— Это новогодниеe плясуны, братцы ! Вы что не видите в каких забавных они клоунов вырядились ?! — Глава подошедшей тройки подытожил издевательство и они втроём захохотали.

Мальчишки сгруппировались, дав понять пришлым что они не из робкого десятка и унижению не подлежат.

— Вы что тут потеряли, бродяги ? — Сказал из кучки добрых ребятишек Кевин.

Отчего заставил главаря тройки БигБума вскинуть брови на самый лоб и улыбнутся. Крупной был он детиной, да что тут скрывать, он вызывал страх у всех сверстников города. И такое положение дел ему нравилось, ведь своё преимущество в габаритах вселяло в него уверенность, и позволяло безнаказанно насмехаться над слабыми и дохлыми. Кевин же был круглолицым с уверенно-устремлёнными глазами , низок ростом но взбитым малым и уступал Бигу лишь в весе.

— Кевин…— Сладострастно произнёс БигБум. —…сопляжуй ты наш…

Толстяк встал к нему вплотную и показал гнилые зубы мерзко скалясь.

— Червь, убирайся отсюда ! — Рявкнул Кев.

Друга Данди схватили за грудки и подтянули к небесам, отчего тот завопил, брыкаясь и размахивая руками.

— Вздумал со мной шутить ?

— Чего тебе надо БигБум ? — Вдруг появился голос сбоку. — Отпусти на землю моего друга и извинись.

Толстяк неуклюже опустил на землю минутой ранее взятую в тески жертву и шарообразной, взбухшей мордой развернулся на голос со стороны, который как оказалось принадлежал Данди Бою.

— Куда лезишь, Данди…мне Кев должен деньги, пускай их отдаёт. Я дал eму срок …

— Извинись ?

— Что ? И не подумаю. — БигБум приблизился к Данди. — Я и тебя вздёрну, если рот свой не прикроешь.

— Ладно. Собираемся друзья, мы уходим. — Обратился малыш к своим одноклассникам. — Но ты…— Он сдержался, видать боялся возобновление стычки, и последствий от неё. —…БигБум, ответишь за свои слова и действия, ответишь перед Кевином и мной…отец твой будет…

— Ещё тебя мне не хватало, убирайся…уносите свои ноги пока целы, но а Кевин папинкин сынок, останется со мной до выяснения…

— Размечтался !

— Данди Бой, во как ? — Вдруг издевательски сказал толстыш. —Хочешь вляпаться и отскрести…так слушай. — Детина набрал воздух в лёгкие и насмешливо проговорил. — Я кое что ведаю о дедушке твоём, о неизгладимом его прошлом…

Малыш внутри весь задеревенел .

— Я знаю что он совершил, я знаю кто он…— Вопила вражеская рожа.

— Не смей…— Крикнул охваченный злостью малыш.

— Твой дед убийца, вот кто ! — Вскрикнул БигБум во всеуслышанье при этом вытянув толсточенную правую ручищу с указательным пальцем в сторону Данди, смачно изрыгая желчью. — Мне об этом как то сказал мой, уже покойный дед. — Подытожил толстый червь.

Услышав такое, маленький Фрост не сдержался и понёсся на толстячка с выставленными вперёд кулачками. На удивление малыша страх вмиг отступил от него, уйдя назад, сменившись отвагой и доблестью. Ему во что бы то ни стало захотелось дать взбучку этому негодяю осквернившему имя его любимого дедушки Рональда. Налетев на Бига малыш принялся барабанить по нему что есть мочи крепко сжатыми кулачками, а тот от неожиданного наскока малыша потерялся и свернувшись вдвое стал защищаться от беспорядочных ударов.

— Стоой…Данди…стой…— Кричал Кевин. — Хватит с него, перестань…— Подскочившие ребятишки оттянули вскипевшего не на шутку малыша от эпицентра битвы на несколько метров вправо. А не до конца очухавшийся толстяк непонимающе, с напуганными глазами взглянул на маленького гладиатора позволившего себе лишности в отношение него, посмевшего взять и внезапно напасть на самого драчуна Бума. “Неужели он так смел, и неужели ему стоило так ревностно реагировать на пущенные мною нелицеприятные слова о родном его деде !?” — БигБум задавался вопросами, а в его головке непереставая звенело множество колоколов. А Фарелл и Бейбл дружки его, негодяи, стояли в метре от главаря их тройки как вкопанные, боясь произнести хоть слово. Данди поостыв, и отдышавшись сказал.

