— Да, разумеется.— Она вздрогнула.— Я просто подумала о той рекламе, которую все это нам сделает.

Дверь резко распахнулась, и в комнату влетела мисс Томплинсон.

— Что случилось? — недовольно спросила мисс Баннистер.

Появились флики! —заявила та.— С фургоном для мяса.

Мисс Баннистер закрыла глаза.

— Мисс Томплинсон! Неужели вы...

— Я лучше пойду повидаю их,— сказал я, направляясь к двери, в то время как мисс Томплинсон продолжала:

— Это ужасно для бедняжки Жоан. Знаете, если кто-то у меня под носом убивает человека, это потрясает меня...

В холле навстречу мне спешил тип, с лицом, как лезвие ножа. Это был сержант Полник.

— Лейтенант,— сказал он,— инспектор Слад вместе с фотографом находятся в машине. Врач и санитары уже работают.

— Хорошо, Полник. Скажите фотографу, чтобы поднялся в большой зал: там находится тело. А вам придется заняться поиском. На вечер был приглашен иллюзионист. Его не видели с того момента, когда обнаружили труп. Этот «большой зебр» с бородкой не прошел бы незамеченным даже летним воскресеньем в Кони-Айленде! Попробуйте отыскать иллюзиониста.

— Понятно, лейтенант.

Я вошел в зал. Врач в этот момент закуривал сигарету. Он поднял на меня глаза и проворчал:

— Пронесся слух, что шериф, впавший в детство, восстановил на прежнем месте известного мне лейтенанта. Значит, это правда?

— Салют, врач,— холодно поприветствовал я.— За это время вы много убили больных?

;— Другие занимаются этим вместо меня,— указал он на труп.— Причина смерти совершенно очевидна. Я полагаю, что вы прекрасно знаете, что произошло, и совершенно не нуждаетесь в моих предположениях, И мне ясно, что я ничего не смогу сделать до тех пор, пока ваш фотограф не закончит свое дело.

— Так точно.

— Естественно, я произведу вскрытие. Но этого совершенно не требуется для утверждения, что нож был очень острым.

— Значит, мы имеем дело с везучим убийцей или с никтолопом.

— С кем?

— Никтолопом — человеком, видящим в темноте. Вы должны знать об этом, доктор.

Он не стал спорить.

— Совсем не требуется много сил,— проворчал он, если нож достаточно острый. Я получу доказательства позже.

— Может быть, это покажется не очень правдоподобие— сказал я,—но она была убита женщиной.

— Возможно,— согласился он.

Фотограф и Слад, маленький тип в очках без оправы, появились в зале. Четверть часа спустя санитарная машина отъехала со своими пассажирами: фотографом, врачом и трупом. Оставшись со Сладом в пустом зале, я достал сигареты и предложил инспектору.

— Спасибо, лейтенант, я никогда не курю.

— Сожалею, что не могу предложить вам стаканчик,

— Это ничего, ведь я и не пью.

Он огляделся так, как будто никогда ничего подобного не видел.

— Но скажите, в какого рода коробке мы находимся:

— В колледже для девиц из высшего общества. Не говорите мне, что это вас интересует, я вам не поверю.

В холле послышался шум шагов, и секундой позже перед нами появился мужчина. Его волосы нуждались в стрижке, а усы в ножницах. На нем были бархатные штаны и толстая куртка, видимо из шелка. Во всяком случае, шелковой была его рубашка, ярко-красная, украшенная черным дьявольским бантом.

— О боже мой! — воскликнул ошарашенный Слад,— что это такое? Воспитанница института?

— Не разочаровывайте меня в женщинах,— сказал я ему.— Держу пари, что это профессор живописи.

— Если он научит рисовать грудь, я намерен записаться к нему.

— Послушайте, Слад... Нужно раз и навсегда выяснить некоторые детали: я лейтенант, и если кто-нибудь должен быть забавным, то пусть им буду я.

— Хорошо, хорошо, лейтенант. Не нужно сердиться на меня, я это сказал не нарочно,

— Ладно. Курите же.

— А для чего?

— Ради перемены. Любая перемена вам будет только на пользу.

Волосатый остановился около нас.

— Один из вас, господа, не лейтенант ли Виллер? — спросил он голосом кастрированного петуха.

— Он,— сказал Слад. .

