— А ведь Максу позвонить все же придется, тем более, что все равно собиралась спросить, что ему подарить на День рождения, — сказала Инна, обращаясь к Дашке, которая вопросительно глядела на нее, сидя на брошенном на пол шарфе.

— Ладно, пойдем-ка ужинать, подруга! А потом, судя по всему, придется поработать портнихой. Пуговицу надо будет пришить на пальтишко, а то оторвали ее, бедняжку, злые люди, с мясом! Максиму Викторовичу позвоним в процессе.

Макс был старшим братом Инны. Разница в возрасте в семь лет никогда не влияла на их дружбу. Они всегда понимали друг друга лучше остальных. Макс был единственным, кто не осудил и поддержал Инну, когда после отличного окончания филфака МГУ сестра пошла преподавать в школу. Даже родители тогда не удержались от язвительных замечаний на этот счет.

— Ну, конечно, один, после высшего юридического пошел жуликов ловить, и вторая туда же — обалдуев воспитывать! На кой черт вам тогда нужно было поступать в университеты? Надо было в училище топать! — в сердцах сказала мама. В последние несколько лет Нина Николаевна постоянно звала Инну к себе в фирму, но та постоянно отшучивалась: «Мам, вот уволят меня — тогда и посмотрим!»

Макс был майором и служил в убойном отделе. И ловил он вовсе не жуликов, хотя об особенностях своей работы предпочитал не распространяться и всегда отшучивался, говоря, что «вычислять преступный элемент» его призвание.

То, что удалось узнать от Лизы, никак не хотело укладываться в голове. Девочке действительно грозит опасность, и разобраться в этом можно только с помощью Макса.

— У аппарата! — послышалось в трубке.

— Привет, это я! Как ты там, брателло? — спросила Инна, доставая хлеб и сооружая из него и сыра бутерброды.

— О, Плюшка, молодец, что позвонила!

— Ну от тебя ведь не дождешься, вот и приходится брать инициативу в свои руки!

«Кто там, Макс? Пельмени засыпаю? Иди скорей, водка греется!» — Инна узнала этот голос. В гостях у брата был его самый близкий друг, Алексей Березин. Они вместе учились в университете, а потом вместе пришли работать в убойный.

— Это сестрица моя, Инна свет Викторовна, звонит! Помнишь еще такую? — прокричал Макс мимо трубки.

— Что это вы решили с Лешкой водку пьянствовать? Четверг отмечаете или случилось чего?

— Да нет, ничего особенного, просто Лехины соседи на днях залили ему квартиру, а вчера в попытке загладить свою вину, покрасили заново стены. И эта неженка приперлась ко мне: он видите ли не может выносить запах краски!

— Ничего я не неженка! Это поклеп, не слушай его, Плюшка, — послышался отдаленный крик Лешки. — А башка от краски действительно раскалывается! Не веришь, давай меняться — я к тебе, а ты ко мне!

Инна засмеялась — в первый раз за этот нескончаемый тяжелый день, — представив себе «неженку» Лешку, в которого всю жизнь была тайно влюблена. Они с Максом часто после учебы заходили к ним домой, пили чай с плюшками, которые Инна всегда пекла лучше всех, готовились к занятиям, шутили, хохотали и играли в карты «на интерес». Из-за этих плюшек и прилепилось к ней ее прозвище. Она постоянно вертелась рядом, в надежде, что Алексей заметит ее. Перед каждым его приходом подолгу крутилась в своей комнате у зеркала, надевала лучшие свои платья, старалась поинтереснее уложить волосы. И даже однажды прижгла себе щипцами, на которые накручивала локоны, щеку. Но Березин никогда не видел в ней объекта нежных чувств, считая ее своей маленькой подружкой, с которой можно обсудить все свои проблемы, в том числе и своих многочисленных девушек, легонько щелкал ее по носу и опять уходил на очередное свидание. Инна страдала, плакала, переживала, писала письма, и тут же рвала их на мелкие кусочки. Она безумно боялась, что если она напрямую признается ему в своих чувствах, то он испугается, и вообще больше никогда не будет приходить к ним домой. Ну а потом Инна и сама встретила Никиту, и его образ ненадолго вытеснил Алексея из ее жизни. Инна смирилась со своей ролью подруги. С Березиным они теперь виделись очень редко, в основном на праздниках у Макса дома.

