- Ты куда, - схватил он меня под локоток.

- Как куда? В общую комнату, обустраиваться!

- Будешь жить со мной, я отцу твоему пообещал за тобой присматривать, - ох и подозрительно все это звучит, хотя … хочет семейной жизни, получит!

Ох, что не день, то праздник! На завтрак угольки из орехов, на обед угольки из грибов, на ужин … пустая тарелка, нет у меня сил ему еще и вечером готовить! День молчит, два молчит, на третий утром встаю, а завтрак уже на столе!

- Мммм! – намазывая ореховую пасту на зерновой хлеб, промычала я.

- Нравится?

- Угу!

- Астрочка приготовила, - и вот тут выходит эта Астрочка, ноги от ушей, платье коротенькое, вырез до пупка, прошлепала мимо нас, незаметно погладив хвостиком Темьяна по спинке. И что вы думаете, он на это ей сказал? НИ-ЧЕ-ГО!

Вот сразу аппетит пропал.

- Чего не ешь? – поинтересовалась зверюга моя.

- Надоели орехи, смотреть уже на них не могу! – буркнула, положив бутерброд на стол. - Ушла я.

И на кой он ее притащил, жили же так хорошо, можно сказать душа в душу, а он!

Пришла в обед, смотрю, воркуют голубки на кухне.

- Присаживайся, - обратился ко мне Темьян, - Астрочка суп ореховый приготовила.

Дура эта его Астрочка! Ведь нормальным языком ей сказала, видеть орехи не могу уже, что грибной не судьба было сварить.

- А ты уже ел? – лилейным голосом поинтересовалась.

- Нет, мы тебя ждем!

Блин, она что, теперь с нами есть будет?!

Пошла, лапки помыла, за стол уселась, подали мне тарелку, ну ладно пахнет ничего так, смотрю, зверюга ей улыбается, а она румянцем вся заалелась, глазки в пол опустила, фууу, противно аж!

Стоят, хихикают, хлеб уже час режут, вот не выдержала моя ранимая душенька, и чисто случайно, в тарелку работодателю упала деревянная ложка соли.

Почавкала быстро, тарелку помыла, чаек себе заварила, смотрю, усаживаются наконец. Ну-ну!

Темьянчик ложку зачерпнул, в рот кладет … блин, вот не один мускул не дрогнул, еще шире заулыбался, скотина, и с таким аппетитом уплетать стал, мне аж захотелось у него попробовать!

- Ушла я!

- Ага, - буркнул, даже не обернувшись.

На ужин я уже шла нехотя.

- Каштанка! – догнал меня мой сотрудник. – А давай вечером в бар сходим? Настойки на мухоморах выпьем?

А почему бы и нет, настойка эта вещь, после третьей рюмочки так глючить начинает, ух просто!

Короче, я согласилась. Захожу домой, те же лица! Прошмыгнула в комнату, принарядилась, прическу сделала, даже ленточку свою любимую повязала, глазки угольками подвела, губки ягодкой подкрасила, цветочной пыльцой подухарилась. Красотой неописуемой стала. Выхожу потихоньку, к выходу крадусь.

- Ты куда?

- Тсс! – блин, Астрочка эта ща спалит меня!

- В бар, на ужин не ждите! – и такая улыбка ее озарила, подлюка блин, чуть в космы ее облезлые не вцепилась!

- Иди, а то мельтешишь тут, взрослым мешаешь!

Ушла! Громко хлопнув дверью.

Как до бара добралась не помню, помню бармена, и то, что заказала кедровый мартини с двумя желудями на палочке. Выпила, даже вкуса не почуяла.

- Ты уже тут? – собутыльник прибыл.

- Угу.

- Мухоморной настойки нам!

Бармен искоса посмотрел на меня, задал тупой вопрос, мол, а Темьян знает, что я тут. Отвечать я наотрез отказалась, он не папа мой, что бы каждый мой шаг контролировать. Собутыльник со мной полностью согласился, в итоге бармен нехотя все-таки достал бутыль с синей жидкостью, налил нам по сто грамм и неожиданно удалился.

- Ну, за знакомство! – дзынь и огненная жидкость потекла по венам. Огонь напиток! Накрыло с первой же рюмки. Все окрасилась яркими красками, танцевать захотелось, ну и улыбаться как дурочке. А сотрудника вообще развезло, он полетать решил, причем он летал то в одну сторону зала, то в другую, непостоянный он какой-то, даже в такой мелочи определиться не может.