— Ты не знаешь всю правду о моём деде, и не смей говорить о нём всякую чепуху.

Тот лишь молча взирал на малыша и пытался скорее придти в себя, чем скажем рыпнуться, находясь в небольшом шоке.

— Данди пойдём. — Сказал Милл один из его приятелей и будущих участников новогодней сценки.

Окончательно успокоившись малыш в сопроводительстве друзей тронулся к автобусной остановке, откуда ехал бы по направлению к дому. Взбучке, устроенной этому жирному негодяю он был рад, и уверялся на все сто в том, что тот её надолго запомнит, и больше никогда не посмеет что-либо ляпнуть о его дедушке. Когда они уселись в вечерний школьный автобус и были на пол пути к их городской центральной школе малыш уснул крепким сном, из за слишком подвижного и где-то приключенческого дня.

Размышления дедушки Данди Боя.

За почти восемьдесят лет его сознательной жизни ему ни разу не приходилось уличать своего единственного сына Рикa за непристойным занятием ; тот всегда рос правильным и совестливым мальчиком. Между ними не возникало недоразумений, и не проскакивала чёрная кошка в образе недопонимания. Сын сильно любил отца, отец сына. И так было по сей день. Но Рональд помнил каким он был сыном, и как уже собственный отец недолюбливал его. Всему причиной этому была беда, которую свалил тогда ещё юный парнишка Ранальд Фрост на всю свою родню. Строгий Тедди, глава семьи не смог простить этого сыну, и не прощённую обиду унёс с собою в гроб. Но это было в прошлом. А сейчас...Рональд доживал отсроченную ему Богом жизнь, и старался ценить каждую секунду, минуту, прожитый день. У него это получалось. Сам он слыл довольно суеверным старичком отчего частенько приходилось страдать. Ведь у него оголилась в троекратном размере старческая восприимчивость. Развилась паранойя. Oн был таким : вот если с утречка оденет на изнанку любимую рубаху, или натянет на ногу тот же носок оборотной стороной то бывал уверен что весь день пройдёт некудышним. Не дай Бог, если соседские собаки лают больше обычного а тем более скулят не переставая до самой полуночи, то на утро в его районе обязательно должно произойти что-то нехорошее, или ещё ужаснее всего, среди его близких. Не дай Бог смерть...Он верил в то, что они накликали беду. Вот оно, суеверие во всей красе. Но в тоже время порою оно доставляло удовольствие. Он ценил подаренный небесами дар предвидения, пускай даже и в такой сомнительной форме. Сам же старичок являлся всесторонне развитым, и поэтому частенько любил ездить на рыбалку в компании с самим собой любимым, невзирая на свои древние годы. По вечерам же в домашней обстановке в оба глаза смотрел военного толка сериалы, а ранним утром прогуливаться в районном парке где обожал вдыхать последождевым свежим воздухом, но желательно подольше, так как воздух утром чище а людей поменьше. Ну это касательно личных увлечений Рональда. А если говорить о его каждодневных воспоминаниях прошлого, то стоило отметить несколькo удручающих фактов. Старичка изо дня в день гнобило клеймо впечатанное в душу, а если точнее, то, то славное убийство заочно приписанное ему обществом. “Убийству нет срока давности.” — кричали плакаты в воспалённом мозге дряхлого дедушки Данди. Так же вопили поселенцы некогда ему родного городка и по сей день.

 До сих пор, из поколения в поколение кочевало мнение о преднамеренном и чётко спланированном Рональдом Фростом убийстве своего собственного одноклассника, совершённом как уже упоминалось, якобы на почве ревности, a люд верил, втоптав в грязь фамилию и честь семьи старика. А что ему оставалось? Смириться ? Убиться ? Доказать что это не он ? Или взять и унести в могилу великий позор что преследовал его, идя за ним по пятам уже почти целый век. А? И не исключено, что уход позора вместе с ним туда, в мир теней, не желая отлипнуть, отстать, станет неизбежностью. Старик мечтал о справедливости. Но обретёт ли он её перед отходом в гравитационное пространство ?!  Не в домёк ! Нет, был шанс, единственное спасение, та крохотная надежда, и звалась она именем Данди Боя.