Когда на следующее утро я беседовал с миссис Феннан, один из моих вопросов (о звонке в 8.30) настолько встревожил ее, что она тут же позвонила Мундту. Этим и объясняется нападение на меня вечером того же дня.

Миссис Феннан передала мне телефон и адрес, по которым она поддерживала связь с Мундтом и которого знала под кодовым именем Пятница. И тот и другой вели в квартиру пилота «Люфт Европы», которой часто в случае необходимости как убежищем пользовался Мундт. Летчик (предположительно курьер восточногерманской разведки) с 5 января не посещал страну.

Таков был итог признаний миссис Феннан, но в определенном смысле они ничего не могли дать. Шпион был мертв, его убийца исчез. Оставалось только оценивать размеры нанесенного ущерба. Был сделан официальный запрос в Форин-офис, и мистеру Феликсу Тавернеру было поручено выяснить, сообразуясь с данными ФО, какая информация была разглашена. Для этого необходимо было уточнить, к какого рода досье имел доступ Феннан с тех пор, как Фрей завербовал его. Существенно, что он не имел постоянного доступа к секретным данным. Феннан вообще не брал их, если не считать тех, которые имели прямое отношение к его обязанностям. В течение последних шести месяцев, когда его доступ к важным документам заметно расширился, он не брал домой ни одного досье с секретными данными. Те документы, что он брал домой, не содержали в себе никаких тайн, а некоторые вообще не имели отношения к его занятиям. Такое поведение не соответствовало облику Феннана как шпиона. Можно предположить, что он потерял интерес к этой деятельности, и его приглашение на ленч должно было стать первым шагом к признанию. В таком случае именно он и мог написать анонимное письмо, которое должно было привести его к контактам с Департаментом.

Здесь необходимо остановиться на двух фактах. Под псевдонимом и с фальшивым паспортом Мундт покинул страну на следующий день после признаний миссис Феннан. Он избежал внимания служащих аэропорта, но его опознала стюардесса в салоне, о чем стало известно задним числом. Во-вторых, в дневнике Феннана содержались полное имя и официальный номер телефона Дитера Фрея — вопиющее нарушение элементарных правил шпионажа.

Трудно было понять, почему после убийства Скарра Мундт продолжал три недели оставаться в Англии, и еще труднее было совместить деятельность Феннана, описанную его женой, со столь хаотичным и нерациональным отбором досье. Тщательное изучение фактов неизменно вело к одному и тому же выводу: единственные доказательства шпионской деятельности Феннана исходили от его жены. Если факты были таковы, как она излагала, каким образом ей, обладательнице столь опасных сведений, удалось избежать устранения со стороны Мундта или Фрея?

С другой стороны, может, сама она была шпионкой?

Таким образом, можно найти объяснение дате отлета Мундта: он исчез, как только получил от миссис Феннан заверения, что я поверил ее ложному признанию. Это объясняет и запись в дневнике Феннана: Фрей был для него всего лишь случайным знакомым на горнолыжном курорте, который время от времени бывал у них в гостях в Валли-стоне. Тогда начинает обретать смысл и подбор досье, которые Феннан приносил домой — если Феннан сознательно отбирал документы, не содержащие никаких секретных данных как раз в то время, когда он получил к ним доступ, то этому может быть только одно объяснение: он начал подозревать свою жену. Отсюда и приглашение на ленч, присланное мне на другой день после нашей встречи. Феннан решил рассказать мне о своем открытии и взял для этого день отгула, о чем его жена не была осведомлена. В таком случае получает объяснение и то, почему Феннан выдвинул против себя обвинение в анонимном письме: он хотел установить с нами связь, чтобы подготовиться к обвинению своей жены...

Исходя из этих предположений, необходимо отметить, что с профессиональной точки зрения миссис Феннан сама была достаточно подготовлена и добросовестно выполняла свои обязанности. Техника, использовавшаяся ею для встреч с Мундтом, напоминала о действиях Фрея во время войны. Условие, при котором необходимо отправить квитанцию от камеры хранения по почте, если встреча не состоялась, было типичным для его скрупулезного планирования. Все действия миссис Феннан были тщательно рассчитаны, что позволило бы ей играть роль невинной жертвы предательства своего мужа.

