Большие нефритовые глаза Рорка сосредоточились на Дроне, который нависал над ним достаточно близко, чтобы разделять с ним дыхание. Слишком, бл*дь, близко. Даже если бы я смогла заставить тлю атаковать по команде, Рорк ни за что не избежал бы укуса. Я не стала бы так рисковать. Мой живот скрутило.

Губы Дрона раздвинулись в оскале, а спина выпрямилась. Из-под его плаща появился ротанговый прут.

По взмаху его руки розга выстрелила. Я задержала дыхание, когда она просвистела в воздухе.

Торс Рорка дернулся от удара. Его щеки побледнели и напряглись, несомненно, пытаясь удержать крик. Красный рубец вздулся над его соском. «Ох, Рорк».

Мои глаза не отрывались от розги, когда та поднялась вновь.

— Не его. Больше не надо, — я стала бить руками по стене. — Это мое наказание. Не его.

Следующий удар опустился ниже предыдущего. С поджатых губ Рорка сорвался рев.

Я натягивала свои путы в бессмысленных попытках освободиться.

— Прекрати, больной ты мудак, — мой голос сорвался на крик. — Просто прекрати. Я выучила урок.

Его свободная рука замерла над грудью Рорка, пальцы коснулись двойных рубцов, задержавшись на них. Затем пальцы Дрона прошлись вдоль грудных мышц к нетронутому соску Рорка, поймав тот между указательным и большим пальцами, сжимая и дергая явно сильнее безболезненного натяжения.

Глаза Рорка оставались прикованными к глазам Дрона, в остальном его тело не реагировало.

Особый сорт тьмы наводнил глаза Дрона, когда его внимание переключилось южнее, на выступы и впадины точеного пресса, когда его пальцы стали поглаживать золотистые волосы ниже пупка, лаская идеальный изгиб, где выдавались его бедра.

Моя слюна загустела от приступа тошноты.

— Прекрати, — это было криком, но вышло лишь карканье.

Дрон изогнул запястье и схватил окровавленный сосок Рорка.

— Еще десять ударов розгой. Каждое произнесенное тобой слово добавляет еще один удар. Мы друг друга поняли?

Я сглотнула и кивнула, затем закрыла глаза. Настало время сосредоточиться на тле. Точность была важнее всего.

Вой розги просвистел в воздухе. Затем еще раз, и еще. Сила каждого взмаха и жестокость каждого удара заставляли меня дергаться сильнее, чем Рорка, нарушая мою концентрацию, разрывая мое сердце.

Я открыла глаза. Мутировавшие тела покачивались. Крошечные зрачки были сосредоточены на Дроне. Я не могла связаться с ними, они не двигались по моей команде, но все становилось еще хуже, так как мои кости как будто размягчались. Какие-либо ощущения покинули мои пальцы на руках и ногах. Подкрадывалось ощущение головокружения.

Я сосредоточила внимание на забаррикадированных дверях. Я надеялась, что если буду смотреть на них достаточно упорно, вложу горы надежды в этот взгляд, возможно, Джесси вломится в эти двери с летящими стрелами. Если бы я не покинула Штаты... Если бы я просто осталась с Лакота...

Розга хлестнула снова, вырывая стон из горла Рорка.

Хлоп... Хлоп...

Дыхание Рорка сделалось неровным. Хрипы превратились во вздохи. Дрожь прокатывалась по его напряженным мышцам, посылая ее отголоски по цепям. И его веснушчатая кожа приобрела серый оттенок, который напомнил о моих «А» в их последние часы.

Я дернулась в оковах, беспомощная и умирающая внутри, отчаянно устремляясь мыслями к цепи мутантов. Но связь вновь разъединилась, украв мои последние силы.

Зал пел вместе с жужжанием розги. Лестница горизонтальных порезов изрезала грудь Рорка, которые вздувались и брызгали кровью.

Наконец, розга исчезла под плащом Дрона, и он отошел, чтобы прошептать что-то Имаго.

Я пристально посмотрела на повисшую голову Рорка, безмолвно умоляя его посмотреть на меня. Все дерьмо между нами рассеялось на утесе над рекой Туид. Я хотела... я нуждалась в нем всем, с его каноническими клятвами и прочим. Я подумала, что не выживу без него.

Жжение прокатилось по моему горлу и осело влажностью в моих глазах. «Ох, Рорк...»

