— Что у вас за дело? — спросил Мейсон.

— Нет никакого дела.

Мейсон поднял брови.

— У меня неприятности,— пояснил Пелтхем.

— У вас?

— Да.

— Какие?

— Я не хочу, чтобы вас это беспокоило. У меня есть собственные средства избавиться от них. Мне нужно, чтобы вы защитили ее.

— От чего?

— От всего.

— А кто она?

— Сначала я хочу узнать, примете ли вы мое предложение,— сказал Пелтхэм.

— Я должен знать об этом подробнее,—возразил Мейсон.

— Что, например?

— От чего вы хотите защитить ее?

Пелтхем опустил глаза и несколько секунд разглядывал ковер.

— Она здесь,— сказал Мейсон.— Почему вы не пригласите ее сюда?

Пелтхем посмотрел на адвоката.

— Поймите, мистер Мейсон. Никто не должен знать, кто эта женщина.

— Почему?

— Это динамит.

— Что вы имеете в виду?

— Просто, если узнают о любой связи этой женщины со мной, поднимется дьявольский шум, чего я и пытаюсь избежать.

— Кто и что она для вас?

— Для меня она — все,— твердо ответил Пелтхем.

— Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я защищал женщину, не зная, кто она?

— Точно.

Мейсон засмеялся.

— Бог мой! Приятель, вы слишком многого хотите!

— Да.

— Но вы просите невозможного. Я не могу представлять клиентку, не зная, кто она.

Пелтхем встал. Он направился к двери, которая вела из кабинета Мейсона в коридор.

— Прошу прощения за свободу передвижения в вашей конторе, мистер Мейсон,— извинился он, открывая дверь, и вышел. Мейсон услышал какие-то неразборчивые переговоры, и вскоре дверь отворилась.

Пелтхем пропустил вперед женщину, закутанную в наглухо застегнутый черный непромокаемый плащ мужского покроя, который был ей явно велик. Поля маленькой шляпки скрывали лицо женщины. К тому же верхнюю часть лица закрывала маска, сквозь прорези которой блестели два маленьких глаза.

— Проходи, дорогая, и садись,— сказал Пелтхем,

Женщина медленно прошла и села напротив адвоката. Мейсон видел только изящную линию подбородка и ярко-красные губы. Ничто не говорило ни о возрасте, ни о личности этой женщины. Она неподвижно застыла в кресле, сложив на коленях руки в черных перчатках. Мейсон взглянул на ее ноги и увидел галоши, которые тоже были явно велики ей.

— Здравствуйте,— сказал Мейсон.

Она не могла не слышать, но оставалась неподвижной и ничего не ответила. Мейсону эта ситуация показалась смешной.. Но Пелтхема, по-видимому, все это не смущало. Он снова достал из кармана бумажник и вытащил из него банкноту.

— Эта бумажка стоит десять тысяч долларов, мистер Мейсон. Можете убедиться в том, что она подлинная.

Он протянул банкноту Мейсону, который рассмотрел ее и вернул ему обратно.

— У тебя есть ножницы, дорогая? — спросил Пелтхем.

Женщина молча раскрыла черную сумочку, достала маникюрные ножницы и протянула Пелтхему. Держа в левой руке банкноту, а в правой — ножницы, тот осторожно начал разрезать бумажку надвое так, чтобы на каждой из частей остался номер. С последним щелчком ножниц на стол Мейсона упал кусочек, равный по площади примерно одной трети всей банкноты.

Пелтхем протянул ножницы и большую часть банкноты даме в маске. Вторую часть он подвинул к Мейсону.

— Это вам. Расписки не надо, достаточно вашего слова. Вы никогда не узнаете, кто эта женщина, если в этом не будет необходимости для защиты ее интересов. В этом случае она вручит вам свою часть банкноты. Вы сможете сложить обе вместе и переслать в свой банк на депозит. Это будет гарантией гонорара, с одной стороны, и того, что к вам не явится самозванец,— с другой.

— Вы допускаете возможность того, что кто-то другой может явиться с частью банкноты?

— Не допускаю.

Мейсон посмотрел на женщину.

— Вы понимаете, о чем просит меня мистер Пелтхем?

Она кивнула.

— Я могу быть уверенным, что вы знаете причину его прихода сюда?

Она снова кивнула.

— И вы будете удовлетворены, если я приму эти условия?

