыдно за сорвавшиеся слова. Я вел себя действительно как идиот. Какое-то помутнение. Вероятно, эти наши откровенные разговоры сорвали какой-то предохранитель.

Когда я робко постучался в дверь ее комнаты, мне открыли не сразу.

- Прости меня, Любочка, - проговорил я тихо, - что-то на меня нашло. Прости…

Она взглянула на меня и едва заметно улыбнулась.

- Ладно уж, дурачок мой. Так и быть. Принеси-ка ты чего-нибудь крепкого, например, бренди. Надо успокоить нервы, нервишки на сон грядущий.

- Будет исполнено, - сказал я уже на пути к бару.

Бренди мы пили, глядя друг на друга. Она молчала и я молчал.

Затем я пожелал ей спокойной ночи.

Полнолуние

Я проснулся в начале ночи. Было видно еще сереющее небо – угасший след заката. Я проснулся от тихого стука в раму открытого окна. На балконе моей спальни стояла Люба, закутанная в простыню. Я летом всегда сплю совершенно обнаженный из-за жары, но закрывшись простыней почти с головой, чтобы спастись от комаров. Я приподнялся на кровати.

- Пойдем, освежимся в бассейне, - предложила Люба.

- Сейчас?

- Ну да, а то жарко ужасно.

- Оч. романтично. Купаемся голыми при луне.

- Вот, вот. Ночное приключение в духе Тысячи и Одной ночи.

Мы спустились к черной воде бассейна. Было очень темно, потому что луна была закрыта облаком. Люба шла впереди, и когда подошла к воде, плавным жестом сбросила с себя простыню. В темноте я угадал силуэт ее полных бедер и линию груди. Она медленно вошла в воду. Я, бросив свое покрывало, тут же последовал за ней. Она проплыла всего несколько метров, но потом вернулась к бортику. Я – за ней. Прислонившись спиной к стенке, она повернулась ко мне. Проглянувшая луна осветила туманным светом ее густые локоны, плечи и верх груди, не покрытую водой.

Я приблизился к ней. Мне не было видно выражение ее глаз, все утопало в темноте. Когда я оказался рядом, она взяла мое лицо в руки и поцеловала меня в губы. Поцелуем мягким и нежным, сестринским.

Я положил обе руки на бортик и приник своим телом к ее обнаженному телу. Наши груди, живот, бедра были плотно прижаты друг к другу. Я чувствовал дрожь в ее теле, она, наверное, ощущала мое возбуждение на своем естестве.

Я опять приник к ее губам, и она ответила мне теперь уже жарким поцелуем истомившегося желания. Мои руки гуляли по ее напрягшемуся телу, пока дыхание через короткое время не стало совсем тяжелым.

Она раскрыла ноги навстречу мне, и я вошел в нее. Медленно. Она внимала моему движению, закрыв глаза и немного постанывая. Руки ее и ноги были обвиты вокруг моего тела, голова запрокинута. По темной воде бассейна от нас расходились серебристые волны. Они становились все сильнее. Я почувствовал ее движения навстречу мне и потом и теплые волны внутри ее тела. Она бурно задышала мне в плечо, и во мне сверкнула молния, и покатился гром, извергаясь из моего тела в ее глубины.

- Побудь во мне подольше, - прошептала Люба, склонившись мне на плечо., - Ты, ты чудесный…

Когда мы, наконец, разъединились и вылезли из бассейна, ноги меня держали совсем плохо. Это был мощнейший оргазм, какого у меня может, никогда и не было. Мне казалось, люба тоже испытывала подобное.

Мы долго лежали на моей двуспальной кровати, в темноте и гладили друг друга.

- Это судьба, - сказала Люба, - случилось то, что должно было случиться. Я сумасшедшая. И ты сумасшедший.

Она перевернулась на спину, и я впервые отчетливо увидел ее обнаженное тело. Груди ее были не слишком велики, но как будто налиты тяжелым воском. Соски совсем маленькие, остроконечной формы. Бедра и ноги еще не потеряли стройности, а живот казался мягким и нежным как пуховая подушка. Я коснулся его рукой, чтобы проверить свои ощущения.

- Что меня так разглядываешь? – она казалась смущенной

- Ты в прекрасной форме, наверное, занимаешься чем-нибудь?