— Пожалуйста, не сдавайся. Ты мне нужен, — прошептала я.

После нескольких попыток Рорка поднять голову, его шея, наконец, выпрямилась. Но его глаза постоянно закатывались вверх. Он взглянул на меня, но его взгляд был расфокусированным, как будто Рорк меня не видел. Затем его глаза все-таки сосредоточились на моих, губы раскрылись:

— Я...

Его зубы клацнули друг о друга. Цепи натянулись. Он с шипением вдохнул и шире открыл глаза, которые, казалось, проникали в мою душу.

— ... люблю... — его голос надломился.

Активность взволновала зал, но для меня происходящее вокруг сузилось лишь до нас двоих и до того, что мы чувствовали. Я скучала по нашему чувству, по тому, каким большим и живым оно было, и я отразила свои эмоции на лице и в глазах, чтобы Рорк сумел прочесть их и понять.

Его губы дрогнули, уголок рта приподнялся, а затем опустился. Одними губами он произнес:

— Прости.

Я покачала головой, нахмурив брови, рыдание застряло в моем горле.

— Клятва… — его губы продолжали шевелиться, но до моих ушей донесся голос Дрона:

— Теперь мы накормим нашу армию, — его руки распростерлись, когда он приблизился к нам.

«Накормим? О, нет, нет, нет!»

Слеза появилась на нижнем веке Рорка, перекатилась через красный краешек и стекла по щеке.

Дрон прижался ко мне и накрыл ладонью мой живот. Отчаянный трепет зажегся под его рукой, вибрацией отразился в моих костях. И вдруг, как будто пала невидимая стена, и жуки ринулись вперед. Доктор акробатическим кувырком убрался с пути щелкающих челюстей.

Рука на моем животе сжалась. Голос Дрона прорезался сквозь мои судороги:

— Твое тело предает тебя, — пальцы сильнее прижались к моему дергающемуся животу. — Я чувствую, как в тебе нарастает пение. Оно взывает и ко мне тоже.

Вот почему тля пришла в движение?

— Ты их направляешь? — спросила я.

Я не позволила его маниакальному смеху меня обезоружить. «Думай о мести. Разум превыше тела». Я проецировала свою волю на невидимую нить, которая вела меня к тле.

Мутанты замедлились, но их строй стал перекатываться волной. Их жужжание обжигало мой живот как кислота. Я сглотнула желчь, опалившую горло.

Доктор, перекатившись, вновь ушел из-под наклонившейся к нему тли и встал на одно колено. Его взгляд остановился на мне. Там не было злобы, не было эмоций. Из трех мужчин он казался наименее безумным. Возможно, это делало его самым опасным противником.

Имаго присел на корточки у дальней стены. Его дротиковое ружье лежало на согнутых коленях, пока он продолжал посасывать свою сигару. Этот высокомерный ублюдок должен умереть первым.

Я наполнила свою голову образами тли, собравшейся над растерзанной грудью Имаго, пирующей на кровавом месиве.

Мутанты тут же развернулись и направились к Имаго. Тональность их жужжания покалывала мои уши изнутри и зарывалась глубоко в мою голову. Их нужда достигла пика. Вскоре все барьеры сломаются. Контроль над ними был всего лишь иллюзией.

Дрон дернулся, его плечи вздрогнули. Мутанты развернулись обратно, их глаза вновь смотрели на Рорка.

Я держалась за свою волю, выпуская ее наружу и распространяя вокруг, пытаясь сделать ее реальностью. Тепло хлынуло из моего носа и пощекотало губы. Вкус меди и железа заполнил мой рот. Пот охлаждал мою кожу. Я собрала всю свою концентрацию в одну точку и продолжила выдавать образы: Дрон, изрешеченный отверстиями от пуль, сочащимися кровью; Имаго, висящий на крюке для мяса, пальцы, похожие на красное месиво. Но поток тли, направившийся в сторону Рорка, не дрогнул.

Внезапно раздался смех Дрона. Вскинув руки к потолку, он распахнул плащ, закрывая мне обзор.

Ореолы света окружали настенные факелы и покачивались из стороны в сторону. Мое дыхание стало тяжелым, вдохи — короткими. Мышцы моего лица напряглись от давления бессловесных команд.

Рорк изогнул спину и стал бороться со своими оковами. Тли стали наступать друг на друга, пытаясь быстрее добраться до него.