Она кивнула в третий раз.

Мейсон выпрямился в кресле и повернулся к Пелтхему:

— Хорошо. Садитесь. Давайте поговорим... Вы хотите, чтобы я представлял интересы этой женщины. Я не знаю, кто она. Может быть, завтра ко мне придет кто-то еще и попросит взяться за это дело. Я соглашусь. А позже придет эта женщина и заставит меня заниматься тем же делом. Я окажусь в идиотском положении: с одним и тем же делом и двумя противоположными взглядами на него. Надеюсь, вы понимаете это? Я не могу взяться за ваше дело. То, что вы хотите, невозможно. Это очень интересно, но я не могу принять ваше предложение.

Пелтхем пригладил левой рукой волосы. Рука дрожала. Некоторое время он молчал.

— Хорошо,— наконец сказал он.—Мы поступим следующим образом. Вы вольны принять или не принять любое дело, кроме того, в котором я так или иначе буду заинтересован. В таком случае вы получите мое разрешение до начала действий.

— Как я смогу получить ваше разрешение? — спросил Мейсон.— Иначе говоря, как я сумею связаться с вами? Вы будете постоянно рядом?

— Нет,— ответил Пелтхем.

 — В таком случае мы снова вернулись к тому, с чего начали.

— Нет, есть другой вариант.

— Какой же?

— Вы можете поместить объявление в «Контракторс Джорнел». Вы обратитесь к «П» — попросите разрешения принять дело такого-то и подпишетесь «М».

— Но как отнесутся к этому мои клиенты? — спросил Мейсон.— Люди не любят видеть свои имена в газетах в связи с определенными делами.

— Не упоминайте имени,— сказал Пелтхем.— Возьмите телефонный справочник, назовите страницу справочника, колонку и номер фамилии в колонке. Например, если фамилия человека указана на странице 1000, в третьем столбце, четвертая сверху, напишите: 1000—3—4. Например, так: «Если я приму предложение 1000—3—4, не будет ли это дело направлено против вас?»

— И вы ответите?

— Если я не отвечу в течение сорока восьми часов, вы вольны в своем выборе.

— А как я узнаю о ваших делах? — спросил Мейсон .— Я могу отклонить интересное дело, Я могу,не знать...

Пелтхем перебил его. Впервые в его голосе прозвучало волнение.

— Завтра утром вы все узнаете, если прочтете газеты.

— Это глупо,— возразил Мейсон.

Пелтхем указал на две тысячедолларовые банкноты.

— Вот две тысячи долларов,— сказал он.— Это плата за то, чтобы вы не задавали вопросов. Расписка мне не нужна — достаточно вашего слова. Девяносто девять шансов из ста, что вам не придется действовать. А деньги останутся у вас. Но если вы начнете действовать в пользу этой женщины, то автоматически получите еще десять тысяч долларов.

— Я приму ваше предложение при одном условии,—i сказал Мейсон.

— Что за условие?

— Если я совершу ошибку и окажусь в чем-либо замешанным, я имею право вернуть две тысячи долларов и ликвидировать запись в книге регистрации, как будто у нас не было разговора.

Пелтхем вопросительно посмотрел на женщину. Она отрицательно покачала головой.

— Таково мое условие,— твердо сказал Мейсон.— Принимайте его или уходите.

Пелтхем бросил взгляд на дверь в библиотеку.

— Можно нам на минуту выйти туда? — спросил он.

— Идите,— кивнул Мейсон.— Вы не хотите, чтобы я услышал голос женщины?

Не успел Пелтхем ответить на вопрос, как женщина энергично кивнула головой.

Адвокат засмеялся.

— Идите, идите — это ваше право.

— Оно стоит двенадцать тысяч долларов,— сказал Пелтхем,— так что вы не прогадали.

— Идите, только побыстрее. Через тридцать минут я должен лечь спать. Свое предложение я сделал. Вам придется принять его или уйти.

— Идем, дорогая,— обратился к женщине Пелтхем.

Она неохотно встала. Он взял ее под руку и провел в библиотеку. Плащ не позволял разглядеть ее фигуру, но что-то подсказывало Мейсону, что она молода и очень красива.

Мейсон закурил, откинулся на спинку кресла, скрестил ноги на углу стола и стал ждать. Они вернулись меньше чем через три минуты.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: