— Опять Сапковского в оригинале будешь читать? — улыбнулась Ирина Геннадьевна, зная нежную страсть Авангарда к произведениям польского писателя.

— А что на работе еще делать? — ответил тот тоже с улыбкой, наливая себе просто огромную порцию кофе в керамическую кружку с надписью по-английски «Варшава любит меня», которую ему привезла из заграничной поездки Ольга Николаевна, еще одна сотрудница отдела, рабочий стол которой стоял в их же комнате. Две Татьяны, Васильевна и Георгиевна, сидели в помещении, расположенном за кабинетом начальницы, маленькой «клетушке» ровно для одного человека.

Поработать на работе однозначно не придется — отвлекать будут всевозможными звонками, приходами, уходами. Всем придется ответить, записать, что хотели приходившие и звонившие, разложить записки по столам. Создать иллюзию, что все сотрудники где-то здесь, только вышли ненадолго, но после обеда или к вечеру обязательно будут на местах. Разыскать сотрудника, если что-то срочное или особо важное, поставить в известность Нину Ивановну, как последнюю инстанцию, ведь ей в любом случае придется прикрывать своей грудью, ежели чего.

На веку Авангарда только единожды «досталось на орехи» начальнице за несданный вовремя перевод одной из Татьян, он уже и не помнил, какой из них. Скандал тогда был знатный. Женщина просто забыла о переводе, сунув в ящик стола две странички текста и так и не вспомнив, пока за работой не пришли в самый последний день, когда журнал еще принимал статьи для публикации. Их тогда всех вызвали на рабочие места, и они всем отделом переводили по половинке страницы, а начальница в срочном порядке сводила все вместе, чтобы стиль переводчиков не особенно чувствовался — как ни крути, все же каждый пишет по-своему. Вот, пожалуй, и все. Больше ни скандалов, ни проверок, ни требований быть всем на своих рабочих местах не было.

В обеденный перерыв притащила свои кости Наташка. Цокот ее каблучков, разносившийся по пустому этажу, в приоткрытые двери Авангард услышал сразу, как только она вошла в коридор из холла.

В какой-то мере он был даже рад ее визиту. День выдался на удивление скучным: Сапковский быстро прочитался, а больше делать было нечего — перевод на немецкий Авангард тоже закончил еще вчера и отдал его на просмотр Нине Ивановне. После разбора полетов он исправит ошибки, но это будет еще нескоро, дня через два. По крайней мере, до января вряд ли ему что-то интересное дадут в работу — как-то проблемы у всех в конце года несколько иные.

А может, и дадут…

Наташка кинула на столик пакет с булками из институтского буфета и склонилась за дежурным поцелуем. Авангард нехотя чмокнул ее в щеку и приготовился выслушать последние сплетни-новости. Но девушка, налив себе кофе в чашку и усевшись к нему на колени, ни слова не произнесла. Все как сговорились: молчат, словно воды в рот набрали.

— Ну и? — выжидательно произнес Авангард, доставая из пакета булочку с корицей.

— Костюмы будут готовы только к двадцать седьмому, не раньше, — ответила Наташка, отщипнув от его булки маленький кусочек.

Авангард поморщился, но ничего говорить не стал, сейчас не время ссориться с подругой, обидится еще, уйдет, так ничего и не рассказав.

— Ты бы мне лучше рассказала о последних новостях или сплетнях, — попытался он подтолкнуть разговор в нужном направлении.

— А новостей на сегодня нет, — ответила та, отхлебнув кофе и отщипнув еще кусок булки.

— Жаль, — совершенно искренне отозвался Авангард.

— Мне тоже жаль, — сказала Наташка, с громким стуком поставив пустую чашку на столик. А потом добавила свистящим шепотом, склонившись к самому уху парня, — нам даже неизвестно, кто придет на ее место, мужчина или женщина. Сказано только,что тридцать первого придет человек с паспортом, и мы должны будем его оформить на работу в ваш отдел. Вот так-то.

— Не понимаю, зачем такая таинственность? — пожал плечами Авангард.

