— Предчувствие, вот и все. Я не смогу вам объяснить.

— Женщины никогда ничего не знают. Пока это все, мисс Баннистер. Не пройдете ли вы в зал?

— Я вижу,— сухо проговорила она,— что вы отправляете меня в ту же корзину, что и учениц.

— Дело не в этом. Допросы могут продлиться долго, и я думаю, что девушки в вашем присутствии будут держать себя лучше.

— Это верно, Я покидаю вас, лейтенант.

Она вышла. Ее кресло протягивало ко мне ручки, я сел в него и закурил сигарету. Через несколько минут в дверь постучали: вошел Слад.

— Ничего у маленькой брюнетки,— сказал он.— Но посмотрите, что я нашел в комнате мисс Крег!

Слад положил на стол нечто вроде музейного экспоната: кольт с ручкой из слоновой кости. Он, вероятно, был выпущен лет сто назад и не слишком восхищал меня.

— Ее отец имеет ранчо в Неваде и любит шик,— пояснил я.— Этот утиль, вероятно, семейная память. Ей дали его на счастье.

— Значит, этот ее папаша довольно странный тип,— усмехнулся Слад.— Ведь кольт заряжен!

— Вы не в своем уме!

Я взял револьвер, поднял собачку и увидел, что это я не в своем уме... Держа палец на собачке, я разрядил револьвер с большими предосторожностями.

— Что вы на это скажете, лейтенант?

— Что «это» не стоит и гвоздя. А вы, что вы думаете?

— У меня есть идея: девочка знала, что ей угрожало. Она родилась на ранчо и умела обращаться с петардами. Может быть, она с детства привыкла к таким игрушкам... Итак, она привезла ее с собой. Пойдет, а?

— Слад, вы опять много часов провели у телевизора. Когда Полник всех соберет в зале, вы пойдете и осмотрите остальные комнаты. Теперь, сможете ли вы запомнить три имени или четыре?

 — Безусловно! — ответил он,— Смит, Робин, Джон и Браун. Это здорово... а, лейтенант!

— Попробуйте запомнить: Баннистер, Партинтон, Дикей и Пиерс.

— Баннистер?.. Но ведь это директриса, нет?

— От вас ничего нельзя скрыть. Пойдите в зал и повидайте Полника.— Я посмотрел на часы.— Скажите, что у него осталось ровно две минуты.

Слад тяжело вздохнул и направился к двери.

 — Знаете, лейтенант,— проговорил он, обернувшись,— для легавого, не такого как все, у вас бывают дни, когда вы здорово приспосабливаетесь.

— Я должен отбиваться от судебного врача и комиссара, которые шумят, и от двух трупов, которые молчат.

Слад подошел к двери и открыл ее.

— Кстати, прибавьте к тем именам, что я вам назвал, еще и Томплинсон.

— Хорошо, лейтенант.

Дверь за ним с шумом закрылась. Я закурил сигарету от окурка предыдущей и подумал, что был очень глуп, отказавшись от скотча, который мне предложила мисс Баннистер.

Полник появился через пять минут. Я решил, что настало время перестать играть роль шерифа.

— Вы пригнали их всех туда?

— Да, лейтенант. Они все там.

— Хорошо.— Я указал ему на кресло.— Садитесь.

Он сел и вопросительно посмотрел на меня:

— Что теперь произойдет, лейтенант?

— Я буду их здесь по одному допрашивать. Вы нашли помощника Мефисто?

— Да-а. Забавный паренек. Он не болтлив.

— Возможно, он не смеет заговорить. Если он когда-нибудь побывал под гильотиной Мефисто, то понятно, почему у него нет желания разговаривать.

— Да, лейтенант. Я хочу сказать: нет, лейтенант.

Он стал очень вежлив, этот Полник.

— Прежде всего мне хочется встретиться с мистером Пиерсом. Пришлите его сюда. А пока я буду с ним разговаривать, вы повидайте мисс Баннистер, которая передаст вам список всех учениц и преподавателей.

— Хорошо, лейтенант,— сказал Полник.

Он пошел очень воодушевленный.

Вскоре его заместил профессор живописи мистер Пиерс. Он был высоким, крепким и красивым парнем, по внешним данным вполне подходящим для роли первого любовника. На нем был прекрасный серый костюм, белая рубашка и серый галстук. Его волосы были ни длинными, ни короткими, у него не было бороды и даже усов.

