Глухим надтреснутым голосом Аска произнесла:

— Пусть он сдохнет.

— Ты вспомнила? — обрадовался Синдзи. Рэй нахмурилась.

Аска стремительно приходила в себя. Она подняла голову:

— Что это было?

— А что ты помнишь?

— Воняет медициной и горючим. Шум, вибрация.

— Санитарный вертолёт на Саитаму, скорее всего.

— Больно. Кажется — всё тело болит.

— А по твоему голосу было незаметно. Это после боя с девятью противниками. Чудо, что ты вообще выжила. Ты всё-таки настоящий боец, Аска. Лучший из нас троих, наверное.

— А кто должен был сдохнуть?

— Мир. Мы втроём решили уничтожить этот мир.

Аска ошалело уставилась на Синдзи.

— И как? Удалось?

— В-общем, да. Что ещё помнишь?

Аска притихла и немного подождала, но в голову больше ничего не приходило. Синдзи махнул рукой.

— Ладно, оставь. Говорят, чем больше стараешься, тем хуже получается.

Рэй закончила с поливом и отошла на середину класса, рассматривая растения. Аска проследила за её взглядом и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда на её глазах шкафы словно взорвались зеленью. Чахлые пожухлые стебли выпрямились, позеленели, покрылись листвой и даже как будто немного выросли. Даже эта сволочь кактус выбросил из себя легкомысленный жёлто-розовый цветочек. Аянами убрала лейку в шкаф.

Синдзи пошёл с тряпкой по рядам. На столе Танаки красовалась нарисованная анимешная девица с неестественно пышным бюстом. Девица призывно улыбалась и подмигивала, разлёгшись под надписью «Икари, не теряйся!» Синдзи усмехнулся. Раньше у Танаки была склонность рисовать фломастерами. Но фломастеры плохо оттирались, и, когда с этим столкнулся Судзухара, то на следующий день он провел с Тору небольшую разъяснительную беседу. С тех пор Танака рисовал исключительно карандашами. Выглядело не так эффектно, зато не в пример лучше стиралось.

Покончив со столами, они в две швабры по-быстрому помыли пол. Аска собралась было провести завершающую фазу уборки и выровнять столы, но Синдзи сказал:

— Не надо, я сам. Постойте в сторонке.

Мебель вздрогнула. По крайней мере, в глазах Аски это выглядело именно так — мгновенное движение, после которого столы и стулья оказались выстроенными в идеальном геометрическом порядке.

Они уже выходили из класса, когда Рэй сказала:

— Послушай, Вторая. Не знаю, как у тебя пойдёт, но лучше никому не показывай свои крылья. А главное — не хвастайся тем, что умеешь.

— Что ещё за крылья?

Рэй и Синдзи переглянулись.

— Увидишь — узнаешь.

— А «не хвастайся» — это как вы только что? — подпустила шпильку Аска.

— Вроде того, — согласился Синдзи. — Но ты всё-таки своя. А чужим об этом лучше не знать.

— А если я ничего не вспомню?

— Ты уже начала. Вспомнишь. — уверенно сказала Рэй. — Особенно если сдержала слово.

— Какое?

Аянами стрельнула глазками в Синдзи.

— Которое дала мне.

— А ты что, сама не помнишь — сдержала я его или нет?

— Память здесь ни при чём. Я не знаю.

— Почему?

— Я умерла.

Сразу за транзитным шоссе у Токио-3 начинался чудом уцелевший участок лесного массива. Шоссе было проложено недалеко от границ города, но достаточно высоко, чтобы с него открывался прекрасный вид на окрестности. Кроме того, отсюда можно было с комфортом уйти по трём направлениям, а окружающие горы не так сильно мешали радиосвязи. Короче говоря, место для лагеря было выбрано практически идеально.

— Доктор Акаги Рицко? — высокий плечистый субъект в форме капитана мотострелков держал на вытянутой руке фотографию крашеной блондинки с родинкой на левой скуле, сравнивая портрет с оригиналом.

