Оранжевое свечение распространилось над горизонтом и разогнало серую мглу пурпурного неба над нами. Джоэл и я сползли по склону, идущему вдоль нашего дома, на задний двор, где был открыт внешний вход в подвал.

Муж поднял кулак вверх и глазами предупредил меня остановиться. Я кивнула. Вокруг тишина. Мы двигались по краю темных пятен, пока я собирала все свое мужество. Правильное ли решение мы приняли? Мы могли подождать у мешков с песком, пока они не опустели бы, и убить ублюдков, когда те попытались бы пройти внутрь. Может быть, еще не поздно было вернуться.

Мы завернули за последний поворот, и я последовала за мужем шаг в шаг, пока мы подходили к небольшим окошкам, расположенным по периметру подвала. Мотыльки отскакивали от широкой линзы моего фонаря как попкорн от раскаленной сковородки. Осколки стекла стали хрустеть под нашими ботинками, когда мы приблизились к окну под прикрытием террасы, находящейся над нами на сорок футов выше.

Спина Джоэла напряглась. Потом он втянул полные легкие воздуха и испустил пронзительный свист. Я сжалась. Мои глаза устремились за наши спины, ожидая, что тени скользнут по заднему двору и нападут на нас.

Он прокричал в дыру:

— Привет.

Жаба прохрипела брачную песню из густой осоки, окружающей лес.

— Выходите! — прокричал муж.

Кузнечики звонко ответили им из зарослей травы.

— Выходите немедленно, или я сожгу все здесь к чертям.

Ага, как же. Как будто я позволила бы ему сделать это. Прошло несколько минут. Темнота внутри осталась неподвижной. Создания летней ночи трещали вокруг нас.

Джоэл поймал мой взгляд.

— Помнишь план?

Да. План, с которым я не соглашалась. План, согласно которому он отправлялся за угрозой, если она не выходила к нам. План, согласно которому я оставалась снаружи на страже. Я отдала ему фонарик. Я растеряла все свои аргументы еще в доме. Дальнейшее препирательство ничего бы мне не дало.

Он взял фонарик и полез в узкое окошко, исчезая в темноте подвала.

Я бросила взгляд на бассейн. Это была часть плана, которую я ненавидела больше всего. Если он не вернется через несколько минут, я должна была бежать. Уезжать. И не оглядываться назад.

Грохот прошелся эхом по кафельному полу подвала. Я никогда не была хороша в следовании приказам.

Я ступила на подоконник и поискала свет от его фонарика. Но там была только смоляная чернота.

— Джоэл? — один удар сердца. Два.

Почему мы не взяли два фонарика? Даже несмотря на спешку, мы должны были спланировать все лучше. Я сделала прерывистый вдох. Непривычная тяжесть жилета сковывала мои движения, когда я стала медленно продвигаться вдоль стены, выставив вперед одну ногу. Затхлый запах подвала нес в себе нотку горечи. Металла. Крови.

Я уже собиралась открыть рот и произнести имя Джоэла. Но из моего рта вырвался только беззвучный вздох. Мой ботинок задел что-то. Металл звякнул в темноте.

Его фонарик. Источник грохота.

Мои мышцы напряглись, как только я остановилась. Я успокаивала свое дыхание и выжидала, пока отголоски грохота затихнут, проносясь через подвал.

Шорох донесся из следующей комнаты. Комнаты, в которой была лестница.

— Джоэл?

Силуэт мужчины освещал дверной проем. Как это было возможно, чтобы он светился? Сгорбившись, он провел клешнями по рту. Черная кровь пульсировала под мерцающей кожей, которая растянулась, как у насытившегося клеща. Его голод был настолько ощутим, что, казалось, питал силу его свечения.

Он повернул голову направо. Потом налево. Мог ли он видеть меня? Я крепче сжала карабин. Подняла оружие на уровень своей челюсти. «Черт, где же Джоэл? Если я начну пальбу, то могу случайно попасть в него». Винтовка клацнула в моей руке.

Человек-тля присел на задние конечности и наклонился вперед, протянув клешни ко мне.

Мой палец был скользим от пота рядом со спусковым крючком. Он подбирался все ближе. Я ждала.

В нескольких футах от меня человек-тля раскрыл свои челюсти и сплюнул отвратительную жижу себе на грудь. Его тело задрожало. Затем он сильно ударил предплечьями и испустил пронзительное жужжание. Звук был головокружительным. Я покачнулась дезориентированная.

