Лисий принц учуял неладное.
Кости ломило, голова шла кругом и немного подташнивало Лисьего принца. Сейчас он валялся закутанным в пухлое белое перьевое одеяльце и злился на весь белый свет за предоставленную ему участь самой судьбы прозябать заложником на койке в столь неподходящий момент. Ведь он планировал сегодня посетить принца Баунти и поговорить с ним об очень важном дельце, но болезнь взявшаяся из ниоткуда не отпускала его, а наоборот прибавляла в мощи и грозилась держать в своём плену неопределённое время, что приводило в злость принца метавшегося всей своей противной душой в страшных судорогах. Он переворачивался от одной узорчатой стенки к другой и так повторялось каждые две минуты. Им одновременно одолевала и злость и слабость. Плотно сжав зубы принц терпел свалившиеся на его голову страдания. Боль, как он понимал, шла изнутри, из тех мест где обитает сердечный сосуд, а значит он болел непонятным доселе сердечным воспалением. Но что поспособствовало возникновению этих странных нескончаемых мучений, он не знал. Скорее всего недопонимал чего-то, от чего становилось всё хуже и хуже. Уже не в силах бороться с невыносимой болью, которая сейчас ещё стала отдаваться звонким постукиванием в ушах, Лис резким подскоком оказался в сидячем положении на деревянной кроватке и заговорил.
— Что ты за тряпичная кукла, неспособная когда нужно быть сильной ? — Обращался он к самому себе.
Приложив ладонь ко лбу, он сейчас пытался определить наличие (высокой ?) температуры.. Оказалось что температура имеется, а значит жар в скором времени не собирался отпускать полуживое от нескончаемых терзаний тело Лиса. Рука его резко обрушилась на постель в доказательство тому что тело перестаёт принадлежать её владельцу.
— Я не расклеюсь…Не дождётесь ! — Зашипел Лисий принц.
Принц был с устойчивым и твёрдым характером и мог бороться до последнего вздоха. Собравшись с последними силами он встал на собственные ноги и пошатываясь побрёл через всю комнату обвешанную всяческими масляными картинами здешних халтурных художников, и уже в долю секунды стоял на холодных плитах кухонной комнатки. Плут сам незнал что ему предпринять в данную секунду, вся кухонная утварь плыла перед его глазами, и в висках очень гулко било. Он вспоминал прошлое, начал думать о будущем. Что-то ему подсказывало о неминуемых последствиях которые могли в ближайшем будущем свалится на его голову. И виной всему могло быть предчувствие того, что либо уже произошло, либо вот-вот должно было случиться. Немножко придти в себя ему помог сразу им выпитый зелёный чай из его любимой аллюминевой огромной кружки. Быстрыми глотками больной всасывал в себя жидкость и как ни крути лучше от неё не стало, но совсем чуть чуть тело всё-таки прибавило в движении.
Но всё же необходимо было что-то предпринять, но что ?...Нужен был докторский осмотр и анализ, потом уже рекомендации и выписанные им лечебные травы. Он с трудом забрался в костюм неглиже, после чего присев на табурет стал натягивать на ноги высокие кожаные сапоги веллингтоны. Переведя дух он поднялся и широкими шагами стал вышагивать в сторону уличной двери. Во дворике на привязи в небольших размеров конюшне ждал его необычайно красивый арабский скакун Тобби. Лисий принц Жaк Морье приобрел этого коня буквально перед самим новым годом. Четырёхкопытного жеребца ему продал по очень низкой цене сам советник трёхглавых, тем самым избавившись от верховой далеко нелёгкой езды и перебрался на свои обе ноги, которым доверял больше. Просто советник не один раз выпадал с седла и травмировался, и в один прекрасный денёк решил завязать с конной ездой. Лисий же принц ездоком был ассовым, и за такой короткий промежуток времени он привык к скакуну, да и лошадка к нему успела привыкнуть.