— У вас здесь все наоборот,— сказал я.— Вы должны бы преподавать языки, а мистер Дикей — живопись.

Он засмеялся, обнаружив прекрасные белые зубы.

— Вы не в курсе дела, лейтенант. Теперь все артистические натуры одеваются в обычные костюмы, не подчеркивая свою принадлежность к миру искусства. Нечесаные волосы, верблюжья шерсть и джинсы — это для продавцов магазинов, которые хотят сойти за кого-нибудь в свой свободный день.

— Очень может быть. Я провожу большую часть времени в джинсах.

Он принужденно засмеялся.

— Вы знаете, что сегодня вечером была убита Жоан Крег,— сказал я ему.— Но вы, может быть, не знаете, что немного позже наступила очередь Ненси Риттер.

Его лицо омрачилось.

— Нет,— тихим голосом проговорил он.

— Вы их знали обеих? — Естественно. Обе занимались у меня. Жоан могла стать прекрасным иллюстратором, а у Нэнси совсем не было способностей.

— Вы ей об этом сказали?

— Разумеется.

— И тем не менее она продолжала учиться?

— О! Эти женщины! Я никогда не смогу их понять!

— Между тем вы не слишком усложняете свою жизнь, судя по тому, что мне сказали.

Он возмутился:

  — Что вы хотите мне инсинуировать?

Некоторое время я смотрел на него, не отвечая.

— Похоже на то, что взаимоотношения между вами и Жоан Крег были гораздо интимнее, чем должны быть между профессором и ученицей.

Он достал пачку сигарет, старательно выбрал одну и закурил.

— Вы знаете, что это такое,— без всякого замешательства ответил он.— Здесь находятся пятьдесят молодых девушек, большинство из них очень привлекательны, Мужчин только четверо. Можно даже сказать, трое, так как Дикей... К тому же он жених этой сильной английской личности,., словом, вы понимаете, что я хочу сказать.

— Я не слишком хорошо понял, но очень хочу быть в курсе всего.

— У меня была симпатия к; Жоан. Мы интересовались одинаковыми вещами.

— Я понимаю вас,— одобряющим тоном произнес я,

— Так вот, это все. Не было ничего серьезного.

— Но, без сомнения, вы ее знали лучше остальных учениц.

— Я бы не пошел так далеко, нет...

— У нее были неприятности., что-нибудь ее беспокоило или волновало? Она вам никогда не говорила об этом?.. Не торопитесь, подумайте.

Он размышлял несколько секунд.

— Была одна вещь...— он колебался.— Может быть, это глупость, но тем не менее.... Это произошло сегодня днем, около пяти часов: я ее встретил в парке. Она спросила, пойду ли я на беседу шерифа. Я ответил, что безусловно пойду, тем более что, профессора будут при исполнении служебных обязанностей... Тогда она мне сказала, что задаст шерифу определенней вопрос, и, если я хочу увидеть, как кто-то изменится в лице, мне нужно хорошенько присмотреться к присутствующим в зале.

— А она вам не сказала, кого это будет?

— Нет. Боюсь, что я недостаточно серьезно воспринял ее слова. Особенно после того, как услышал этот абсурдный вопрос о Лиззи Борден.

— Да-а... Это не освещает дело. А у вас нет предположений относительно мотивов убийства?

— Нет, в самом деле нет. Она была славной девочкой, иногда слишком экзальтированной, но это прошло бы с возрастом.

— А Нэнси Риттер?

— Это была ученица, как другие.

— У которой не было способностей, но которая пренебрегла тем, что вы ей об этом сказали.

Совершенно точно.

— Ну что ж, отлично.

— Я вам больше не нужен?

— У меня есть ваше заявление, и этого достаточно. Тем более если оно совпадает с действительными фактами.

Он вышел, а в приоткрытую дверь просунулась голова Полника.

— Чья теперь очередь?

— Помощника Мефисто,— ответил я.— У него есть имя?

— Его зовут Пис.

— Пис что?

— Просто Пис.

— Вот полное отсутствие воображения. Надеюсь, что вы полностью уверены в нем?

— Я пойду за ним,— быстро проговорил Полник, не пытаясь понять смысла моих слов.

Пис был немного выше метра пятидесяти. У него был вид умного и дельного продавца наркотиков или порнографических открыток. Принужденно остановившись посредине комнаты, он смотрел во все стороны — только не туда, где сидел я. Его левую щеку регулярно подергивал нервный тик.