Но всё оказалось фикцией. И открыла мне глаза Фенечка. Та, первая…

А было так. Осенью приятель Антона пригласил нас на свою свадьбу, жил он в области в небольшом посёлке. Поехали все вместе, то есть с дочкой. Мама моя оказалась такой упёртой, что даже не приходила посмотреть на внучку. Категорично заявила: »Пока этот гнилец с тобой, ноги моей у вас не будет!» Ну и я вся в неё: тоже на принцип пошла. Вот такая дурацкая история: жили на одной улице и всячески избегали друг друга…

Приятель Антона, его отец, братья жены все заядлые охотники. От них я тогда впервые и услышала о стае «волкособак» странного красноватого окраса, а верховодит ими красная собака-сука. Стая избегала встреч с человеком, была чрезвычайно осторожная. Охотились в основном на зайцев, лис и кабанов и весьма успешно. Во время перекура разгорелся горячий спор о происхождении стаи. Подвыпивший тесть гнул свою линию, заглушая всех: это, мол, редкий вид красного волка, записан в Красную книгу. На что один дедок в изрядном подпитии сипло возражал:

-Я сам вот энтими глазами видел одну метарфозу: иду, значит, к болоту за утками. Глядь: а у дерева привязана собака, аккурат вся красного цвета. Уже подзадохлать в удавке-то. Что примечательно, мужики: заместо верёвки использовали пояс, я так думаю от бабского халату. Слухайте дале: тока я собрался к той сердешной поспешить на подмогу, к ак меня опередили. Волчара! Чуток подхрамывал на передню лапу, но не свежераненый, хорошо видно, рана старая, капканой повреждённая. Волчара в средних годах, по всему бирюк. Сунулся он, значит, к собачонке-то, ну, думаю, пора палить с ружья, спасать грешную душу. Тихо так тянусь к стволу, глаз не спущаю со зверюги. И вот хоть верьте, хоть зубы скальте, но замер я будто в землю врос. Да, нет, не от страха, не перебивай, а то враз перестану сказывать. Да, так вот расскажи кто мне, сам бы не поверил. Я-то грешным образом порешил, что волчара загрызёт собачонку, а он подошёл, обнюхал, затем лизнул в лоб, вроде как успокоил, мол, всё будет хорошо, потерпи. И перегрыз удавку у горла, аккуратно так перегрыз, а опосля тычет ей мордой в грудь, мол, вставай, пошли. И что вы думаете? Встала и пошла, правда как хмельная, всё на бок норовила завалиться. Так спаситель её притиснулся к боку, вроде как плечо подставил. Так и ушли вглубь леса. Думаю, от них и пошли твои, Сергеич, красные волки. Кстать: в наших краях они отродясь не водились, я по ящику смотрел - они всё больше на югах, в азиях там всяких…

Тогда я всё это пропустила мимо ушей: не до того было, да и не охотник я. А про пояс и подавно не вспомнила: мало ли я их порастеряла. Я и помыслить не могла, что через несколько часов встречусь лицом к лицу с этой таинственной стаей «красных волков».

Рано утром ещё до рассвета Антон разбудил меня: надо ехать, самое время, дороги пустые, быстро домчим до города. Собрались - выехали. Фенечка поначалу покапризничала, но вскоре затихла, под её сладкое сопение и я прикорнула на заднем сиденье…

А потом начался форменный кошмар. Удар, перевороты, снова удар. Я лишь на мгновение вынырнула из сна и вновь нырнула в бездну полной отключки. Очнулась от того, что меня тянули, странно как-то тянули, за одежду, рывками. В голове невообразимый шум, треск, глаза залиты чем-то липким - не открыть. Я пытаюсь что-то сказать и понимаю, что не могу: язык прикушен, во рту так же липко и солёно. В конце концов, дёрганья прекратились, а в следующее мгновение по моему лицу точно мокрой тряпкой заходили. А потом ударил свет по глазам, хоть и был он неярким, сумрачным, но болью отозвался в голове и меня, прошу прощения, просто выворотило наизнанку. Отплевавшись,- к тому времени глаза уже не реагировали так остро на свет,- я, наконец, увидела, что и как. Наша «нива» лежала в овраге кверху колёсами, бока помяты, перед вообще разбит, я шагах в десяти в выемке рядом с вывороченным давним буреломом деревом.