— Что касается вас,— проговорил я, подмигнув Сладу,—мне не нужно спрашивать, кто вы такой: мистер Пиерс, профессор живописи.

— А? Нет! Я Дикей, профессор иностранных языков. Аугустус Дикей. Что дало вам повод подумать, что я преподаю рисование?

Слад стал потихоньку смеяться, но вовремя вспомнил, что лейтенант я, и сразу же замолчал.

— В этом виноваты газетные вырезки,— ответил я.— И чем же могу быть вам полезен?

— Мисс Баннистер попросила Эдварда, я, конечно, говорю об Эдварде Пиерсе, и меня остаться здесь до прихода полиции. Миссия довольно неприятная, лейтенант. Вид крови очень действует мне на нервы, так что мы сразу же ушли, как только пришел врач. Потом я подумал, что мы должны были попросить разрешения на это, и я пришел сюда принести свои извинения.— Он посмотрел на меня очень внимательно.— Я надеюсь, у вас нет претензий ко мне?

— Нет, вы хорошо поступили. А Пиерс, куда он пошел?

— Без сомнения, в свою комнату,— презрительно проговорил Дикей.— Я полагаю, что он курит отвратительные сигареты и, может быть, даже пьет виски!

— Конечно, вы не курите и не пьете?

— Скверные привычки!

— Да-а. А позвольте вам представить инспектора Слада. Внимательно посмотрите друг на друга: вы поймете, какие преимущества имеют некурящие и непьющие.

Они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, потом каждого из них охватила легкая дрожь.

— Лейтенант,— угасшим голосом сказал Слад,— я охотно выкурю ту сигарету, которую вы мне предлагали.

— Это ни к чему не приведет, мой бедный друг. Чтобы избавиться от порока, надо было начинать раньше.

Дикей сложил руки так, будто собирался прыгать в воду.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, пока вы здесь. Вы знали эту молодую девицу?

— Маленькую Крег? Как ученицу, конечно!

— Вам известен какой-нибудь мотив ее убийства?

— Возможно, из зависти,—осторожно ответил он.— Видите ли, она была очень красива, а семья ее очень богата. У нее всегда было много денег для расходов.

— И никаких других причин?

Он некоторое время колебался, потом, бросив взгляд через плечо, заговорил.

— То, что я вам сообщу, страшно конфиденциально, понимаете, лейтенант? Я знаю, что она была дружна, очень дружна с Пиерсом.

— И это могло быть достаточным поводом для того, чтобы он убил ее?

— У меня нет никаких идей, лейтенант! — оскорбленно проговорил профессор.— Лично я никогда не смешивал мою служебную деятельность с личной жизнью. К тому же,— промямлил он,— я уже жених.

— А какая она? — испуганно спросил Слад.

— Вы, безусловно, уже встречались с Агатой,— с гордостью продолжал Дикей.— Ее нельзя не заметить. Естественная красота, она пышет здоровьем.

Я на мгновение закрыл глаза, чтобы представить себе его невесту.

— Речь, случайно, идет не о мисс Томплинсон?

Дикей обрадовался:

— Я так и знал, что вы ее заметите! Она восхитительна, не правда ли?

— С первого взгляда!—ответил я.— Вы сделали замечательный выбор. Девица в теле. Мои поздравления и все прочее! 

— Вы хорошо себя чувствуете, лейтенант? — озабоченно спросил Слад.

— Отлично, спасибо.

Тяжелые шаги в холле предварили появление Пол-ника. Он остановился, задыхаясь.

— Вы нашли Мефисто?

Он кивнул, пытаясь перевести дух, и наконец заговорил:

— Чтобы сказать нашел... Я его нашел.

— Хорошо. Почему вы не привели его сюда?

— Да из-за правил, лейтенант. Я еще был совсем юнцом, когда узнал, что нельзя перемещать труп с места преступления.

— Шеф, будьте любезны, попросите санитарную машину вместе с врачом и фотографом развернуться в обратном направлении. Мне было бы неудобно самому просить их об этом.

— Виллер...— Голос бедного Лаверса звучал почти умоляюще.— Признайтесь, что вы выпили! Что вы — черный!

— Даже не серый,— твердо возразил я.

Это то, чего нужно было опасаться: теперь этот несчастный фокусник воспользовался оружием.