Улыбнувшись, она обошла Грима.

— Хорошего вам вечера. Извините, мне нужно поспешить, я опаздываю на работу.

Грим прикрыл за ней дверь. Для Ника он выглядел, как обычный молодой человек, едва вышедший из подросткового возраста, примерно двадцати лет, со взъерошенными русыми волосами и серыми глазами, одетый в черную толстовку с черепом и перекрещенными костями на спине. Но Грим Жнец мог принять любую форму для остальных, так что мать Ника видела его тридцатилетним. Вызывающим доверие.

Она бы буквально умерла, если бы знала, что пустила Грима Жнеца к себе в дом.

Засмеявшись, Грим повернулся к Нику.

— Твоя мама такая предсказуемая, что это убивает меня. Это мне в ней и нравится. Большинство людей, хотя и не способны увидеть мою истинную форму, все же чувствуют что-то в моем присутствии. Но не твоя мама. Она искренне верит, что я человек. Забавно.

— Ага, — это его больше всего и беспокоило. У нее не было вообще никаких способностей чувствовать сверхъестественное. – Она все еще считает Кириана торговцем наркотиками. Ты не представляешь, как она пилит меня за то, что я работаю на него.

Смерть скривил рот.

— Не упоминай своего босса при мне. Люди, обманувшие смерть, бесят меня. Ненавижу трюк Артемиды с возвращением из мертвых. Правда, не должно быть никаких лазеек.

Ник не стал упоминать о том, что однажды и он обманет Грима. Этот день обещает быть интересным, учитывая их отношения.

— Так как Артемида делает это?

Грим нахмурился.

— Как будто я такой тупица, чтобы рассказывать это Малачаю? Ты видишь татуировку «дурак» у меня на лбу?

Зная, что ответить на этот вопрос — лишь глупо умничать перед Смертью, и поэтому Ник просто почесал шею.

Грим, который страдал от ОКР[3] и не выносил чужеродных бактерий, засунул руки в карманы и сократил расстояние между ними.

— И как мой самый нелюбимый ученик?

— Еще не умер.

— К сожалению, я в курсе, — Грим тяжело вздохнул. – Как жаль. Я все надеюсь, что что-нибудь схватит тебя и уже не отпустит, но что-то не везет… пока.

— Я тебя тоже люблю, Грим. Я с таким нетерпением жду наших воссоединений.

— Уверен, ты их жаждешь также как и я.

Ага, одинаково приятно, как и походы к стоматологу или ампутация конечностей. Не комментируя, Ник пошел за коробкой «игрушек» для их урока, но Грим остановил его.

— Мы пока отдохнем от предсказаний. Думаю, ты уже освоил почти все.

Ник поспорил бы с этим. В прошлый раз, когда он попытался использовать маятник, тот раскрутился и едва не выбил ему глаз. Переносица после того все еще заживала, а ведь случилось это неделю назад.

Все остальное получалось без какой-либо логики и причины. Но он всегда был рад научиться новому.

— Тогда что мы будем делать.

— Шелковую речь.

Ник приподнял бровь, показывая, что не понимает.

— Я собираюсь научиться разговаривать с тканью? Ух ты. Отличная способность, Грим. Всегда такую хотел. Жду не дождусь начать урок. Показывай мне шарфик.

В ответ на сарказм Ника Грим раздраженно зарычал.

— Как меня бесит, что я не могу убить тебя.

— Ну, что я могу сказать? Не каждый может раздражать Смерть и при этом оставаться в живых. Я разбавляю твой мир.

Грим пробормотал нечто, похожее на угрозу.

— Шелковая речь – это способность влиять и контролировать.

Наконец-то ценная способность.

— Влиять?

— Способность заставлять людей верить в то, что тебе хочется, или делать, что тебе хочется.

— Вроде контроля над разумом?

— И да и нет. Контроль над разумом не работает на по-настоящему упертых. Ну знаешь… Созданий вроде тебя.

Ну, если это срабатывает не всегда…

— Тогда что в этом хорошего?

— Ладно, — Грим направился к двери. – Если ты не хочешь учиться…

— Подожди, подожди, подожди. Я этого не говорил. Я хочу влиять на других, — особенно, если это изменит отношение мамы к свиданиям, вождению и домашней рутине…

Да, открывается куча возможностей. Если повезет, то ему возможно больше никогда не придется выносить мусор!