- Какая уж там форма. Так, хожу иногда на фитнесс, но кое-как, просто для времяпрепровождения. А ты тоже ничего, не расплылся еще.

Знаешь, спать совсем не хочется. Когда я разрядилась с тобой, с меня будто смыло всю тяжесть, я внутренне распрямилась. Я тебе так благодарна, милый, родной мой братик! Я почувствовала твое горячее семя внутри, и это было такое сильное ощущение, какого я наверное еще никогда не испытывала в жизни. Это какая-то магия.

- Именно магия! Ты меня просто приворожила. Я вот сейчас смотрю на тебя, и опять хочу тебя… Только у меня почему-то такое странное чувство, что я с тобой изменяю своей жене.

- А ты ей вообще изменял?

- Да, было дело. Несколько раз.

- С кем же?

- Да, с ее же подружками, главным образом. А ты изменяла мужу когда-нибудь?

- Володе – нет. А первому мужу довольно часто. Я его и не любила.

- А как это было.

- Ну, обычно. Еще в институте, когда училась. Но там это было ужасно все неудобно: в коридоре, чуть ли не стоя… Потом бывало на картошке, куда мы от работы ездили. Был у меня там один ухажер, гуляла с ним по далеким полям… Только мне все это не особенно нравилось – на копне сена. Грязища, все-таки там, в нашей отечественной деревне. Я всегда боялась чего-нибудь подцепить.

- Ну а дома, когда ты возвращалась?

- А дома все это прекращалось. Условий особо не было, да и желания продолжать тоже. Во всяком случае, с моей стороны. А ты где же встречался со своими любовницами?

- Да, тоже были сложности с местом. Я был женат, они замужем. Все тоже происходило украдкой, второпях. Да и стоя, тоже. Один раз я, помню, оказался с моей подругой у приятеля в его дачной сауне. И там, когда остальные гости ушли, мы остались вдвоем и зашли в парилку. Мы сняли с себя всю одежду, и в тусклом светильнике этой парилки я смотрел на ее блестящее, покрытое потом тело. И мне так захотелось, что я не мог уже сдерживаться. Когда мы вышли, наконец, в предбанник я прижал ее к двери и вошел в нее стоя. Она просто рыдала и царапала меня ногтями по спине. Это было здорово. Царапины остались не только у меня на спине, у нее тоже – от той самой двери. Так что нам потом своим супругам надо было что-то объяснять.

А с одной подругой я встречался долго, потому что это был серьезный роман. Ее, кстати, звали Люба, как и тебя. Это было вскоре после того, как жена сделала от меня аборт. Я очень переживал, думал даже с ней расстаться. Но потом встретил Любу, и этот, как ни странно, продлило наш брак.

Мы встречались на квартире, которую я снял. Встречались довольно часто. Там уже не надо было таиться ни от кого и торопиться тоже. Она была как женщина довольно холодная, и разогреть ее было не просто.

- Но тебе это удавалось?

- Да, я заметил, что ей очень нравится, если я вхожу в нее сзади.

- В попку?

- Нет, нормальным образом. Но ее это заводило: она начинала ерзать подо мной, подавать попу навстречу моим движениям. Я брал ее груди в свои руки и прижимался сзади всем телом. Так мы кончали. А потом она сразу переворачивалась на спину, брала сигарету и долго курила, молча, глядя в потолок.

Пока я рассказывал, Люба придвинулась ко мне и положила колено мне на бедро. Я провел рукой по ее литой груди и поцеловал ее. Потом мы встретились губами.

- Я хочу тебя, - прошептала она. – Давай попробуем, как ты сейчас мне рассказывал.

Она чувствовала, что я уже готов к этому. Не ожидая моего ответа, она перевернулась на живот и слегка согнула колени. Ее ноги были раздвинуты ровно настолько, чтобы между ними уместились мои колени. Она еще подалась назад и шумно выдохнула, когда почувствовала меня у своего входа. Я обнял ее сзади и накрыл ее тяжелые груди ладонями. И со стоном вошел. Я видел ее руки, пальцы вцепились в подушку, будто хотели ее разорвать.

- Да, да, да, - вылетало из ее рта.

Я чувствовал в ней нарастающее напряжение. Черные волосы разметались по белому фону простыней. Пальцы конвульсивно сжимались вокруг белых складок. Наконец, она вытянулась и завибрировала всем телом.