Подойдя к проектору, я сделал небольшое пояснение:

— Аппарат нужен мне как мощный источник света. Я направлю луч на зеркало таким образом, чтобы, отразившись от него, он упал на экран. А теперь скажите мне, что вы видите?

Я включил проектор, и Фаллон издал громкий вздох, а Холстед тотчас же изменился в лице и впился в экран.

— Как вы думаете, что это за контуры? — спросил я. — Они немного расплывчаты, но я думаю, что это карта.

— Что за чертовщина! — воскликнул Фаллон. — Как такое возможно? Впрочем, не важно. Миссис Холстед, поверните слегка, пожалуйста, зеркало!

Изображение на экране смазалось и поплыло, но затем быстро восстановилось, но уже в новом ракурсе.

— Это карта, вы правы! — прищелкнул языком Фаллон. — Вот этот изгиб внизу справа — Четумальский залив, а над ним, судя по очертаниям, — заливы Эспириту-Санто и Асенсьон. Итак, перед нами западное побережье полуострова Юкатан.

— А что означает этот кружок посередине? — спросил Холстед.

— Мы вернемся к нему чуть позже, — сказал я, выключая проектор.

Фаллон наклонился и принялся рассматривать зеркало, которое миссис Холстед все еще держала в руках. Наконец он недоверчиво покачал головой и взглянул на меня.

Я пояснил:

— Этот фокус я обнаружил совершенно случайно, когда, фотографируя поднос, не вовремя произвел снимок со вспышкой. Проявив пленку, я обнаружил, что заснял не только само зеркало, но и его отражение на стене. Оно мне показалось необычным, и я стал рассматривать его тщательнее.

— Это невероятно! — забирая зеркало у жены:, воскликнул Холстед. — Как можно получить сложное изображение на отражении от ровной поверхности? Я лично ничего здесь не вижу!

— Но это не обычное плоское, а слегка изогнутое зеркало! — сказал я. — Радиус изгиба равен приблизительно десяти футам. Это старинный китайский фокус!

— Китайский?!

— Вспомните, что говорится в письме Виверо: «...пришелец с Востока, появившийся много лет назад в Кордобе вместе с маврами». Это был китаец. Сперва я засомневался: как мог очутиться китаец в Испании в конце пятнадцатого века? Но, подумав, пришел к выводу, что в этом нет ничего странного. Арабы захватили к тому времени огромные территории, от Испании до Индии. Нетрудно себе представить странствующего китайского ремесленника, мастера по металлу. Побывали же в Китае к тому времени европейцы.

— Весьма правдоподобная теория, — кивнул Фаллон, постучав по зеркалу. — Но как, черт возьми, это делалось?

— В этом смысле мне тоже повезло, — сказал я. — Я посетил торквейскую публичную библиотеку и нашел ответ в девятом издании Британской энциклопедии. Между прочим, в последующих изданиях этот раздел опущен.

 Я взял у Холстеда зеркало и положил его на стол.

Забудьте об отделке из золота и сосредоточьтесь на самом зеркале. Все ранние китайские зеркала делались из металла, в основном из бронзы. Литая бронза не обладает хорошей отражающей способностью, поэтому приходилось обрабатывать поверхность скребками. Доработка и шлифовка осуществлялись от центра к краю, в результате чего зеркало и получалось слегка вогнутым.

Фаллон достал из кармана авторучку и провел ею по зеркалу, имитируя движение шлифовальщика.

— Продолжайте, — кивнул мне он.

— Со временем зеркала становятся все более изящными. Изготовление их обходится дорого, и мастера начинают украшать их. Один из способов заключается в наложении орнамента на обратную сторону зеркала. Обычно это изречения Будды, выполненные выпуклыми иероглифами. Представьте себе, что происходит, когда такое зеркало начинают шлифовать. Его кладут обратной стороной на твердую поверхность, упор приходится на иероглифы, остальная же часть изделия ни с чем не соприкасается. Поэтому при шлифовке она прогибается, а с площади, имеющей oпopy, удаляется больше металла.

— Вот так фокус, разрази меня гром! — воскликнул Фаллон. —Ив этом весь секрет?