Странно, кто ж меня сюда притащил? Но не это в первую очередь поразило меня и, на время, даже про дочь забыла… рядом были волки. Пятеро. Судя по виду ещё молоденькие, в районе года и необычного красноватого оттенка. Поражало и то, как они были расположены. Двое стояли поодаль над распростёртым Антоном, причём один вцепился в его руку, а другой сжимал за шиворот. Двое других сидели как изваяние по обе стороны от меня на расстоянии двух метров и напряжённо всматривались в сторону машины. А там ещё один красный волк яростно рвал лапами скособоченную дверь, пытаясь проникнуть внутрь машины. И тут меня будто ножами полоснули: доченька!

Замычав, попыталась вскочить, но нахлынувшая тошнота ударила не только в голову, но и в ноги - кулем опять свалилась. Мои стражи по бокам осуждающе рыкнули. Но я уже не могла остановиться и элементарно поползла в сторону машины. Но мои стражи не дремали: один ухватился за юбку, другой - за сапог и властно тянули меня назад. Я хрипела захлёбываясь кровью, но все мои порывы были тщетны. Кончилось тем, что я на какое-то время опять потеряла сознание.

Вторично меня вернул в мир плач дочки. Она лежала рядом со мной, её зелёный комбинезончик -местами изорван - и личико были забрызганы кровью. Я порывисто взяла её на руки и тотчас, будто кто шепнул мне на ухо: с ней всё в порядке, кровь не её. Прижала её к груди, что-то мычу успокаивающее, слёзы льются ручьём. Почувствовав мои руки, дочка стала затихать, всхлипывая. Целую её прохладное личико, умываю своими слезами и чувствую: ко мне возвращаются силы. Пытаюсь встать и буквально натыкаюсь на взгляд, сверлящий меня в упор: в трёх шагах от меня стоял старший волк, правое ухо разодрано, роняет крупные капли крови на траву. От слёз я плохо вижу: расплывается, двоится. Смахнула слёзы о плечо, глянула - и тут меня словно саданули острым шипом под сердце: на меня смотрели до боли знакомые глаза. Глаза моего первого «ребёнка», моей Фенечки…

Я верила и не верила своим глазам, мысленно посылая проклятия в адрес родственников Антона, ибо в тот момент думала, что это их подлость.

Протянула руку и с трудом, но вымолвила:

- Фенечка…

Она в ответ неприятно оскалилась - и всё, знакомые глаза исчезли - на меня смотрели холодные жёсткие глаза волка. Вернее, конечно, одичавшей собаки, но тогда я увидела именно волчьи глаза.

Фенечка повернулась и пошла к Антону. Его продолжали держать распростёртым, скорее всего, сыновья Фенечки. Приблизившись к Антону, Фенечка резко хватанула его за плечо, молодые тотчас отошли на полшага. Фенечка резко, точно кабанью тушу перевернула Антона на спину.

Он был цел и невредим. Я в жизни ещё не видела человека с таким жалким лицом. В первый момент я даже вздрогнула, сердце сжалось от жалости: я решила, что это следствие травмы. Но вскоре поняла, что ошибаюсь: он просто до ужаса испуган, даже обмочился. В руке у него почему-то зажат пучок мокрой ветоши.

Оставив плечо Антона, Фенечка приблизила морду к его лицу, с рычанием оскалилась, капая слюной и кровью с уха.

Антон затрясся, завсхлипывал, что-то сипел, но вдруг по- бабьи визгливо закричал:

- Ира, отзови её… я всё скажу, всё,…только отзови…

И он сказал, вернее, прокричал в морду Фенечки всё, даже то, что мог утаить, как-то оправдаться потом. Видимо в тот момент он просто уже не владел собой. Мама бы сказала: »Лопнул мешок с дерьмом и полилось…».

Так я узнала о том, что это он не довёз Фенечку, а привязал в лесу, что мы с дочкой уже надоели ему и он давно бы бросил нас, но ему некуда пойти, так как нет даже своего угла. Он ждал подходящего момента, чтобы избавиться от нас и остаться с моей квартирой. И вот сегодня, когда выезжали из деревни, его и осенило: устроить мнимую аварию, поджечь машину, а в ней нас с дочкой, а сам якобы чудом спасся. Но в последний момент, когда потянулся за зажигалкой вдруг возникла перед ним эта «красная тварь со своими выродками» и весь его план сломала…

Со стороны дороги послышался шум мотора, затем визг тормозов.

Фенечка глянула, глухо уркнула. Её дети собрались в стайку и прыснули в кусты, а сама Фенечка в последний раз прорычала в лицо Антона так, что того передёрнуло и он, похоже, потерял сознание.