- Еще! – протянув бармену рюмку, скомандовала я.

Налил, а сам почему-то из горла выпил!

Только поднесла к губам, как перед глазами появилась зверюга моя, волосы дыбом, глаза бешенные, волчара натуральный!

- Дай сюда! – прорычал он и одним глотком опрокинул в себя содержимое моей рюмочки.

- Ээээ! – возмутилась. Закинул меня к себе на плече и пошел домой, а меня так замутило. Блин, не надо было желуди грызть, как мыло они на вкус.

Открыл дверь с пинка. В ванную прошел и прямо в одежде меня в бочку с холодной водой опустил. Вот сразу протрезвела и такая злость на меня нахлынула. Да кто он такой, чтобы в мою жизнь лезть!

Налетела на него с кулаками, бью со всех сил, а он не реагирует, молча раздел, волосы расплел, ленточку мою красную в сторону отложил. А мне так плакать захотелось. Сижу реву, почему сама не знаю. Достал меня из бочки, в корыто с теплой водой усадил, помыл от ушей до пяток, в махровое полотенце завернул и спать уложил, накрыв сверху теплым одеялом.

- Спи, утром поговорим, - чмокнул как ребенка в лоб и ушел.

***

Утро меня встретило тишиной. Голова болела безбожно. Выходить не хотелось совершенно, хорошо хоть выходные. Провалялась до обеда, возможно и еще дольше бы отдыхала, если бы не услышала за дверью:

- Где моя дочь!

- Мама? - выбежала к ней в полотенце, за что заслужила сразу три хмурых взгляда. Кикимора, тобишь Астрочка, уже вовсю скакала по кухне.

- Собирайся, я тебе забираю домой! – мама была непреклонна.

- Но…

- Собирайся! – вообще, рада была жуть, но вот что-то меня не пускало, а если быть точнее кто-то.

- У нас договор! – влез Темьян.

- Договор, построенный на обмане, утрачивает свою силу!

- На каком обмане? – удивилась я.

- Не плантатор он, а боевая белка! – ох, не любит мама военных.

 Смотрю на него, отвел взгляд. Обида такая кольнула, врал, все время врал, зачем.

- Каштанка, я …

Рванула в комнату, не желая его слышать. Не остановил, позволил молча уйти.

- Что бы я тебя больше, даже близко не видела с моей дочерью! – сказала мама и удалилась за мной.

***

 Дом, милый дом, ничего меня не радует, только печаль грызет растерзанную душу. День реву, два реву … месяц уже из дома не выхожу, мама с папой ругаются, беспокоятся сильно, все виновных друг в друге ищут, хотя итак всем известно причина моих слез. Брат, вообще в мою сторону не смотрит, совесть поди грызет изнутри. Кстати женушка у него суперская, приходила поблагодарить меня за его спину, наказан он и отомщен за меня любимую по полной, оно и видно, он теперь даже дышать на свою ненаглядную боится.

- Каштанка, ну нельзя так убиваться, знаешь еще сколько таких в твоей жизни будет, - попыталась поддержать меня золовка.

Ух, и взвыла я. Таких, как он больше нет! Единственный он, любимый и неповторимый!

- Люблю я его, понимаешь? Люблю!!!

- Слышь Верест, - это друг мой, он же лже-парень, нынче бывший, - Любит она его, собирай пацанов, на охоту пойдем, - рявкнул брат.

- Ик.

- Так собрал уже, тебя ждем.

- Ик.

- Каштанка! – послышался с улицы встревоженный голос отца.

- Что?

- Там к тебе волк пришел, - влетел он в дом, - говорит муж твой. Жить без тебя не может, ну и все такое в этом духе.

- Ик.

- Какой муж еще? – воскликнула мама, появляясь с кухни, - у нее никаких отметин нет!

- Так он говорит, она его укусила, а он растерялся на радостях и теперь хочет в ответ ее укусить.

- Ик, – да что ж такое! - Нет меня, обознался он!

- Идем Верест, у нас с тобой свои дела, - буркнул брат и утащил за собой моего друга.

- Зови, - безапелляционно заявила мама, поправив скатерку на столе.

- МАМА! - это ж надо ж удумать, волка в дом пригласить!

Дверь снова распахнулась, но вместо потенциального жениха, к нам в гости неожиданно нагрянул дядя:

- К…к нам с севера д-движется целый отряд вооруженных до зубов б-боевых белок! – заикаясь выпалил он.

Вот и чего все на меня уставились, я-то тут причем.