Он сделал выпад в мою сторону угрожающим движением, стараясь схватить мое тело. Я оттолкнулась от него ногами и упала на спину, затылком больно ударившись о плитку. Чертов жилет не позволял нормально двигаться. Жук воспользовался моим неловким копошением и щелкнул своей опасной челюстью у меня перед лицом, капая жидкостью, похожей на кленовые сироп, на мои щеки. Острый кончик языка, выскользнувший из его рта, стал резать мой жилет на полоски.

Каким-то образом, во время падения у меня получилось расположить дуло карабина под его челюстью. Мой палец сделал последнее движение на спусковом крючке. Я сильно нажала. Отдача волной срикошетила по моим ребрам, и безжизненное тело распласталось на мне.

Я лежала на спине, онемевшая и пытающаяся сморгнуть запекшуюся кровь, которая стекала в мои глаза.

— Джоэл! — я подавилась этим криком. «Пожалуйста, ответь. Пожалуйста, будь в порядке».

Медленный поток крови человека-тли стекал по моей шее к затылку, пропитывал волосы на моей голове, находя себе путь к моей спине сквозь жилет. Это была просто кровь. Она не могла меня заразить.

Я, напрягшись, оттолкнула тело, откатила его с рычанием.

— Джоэл! — крикнула я громче в этот раз.

— Иви? — его шаги стали приближаться в ускоренном темпе.

Сковывающий ужас покинул мои мышцы, и это позволило мне расслабиться. Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони.

— Иви, — его руки ощупали мое тело. — Иви. Черт… слава Богу, ты в порядке. Прости меня. Я уронил чертов фонарик. А потом гаденыш ударил меня и вырубил. Иви, прости меня.

В голосе мужа чувствовалось напряжение и глубина его любви — он был моим существованием. Было очень больно понимать и осознавать, что один укус мог украсть его у меня.

— Был только один?

Джоэл повернул голову, его глаза прорезали темноту, рассматривая скрытый в тени труп, лежащий сбоку от меня.

— Да.

— Мы уезжаем, — я обхватила его челюсть рукой и поймала его взгляд. — Мы пакуемся и отправляемся к моему отцу.

Дом моего отца находился на озере Помм де Терр и был в трех часах езды. Он был изолирован, стоял на озере, и его было легче защищать. Он был безопаснее.

Муж протянул свою руку мне и помог подняться на ноги.

Мы бы не уехали, пока не обезопасили дом, над которым так тяжело работали, чтобы назвать его своим домом. Мы надеялись когда-нибудь вернуться. Мы не говорили, пока трудились в ночи, упаковывая наши вещи и закрывая уязвимые точки входа.

Рано утром я стояла у кухонного окна и наблюдала за каплями дождя, падающими на поверхность бассейна. Джоэл прислонил кусок фанеры к стене и ждал, пока я отойду. Осталось заколотить последнее окно.

Я отошла в сторону.

— Что еще осталось погрузить в джип?

Он поднял фанеру и установил на окно.

— Ты забрала последнюю зимнюю одежду?

— Да. Только одежду из нашего шкафа.

Его глаза устремились вверх по лестнице. Мы хранили большую часть сезонной одежды наверху, на чердаке, но ни один из нас не хотел идти наверх.

— Ты знаешь, что нам нужно будет попрощаться с их комнатами, — сказала я. — С их вещами.

Он отвел взгляд и принялся прикручивать фанеру к окну. Холодок пробежал по моему позвоночнику. Я знала, что если не поднимусь туда, то никогда не обрету спокойствия.

Джоэл вкрутил последний болт и оперся о доску.

— Я знаю.

Темные круги образовались вокруг его глаз. Мы не говорили о предыдущей ночи. Так же, как мы не говорили о последней ночи, проведенной с нашими «А». Когда Анна испустила последний вздох, каким-то образом, я поднялась на ноги и вышла из комнаты. Я скользнула в нашу постель и в свое отчаяние на два месяца. Я не должна была бросать его, чтобы он заботился об их телах в одиночку. Я знала, что морги отказали ему. Слишком много было тел. Слишком сильный страх был перед заражением. Но я оставалась в кровати, скованная темнотой своей депрессии.