И сейчас, услышав в трубке его далекий голос, она вдруг поняла, что чувства, которые она безуспешно пыталась заглушить с помощью Никиты, никуда не делись. Инна почувствовала, что очень скучает по Лешке. Сильно зажмурившись, она попыталась отогнать не вовремя нахлынувшую тоску и переключиться на сегодняшние проблемы.

— Макс, мне очень нужно увидеться с тобой. Происходит что-то очень страшное и непонятное. Необходимо разобраться. Я не хочу рассказывать по телефону. Когда ты сможешь приехать?

— Так, сестренка, давай увидимся завтра во второй половине дня, а сейчас конспективно, что у тебя произошло?

— Да ты не волнуйся, со мной-то все нормально, а вот с моей ученицей, Лизой Гориной… Короче, я подозреваю, что ее сегодня хотели изнасиловать и убить. Девочка чудом спаслась.

— Ну ни хрена себе новости! Ладно, давай сделаем так, я попробую отпроситься пораньше, а ты давай, без глупостей, сама ни во что не лезь. Девочка твоя пусть пока дома посидит, и желательно не одна. Все поняла?

— Поняла, товарищ майор, будет сделано! Целую крепко, твоя репка!

Инна почувствовала невыразимое облегчение от того, что поговорила с братом. Только теперь она почувствовала, как пульсирует висок. Ужинать расхотелось. Инна положила в Дашкину мисочку полбаночки детского мясного питания и поплелась в душ.

«Фиг с ним, с пальто! Завтра можно надеть куртку и старые разношенные сапоги, тем более. что в новых в ближайшее время я ходить все равно не смогу», — размышляла Инна подставляя лицо под горячие струи.

Уже засыпая, она почувствовала, как мягкий пушистый хвостик устроился на ее щеке.

— Вставай, Леха, будильник уже раз пять пиликал, а тебе хоть бы хны!

Алексей недовольно пробурчал что-то и кинул подушку в сторону Макса.

— Я вообще на тебя в обиде! К тебе друг пришел за помощью и утешениями, а ты даже толком не выпил со мной. Разве это по-товарищески? Я для этого пельмени покупал и водку морозил?

— Хватит гундеть, — крикнул с кухни Макс, открывая холодильник и прикидывая, чем бы накормиться. Есть пара йогуртов, но это как-то нерентабельно и не экономно. К ним, конечно, можно добавить мюсли, залитые молоком. Иногда, в порыве желания начать вести правильный, то есть, здоровый образ жизни, Макс устраивал себе подобную экзекуцию в виде неочищенных злаков и кисло-молочных продуктов. Но уже через двадцать минут под ложечкой начинало сосать так сильно, что приходилось наступать на горло собственной совести и покупать у метро сосиску в тесте. Тем более, что сегодня Леха точно не одобрит подобное меню. Макс решительно вытащил с полки семь крупных яиц, сливочное масло, вакуумную упаковку бекона, заботливо купленную вчера Лехой в качестве закуски, и бухнул на плиту огромную тяжеленную сковородку. Это чугунное чудовище использовала Иннка, когда приезжала к нему. Она поджаривала в нем мясо, лук и морковь для плова, который во время своих визитов всегда готовила для братца в необъятных количествах.

— То же мне, нашелся страдалец. Подумаешь, кухню залили! Тебе же твои соседи — есть же еще в этом мире честные люди! — бесплатно ремонт сделали, а ты еще и недоволен! Между нами девочками говоря, это ты им еще за покраску денег должен. Как вспомню стены в твоей кухне — аж вздрогну! Зато теперь будешь себе теперь жить-поживать и горя не знать. — Макс разложил яичницу по тарелкам и поставил сковородочного монстра в раковину. Монстр зашипел, и изверг на Макса облако дыма. Залив кипяток в чашки с кофе, Макс сразу отхлебнул волшебного напитка.

— Какая же гадость, эта ваша растворимая бурда! — поморщился он. — Сегодня хоть у сестрицы нормального кофе выпью.

Леха вошел в кухню с полотенцем на мокрой голове и уселся напротив.

— Между прочим, у меня еще и паркет в прихожей волной пошел! Там воды было по щиколотку. Еще бы чуть-чуть и залилось бы в розетки. А соседи мои распрекрасные только на красочку расщедрились. Слушай, Макс, а у меня появилась гениальная идея! А может как-нибудь можно устроить так, чтобы они мне еще и комнату залили? Тогда под это дело можно их и на капитальный ремонт раскрутить? Чо скажешь? — Березин сунул в рот кусок черного вчерашнего хлеба и уставился на Макса хитрыми смеющимися глазами.