Оседлав его, он поскакал прочь от собственного дома приносящегo ему одну только боль в направлении того места, где с этой болью что то делают, - прямиком к доктору Степлеру. Во время поездки его штормило, хотелось срочно взять и свалится опять в постель и приложить ко лбу чего-нибудь холодное. Хотя повсюду на улице было белым бело от огромного изобилия выпавшего снега за ночь, принцу было тошно от данного блеска вокруг. Он часто дышал, и морозный пар вылетал с частым постоянством из его ротовой полости и превращался в огненный шар, будто бы он был драконом и на скоку сжигал всплывавшие на своём пути преграды. Высокая температура до сих пор не отпускала его, а слабость вновь начала путь к наступлению по оккупации всего организма. Сивый конь скрипя уздой кряхтел, пыхтел но был на удивление небывало манёвренным и с каждой минутой развивал скорость оставляя за спиной всадника всё новые и новые домишки, речушки, озера и где-то высоко позади него сменялись даже тучные облака плывшие по окутанному заморозками небу. Шестью минутами позже он и его лошадка уже стояли у покрашенных в фиолетовый цвет больших квадратных ворот доктора, заваленных снегом. Лисий принц решил действовать в своей манере, сегодня был особый день, ни как обычно, когда он порхал в полном здравии по всему королевству, но сейчас ему было ужасно туго на душе. Без лишних раздумий он выхватил из зелёной кобуры всегда державший при себе королевский пистолет и пальнул с него в воздух, отчего в считанных метрах от него с замёрзших деревьев взметнули в белое небо с десяток испугавшихся птичек. Лис надеялся, на то, что доктор сообразит и сам выйдет к нему, и поможет во всём остальном, а то есть, спустит его с коня на земь и своими заботливыми ручонками донесёт до санитарной койки. Пока была тишина. Плут немного озлобился на равнодушие доктора. А возможно того небыло дома ? Или он вовсе помер ! Он оскалил зубы и фыркнул. Но через мгновение ворота стали отпираться и уже доктор Степлер в сером с дырочками халатике, видать некогда молью поеденным, и упираясь на скрюченную трость глядел в упор на принца.
— Что вас привело ко мне, принц Жaк Морье ?
— Будь я проклят если знаю ! — Зашипел он.
— Давайте я вам помогу. — И доктор поспешил к всаднику, так как видел нечеловеческий вид его и пожалел того. — Ууууфф… — И он спустил Лиса с коня на землю, но не без труда. —…как вас так угораздило ?
— …я …не отравлялся доктор…
— Так что с вами ? — Вскинул доктор толстущие седые брови.
— Пока сам не пойму, но изнутри меня всего выворачивает наизнанку, прошу вас, сделайте хоть что нибудь, а не то, я отдам концы в агонии. — Стонал Лисий принц.
— Идёмте неспеша ко мне внутрь…там будем думать что с вами делать.
Они потащились через весь заасфальтированный двор Стeплера переставляя ногу за ногой, вокруг всё было засажено метровыми пушистыми клумбами и местами прoмёрзшими за ночь зелёными деревцами от пышной ели до голой берёзы с орехами. Оказавшись в санитарной постели плут обрёл немного сил и стал спокойнее дышать но внутренняя боль не отступало и жалила его при первом удобном случае.
— Дайте мне горячего чаю, доктор…я замерзаю.
— Сию секунду. — И доктор удалился в соседнюю комнатку.
Жaк Морье успел заприметить в комнате наличие таких предметов как два средних размеров стола на которых очень тускло светились огоньки неугасающих свечeй, а рядом беспорядочно разбросана большая кипа бумаги, также на столиках было уйма лекарственных трав с разными окрасками и странными запахами от которых становилось противно само нахождение здесь. Но выбирать не приходилось ! Комната слегка была окутана парами, прибывание которых шло из кухоньки. С потолка свисали кукольные игрушки закрепленные за тонкие разноцветные ниточки и имевшие разные размеры и окраски, от маленьких принцев, крольчат да лисов, лисов ? Эта игрушка на секунду, другую, но заставила принца забыть о болях. Данная картина давала поводу считать доктора ярым коллекционером всякой всячины, и замечать в нём склонность к такого рода побрякушкам. На стенах больной принц заметил пейзажные картины здешних красивых мест, одна картина написанная некачественными красками напоминала принцу островок “Плантация”что жил и цвёл на другой окраине королевства. Там, где весна имеет постоянную прописку, как и зима здесь, извечное местожительство. Вторая тоже видать бракованная картина приглашала в зимний дворец выстроенный из льдинных глыб с искусственным подогревом. Почему то от этой именно картины Лиса пробрал мороз, он задрожал и прикрыл глаза, в предчувствии приближения смерти.