— Вогнутое зеркало обладает свойством рассеивать отраженный свет, — невозмутимо продолжал я. — Но его плоская часть, та, с обратной стороны которой выпуклые иероглифы, отражает лучи параллельными линиями. Изгиб слишком мал, чтобы заметить его невооруженным глазом, но благодаря волновой природе света разница в длине волн проявляется на отбрасываемом отражении.

— И когда же китайцы узнали об этом? — спросил Фаллон.

— В одиннадцатом веке, сперва совершенно случайно, однако позже они начинают использовать этот эффект. Затем они делают композитные зеркала: на их обратной стороне по-прежнему мудрые изречения Будды, а в отражении, отбрасываемом зеркалом, можно прочитать, нечто совершенно иное. В одном из оксфордских музеев хранится зеркало, на обратной стороне которого написано: «Хвала Будде Амиде», а на отражении виден сам Будда. А достигалось это наложением декоративной тыльной части, подобно тому, как это сделал Виверо.

Холстед перевернул зеркало и постучал по золотой накладке.

— Значит, под ней скрывается карта, отлитая из бронзы?

Именно так. Я склонен думать, что Виверо вновь изобрел композитное зеркало. Известны всего три экземпляра, один хранится в музее в Оксфорде, второй в Британском музее, а третий — где-то в Германии.

— А как можно отделить накладку?

— Наберитесь терпения, —сказал я. — Зачем портить зеркало? Можно нанести на зеркальную поверхность ртутную амальгаму, это увеличит отражающую, способность на сто процентов. Но еще лучше просветить его рентгеновскими лучами.

— Я это устрою! —решительно воскликнул Фаллон. — А пока давайте посмотрим еще разок. Включите проектор!

Я включил аппарат, и мы принялись изучать расплывчатые линии отражения на экране. Наконец Фаллон сказал: Похоже на побережье Кинтана-Роо. Сверимся с картой!

— А по краю случайно не слова? — спросила Катрин Холстед.

Я напряг зрение, но разглядеть ничего не смог!

— Возможно, — сказал я не совсем уверенно.

— А что это за круг в середине? — спросил Пол Холстед.

— Думаю, что могу объяснить, — сказал я. — Старику Виверо хотелось помирить своих сыновей, и он подарил каждому из них по зеркалу. Но загадку можно было решить, лишь используя оба подарка. На одном из них общий вид местности, а на другом подробный план территории, обозначенной вот этим кружком.

— А мы это проверим, — сказал Фаллон. — Где мой экземпляр?

Мы стали разглядывать его зеркало, но толком так ничего и не разглядели.

— Изображение слишком расплывчатое, — посетовал Фаллон. — Так можно и ослепнуть.

— Его швыряли как попало четыреста лет, — заметил я. — Но рисунок на тыльной части защищен, и рентген даст нам четкий снимок.

— Я постараюсь сделать это как можно скорее, — пообещал Фаллон. — Вы внесли свой вклад в экспедицию, — с улыбкой сказал он. — Мы вряд ли бы до этого додумались.

— Вы непременно сами сделали бы такое же открытие, — заверил его я. — Не добившись ответа от криптографа, вы наверняка заинтересовались бы, что скрыто под бронзово-золотой накладкой. Не понимаю, почему сыновья Виверо не занялись этим.

Обе ветви этой семьи приняли зеркала за подносы, — задумчиво произнес Холстед. — На смутный намек Виверо они не обратили внимания. Историю же о китайских зеркалах они, вероятно, слышали в детстве и ничего толком в ней не поняли.

— Возможно, — согласился с ним Фаллон. — К тому же вражда между братьями зашла слишком далеко, так что они оставили подарки отца без должного внимания. Испанское семейство утратило, свое зеркало, а в мексиканском оно послужило основой легенды. — Он по-хозяйски положил руки на свою драгоценность: — Но теперь оба зеркала у нас, и это меняет все дело.

Оглядываясь назад, я думаю, что примерно с этого времени Фаллон и начал сдавать. Однажды он уехал в Мехико, а вернулся оттуда злой и подавленный и с того дня впал в молчаливую задумчивость. Я решил, что миллионер может быть расстроен падением курса акций на бирже или чем-то еще в этом роде, и не придал этому значения. В конце концов, все это не мешало ему с дьявольской энергией заниматься подготовкой экспедиции в Уаксуанок..