— Да, это я, — устало подтвердила Рицко. Ей было уже всё равно. Командующий Икари Гэндо бросил её, как надоевшую собачонку. Вместе со штаб-квартирой NERV уничтожены «Каспар», «Бальтазар» и «Мельхиор» — три суперкомпьютера, которые составляли кластер MAGI, дело всей жизни Акаги — матери и дочери. Подчинённые, фактически ученики, убиты. Разрушено всё, что составляло смысл жизни Рицко, и теперь её вяло интересовало только одно — убьют её прямо сейчас и спишут на боевые потери или сначала будут долго и нудно судить, после чего опять-таки убьют?

— Капитан Джек Робертсон, объединённый миротворческий контингент ООН, — представился субъект. «Так. Миротворцы тоже здесь» — отметила про себя Рицко. Значит, всё намного серьёзнее, чем она предполагала изначально.

Отчаянно хотелось курить. Если её соберутся расстрелять на месте, а этот красавец капитан решит поиграть в благородство, то её последним желанием станут сигарета и чашечка кофе.

— Командир, первое дитя доставлено! — к ним приближались пятеро — трое солдат и сержант, который тащил за локоть Аянами Рэй. Руки Рэй были связаны за спиной. Робертсон приглашающе махнул им рукой, и Рицко охватила бессильная ярость — Гэндо мёртв, друзья погибли, весь её мир уничтожен, а эта маленькая дрянь жива!

Акаги Рицко заботилась об Аянами Рэй с самого начала своей карьеры в NERV. С того самого момента, когда её мать, Акаги Наоко, задушила первого клона Рэй и бросилась с двенадцатиметровой высоты на бронированный кожух «Бальтазара». Когда-то давно, в начале их отношений с Гэндо, Рицко относилась к Рэй, словно к их общему ребёнку. Тогда она ещё не знала, для чего создавалась Рэй и чей генетический материал для неё использовал Гэндо. Рицко так и не смогла заменить мать ей и жену ему.

Она с головой ушла в работу, чередуя долгие вечера за терминалами MAGI с редкими посиделками со своей единственной близкой подругой Кацураги Мисато и ещё более редкими встречами с Гэндо. Она до последнего надеялась, что наступит вечер, когда он не уйдёт в ночь, а останется в её пустой ухоженной квартире навсегда. Надеялась вплоть до сегодняшнего дня, когда он просто забыл о ней, отбросив, точно поломанную игрушку. Её предали даже MAGI, несущие в себе отпечаток личности её матери.

Какая же она была дура! Ею просто пользовались, пока это было выгодно. А сейчас она стала не нужна. И в случае нужды её устранили бы, как до этого устранили многих — хладнокровно и эффективно. Рицко даже не удивилась, увидев в руках командующего направленный на неё пистолет. Она успела выстрелить первой. И сейчас она жалела только о том, что выпустила в Гэндо всю обойму, дав сбежать его послушной кукле — Аянами.

— Капитан! Разве вы не должны были устранить всех пилотов? — голос доктора Акаги дрогнул, но офицер не обратил на это внимания.

— Должны были, — он спрятал фотографию. — Таков и был первоначальный приказ. Но, — Робертсон красноречивым жестом обвёл поле боя, которым стал Токио-3, - обстоятельства изменились. Теперь у нас на руках приказ о том, чтобы захватить всех живыми. И вы нам в этом поможете.

— Каким образом? — наверное, таким же ледяным тоном патриции обращались к надоедливым плебеям. Но капитана было не так просто смутить.

— Я знаю, что прототипы оснащены механизмами дистанционного управления. Они неполноценны, но позволяют нейтрализовать пилота. Сделайте это.

— Ваши люди очень предусмотрительно взорвали центр управления операциями. А ещё они вывели из строя MAGI и уничтожили моих сотрудников. Иными словами, вы сделали всё, чтобы дистанционное управление стало невозможным.

Капитан на секунду задумался.

— Насколько хватит пилота?

— Ресурс S2-привода неизвестен. Теоретически — вплоть до бесконечности.

— Я имел в виду именно пилота. Он ведь должен есть, пить и спать, не так ли?

— Если он синхронизируется с «Евой» до степени 400, ему не нужно будет ни есть, ни пить, ни, весьма вероятно, спать.

В ответ на непонимающий взгляд капитана Рицко пояснила:

— Степень синхронизации 400 означает, что пилот становится частью «Евы». И этому мальчишке, кстати, это уже удавалось.

Робертсон опять задумался.