Если с логической точки зрения на миссис Феннан падает подозрение в шпионаже, у нас нет оснований считать, что ее рассказ о событиях той ночи полностью отвечает истине. Знай она о намерении Мундта убить ее мужа, Она бы не отправилась с нотной папкой в театр, не отправляла бы по почте квитанцию от камеры хранения.

Тем не менее выдвинуть обвинение против нее было бы невозможно, если бы не удалось возобновить отношения между миссис Феннан и ее контролером. Во время войны Фрей разработал прекрасный код для срочной связи — с использованием красочных открыток. Сам предмет изображения на открытке уже нес в себе сообщение. Религиозная тематика, например изображение Мадонны или церкви, говорила о необходимости заранее обговоренной встречи. Адресат высылал в ответ совершенно невинное письмо, давая понять, что он все понял. Встреча проходила в заранее Обговоренном месте через пять дней после даты письма.

Вполне можно было предположить, что Фрей, чье мастерство отнюдь не поблекло после войны, продолжает придерживаться этой же системы, которую, кстати, приходилось пускать в ход не так часто. Исходя из этого, я и решил послать Эльзе Феннан открытку с изображением церкви. Она была опущена в Хайгейте. У меня была смутная надежда: она поймет, что открытка пришла из агентства Фрея. Реакция ее была незамедлительной: она послала по неизвестному адресу конверт с билетом на представление лондонского театра, которое должно было состояться через пять дней. Послание миссис Феннан нашло Фрея, который воспринял его как срочный вызов. Зная, что после «признаний» миссис Феннан Мундт был под подозрением, Фрей решил сам пойти на встречу.

Таким образом они встретились в театре «Шеридан» в Хаммерсмите в четверг 15 февраля.

Сначала каждый из них предполагал, что инициатором встречи была другая сторона, но, когда Фрей понял, что их обоих завлекли в ловушку, действовать он стал стремительно. Возможно, он заподозрил, что все это — дело рук миссис Феннан и что он попал в западню. Этого мы уже никогда не узнаем. Во всяком случае, он убил ее. Метод, которым он это сделал, исчерпывающе описан в данных коронерского расследования: «одномоментное резкое нажатие на ларингсы одновременно с силовым воздействием на отросток щитовидного хряща ведет к немедленной смерти». Не подлежит сомнению, что убийца миссис Феннан был профессионалом своего дела.

Фрей был выслежен до места своего пребывания на барже, стоявшей на причале у Чейни-уолк, и, яростно сопротивляясь аресту, упал в реку, где позже и было обнаружено его тело». 

Ничем не примечательный клуб Смайли по воскресеньям обычно пустовал, но миссис Старджон оставляла дверь открытой на случай, если к ней забредет кто-нибудь из джентльменов. К своим джентльменам она предпочитала относиться столь же сурово и властно, как в те времена, когда сдавала квартиры в Оксфорде, обращаясь с постояльцами с большим достоинством, чем полная коллегия кураторов и преподавателей. Прощая ошибки и прегрешения, она не упускала случая намекнуть, что ее снисходительность носит уникальный характер и больше она никогда не снизойдет. Как-то она заставила Стид-Эспри опустить десять шиллингов в ящик для пожертвований за то, что он без предупреждения привел к обеду семь приятелей, а потом закатила им такой обед, что они будут помнить его всю жизнь.

Они сели за тот же стол, что и в прошлый раз. У Мендела было чуть осунувшееся ц постаревшее лицо. Во время обеда он почти не говорил, орудуя ножом и вилкой с той же тщательностью, с которой подходил к любому делу. Поддерживал разговор, главным образом, Гильом, потому что Смайли тоже был молчаливее обычного. Они достаточно раскованно чувствовали себя в обществе друг друга, и никто не испытывал особого желания разговаривать.