Грим медленно повернулся.

— Мудрый совет, мелкий умник, будь осторожен, используя эту силу. Как и у всех остальных, у нее есть ряд побочных эффектов.

— Например?

— Это может довести человека до самоубийства. Изменить его судьбу. Повлиять так, что ты не будешь знать, пока не станет поздно.

Вот блин. Еще одна сила, на которую он не мог рассчитывать. То, что нужно.

В таком случае он вообще не понимал, зачем его учили. Это как давать орехи беззубой белке.

Ник тяжело вздохнул.

— Из всех этих способностей только одна работает нормально – способность призвать помощь, и то, если только Калеб не моется или не с женщиной. Ну почему бы одной…хотя бы одной способности не работать, как положено?

Выражение лица Грима было злым и холодным.

— Ну вообще-то, они так и делают. Проблема в том, что все люди разные и по-разному реагируют на раздражители. Именно поэтому ты не можешь на них рассчитывать, и поэтому твои способности дают осечку. Прежде чем использовать их, ты должен какое-то время изучать цель.

Ник нахмурился.

— Я не понимаю.

— Все ты понимаешь. Инстинктивно, и именно поэтому некоторые люди тебя притягивают, а от некоторых ты бежишь, — Грим взял фарфоровую куклу, которые коллекционировала его мама, и рассматривал ее, продолжая беседу. – Рассмотрим слово «деревенщина». Некоторые люди гордятся, когда их так называют. А для некоторых это величайшее оскорбление.

Он вернул куклу на полку.

— Изначально, это слово ассоциировалось с другим и имело совершенно иное значение. Когда-то, деревенщинами называли рабочих угольных шахт в Пенсильвании, Севера Вирджинии и Запада Кентукки, что далеко от центра Юга, где, как все считают и проживают деревенщины. Они были разных рас и вероисповеданий, и с гордостью носили красную бандану вокруг шеи, чтобы отличаться от остальных, в знак солидарности с рабочими, противостоящими большим корпорациям, эксплуатирующих их. Короче говоря, они были народными героями и их уважали.

Глаза Ника расширились. Грим и Кириан рассказывали об истории очень интересно. А его учитель в школе усыплял.

— Правда?

Грим кивнул.

— Через декады термин стал оскорбительным. Такое часто случается с языками. Когда-то слово war – война, означало необходимость быть осторожным, от слова warning – предостережение. Precocious – не по годам развитый, изначально обозначало «глупый». Но я отвлекся. Дело в том, Тощенький, что у людей есть спусковые крючки. Слова или картины, которые дают толчок, и они начинают испытывать волну негативных эмоций. Если я назову Баббу деревенщиной, он рассмеется и согласится. Если я так назову твоего друга Марка, то он очень обидится, и возможно, по собственной глупости, попытается ударить меня. Когда ты пытаешься воспользоваться Шелковой речью, то должен понимать, какой негативный эффект она может оказать. Если ты случайно нажмешь на чей-то спусковой крючок, то в итоге можешь получить негатив взамен позитива. И наоборот.

Ник кивнул, слушая урок Грима. Это он проворачивал годами, особенно с придурками и драчунами вроде Стоуна из школы.

— Значит, ты объясняешь, что я должен узнать, на какие кнопки нажимать.

— Точно.

— Это же базовая психология, Грим. Как это может быть силой?

Его глаза покраснели, а затем потемнели.

— Ты сможешь делать это, не произнося ни слова. Лишь одной мыслью ты сможешь нажимать эти кнопки.

О, а это круто.

— Значит, я буду как Оби Ван Кеноби[4] с его Джедайской силой мысли, — он поднял руки вверх и начал вращать ими, словно призывая Силу. – Здесь нет никаких дроидов.

Грим раздраженно вздохнул и посмотрел на потолок.

— Это как тренировать кота с синдромом дефицита внимания на машинной фабрике.

— Эй, да я сосредоточен, — особенно если сравнивать, как он вел себя на настоящих уроках в кабинете.

Грим усмехнулся.

— Только в двадцати процентах проведенного с тобой времени у меня есть тридцать процентов твоего внимания. Остальная часть твоего мозга занята обдумыванием стратегий игр, скудно одетыми женщинами и всеми вещами, которыми ты собираешься заняться, когда вырастешь и станешь самостоятельным.