— И мы не понимаем, — с готовностью продолжила разговор Наташка, но почему-то шепотом. — Нина Ивановна слишком стара, чтобы оспаривать свое увольнение в суде. Да и увольнения-то никакого фактически не будет. Трудовой договор, заключенный с пенсионером на пять лет, благополучно закончился, администрация не желает его продлевать или заключать новый. Все по закону. Внутренних кадров, претендующих на это место, в коллективе нет. Разве что ты…

— Увольте, — отмахнулся Авангард. Он и в армии не остался по этой же самой причине — отвечать за халтурную работу других он не намерен, пусть это делают другие.

— Мы в кадрах даже не обсуждаем вопрос увольнения Нины Ивановны, — сказала Наташка. — Замечу, что он интересует только тебя. Всех же остальных беспокоит предстоящий бал-маскарад.

— Меня он тоже волнует, — обреченно вздохнул Авангард. Не стоит объяснять девушке, что его образ жизни может круто поменяться с началом следующего года. Да и ни к чему ей знать, что они не сидели по восемь часов за своими рабочими столами при Нине Ивановне. У научных сотрудников в лабораториях ненормированный рабочий день, у них был такой же: была работа — работали, не было — гуляли.

— Ну, мне пора, — Наташка взглянула на маленькие наручные часики и нехотя сползла с колен Авангарда, чмокнув его в нос. Тот поморщился — лучше бы она это не делала, опять придется оттирать ее ядовито-красную помаду. И где она берет ее, такую стойкую?..

========== Глава 3 ==========

Утром двадцать седьмого декабря, придя на работу, Авангард понял, что мог бы этого и не делать, не вставать ни свет, ни заря, не догонять маршрутку, которая чуть не уехала без него, не бояться опоздать к девяти на работу. Институт вымер — все готовились к корпоративной вечеринке. Даже в отделе кадров никого не было, что вообще нонсенс.

— И спрашивается, чего я приперся? — проворчал он, поднимаясь на свой третий этаж. Его шаги глухо отдавались по полутемным коридорам. Он поежился, было как-то неприятно одному находиться в пустом здании. Никогда не понимал вахтеров, особенно ночных. Если бы не замерз, пока бежал от остановки к институту, сразу бы пошел обратно. Но на улице не лето, а мороз самый что ни на есть настоящий заворачивал, сибирский. Стоило бы выпить чашку горячего чая или кофе, прежде чем снова выходить на холод. Что он и решил благоразумно сделать.

— Почему ты не предупредила меня, что сегодня выходной? — раздраженно спросил Авангард у Наташки, когда та соизволила позвонить ему. Он, наверное, не попал бы по кнопкам телефона окоченевшими пальцами, которые никак не желали согреваться о керамическую чашку с дымящимся напитком.

«К черту! — выругался парень. — Надо выбросить кожаные перчатки и обзавестись вязаными пуховыми варежками».

— Нет никакого выходного, — не поняла его девушка.

— Тогда где народ? — теперь уже ничего не понимал неимоверно злой Авангард. — Никого нет в институте. Понимаешь? Вот ты, например, почему не на рабочем месте?

— Я? — растерялась Наташка. — Я отпросилась, чтобы забрать костюмы для маскарада.

— Вот это да, — добавила она, немного помолчав. В ее голосе чувствовалась растерянность. — Я скоро буду.

— Ладно уж, — фыркнул Авангард, — забирай свои костюмы, а то еще по твоей милости нас на корпоратив не пустят.

— Я, правда, скоро буду, — заволновалась Наташка. Ей ещё не хватало в конце года нарваться на выговор и лишиться тринадцатой зарплаты.

— Да не суетись ты, — попытался остановить ее Авангард. Он немного согрелся, и настроение у него сразу улучшилось. К тому же снова выходить на мороз он не торопился, можно и «подежурить», раз уж пришел. — Прикрою.

— Каким образом? — простонала девушка в трубку.

— Спущусь к отделу кадров и буду там торчать под дверями, — принялся объяснять Авангард. — Если кто-то появится, сделаю вид, что ты вышла, пообещав, что скоро будешь. Сразу наберу тебя, чтобы ты знала, кому вдруг что-то понадобилось от кадров.

Авангард нацедил себе еще чашку ароматного напитка из кофе-машины. Никуда он пока не пойдет, так как в этот час никого в институте нет. Может, чуть позже.