— Я же одет.

— Петя, мы идем в приличное заведение, а в твоем райкомовском костюмчике в наше время люди разве собирать бутылки ходят. К тому же танцевать в костюме неудобно.

— Костюм у меня нормальный, ты, между прочим, вчера в таком же на планерке сидел! А потом, в моем возрасте танцевать, ты шутишь?!

— Во-первых, вчера было четверть века назад, костюм давно вышел из моды. Во-вторых, мы находимся в твоем будущем, в котором клуб посещают принципиально в другой одежде. В-третьих, какой это у тебя возраст, Петя?!!! На меня посмотри. Я и то собираюсь танцевать. В наше время это вполне комильфо.

— Интересно, под какую музыку сейчас танцуют? Надеюсь, не под Пугачеву?

— Будешь смеяться, но могут и под Пугачеву. Помнишь, был анекдот, что в будущем в Большой советской энциклопедии в статье о Брежневе напишут: мелкий политический деятель в эпоху Аллы Пугачевой? Так вот, в наше время это — не анекдот.

— В БСЭ так написано?!

— Нет. БСЭ уже нет. Но Пугачева до сих пор — Примадонна, а Брежнева половина населения уже не помнит.

— Чудеса. Кстати, Коля, а с какими комсомолками ты собираешься танцевать? Уж не с теми ли, кого мы с тобой в комсомол принимали? Боюсь, мне эти тетеньки уже не подойдут.

— Эх, юноша, ты до сих пор не разобрался в широкой душе нашего времени. Те, кого мы с тобой принимали в комсомол, давно внуков нянчат и по клубам не ходят. По клубам ходят молодые, комсомольского возраста, барышни в поисках пары, а также молодые перспективные самцы, вроде нас с тобой, в поисках удовольствий.

— Требую уточнений, перспективный мой самец. Комсомольский возраст — это с 14 до 30 лет. Туда пускают несовершеннолетних?

— До этого дело еще не дошло. Пускают с 18 лет. Но ты-то сегодня познакомишься с девочкой, которая твоим сегодняшним утром еще и не родилась. А к утру завтрашнему ты, старый распутник, уже потащишь ее в постель. Вот что значит — временной парадокс!

— Совсем не факт, что я кого-то потащу в постель. А вот ты — действительно распутник. Дедушка, на что ты рассчитываешь в отношениях с этими комсомолками призывного возраста?

— Как на что?! Призвать себе в кровать. Напомню, братишка, что при капитализме деньги творят чудеса, а у меня пока осталась хотя бы их видимость. Так что даже видимость этих славных бумажек, как фея Золушку, сегодня вечером превратит меня в юного и неотразимого принца. Короче, пошли одеваться!

— Где же я возьму другую одежду?

— У меня. Я только за этот год так раздался, когда проблемы начались. А до этого держался в форме. Ноблес, как говорится, оближ. На фитнес ходил…

— Куда?

— В спортивный клуб: бассейн, тренажеры, массаж. Мы с тобой всегда были одной комплекции, так что мои стариковские наряды должны сгодиться.

Очередной раз удивленный, теперь уже богатством гардероба, Петр предстал в новом облике.

«Такой прикид да в наше время — все девчонки были бы мои», — смотрясь в зеркало, отметил Петр.

— Они и так сегодня все твои будут, — сказал Николай с хитрой улыбкой.

— Ты тоже мои мысли читаешь?!

— Не знаю, кто еще читает твои мысли, а я просто поставил себя на твое место и сразу понял, о чем ты думаешь. Хорош любоваться, идем вмажем, пока такси ждем.

Выпив еще по одной, друзья помолчали каждый о своем. Вдруг Николай хмыкнул, увидев их отражение в слепом экране телевизора.

— Знаешь, на кого мы с тобой похожи? — спросил он Петра.

— На кого?

— На педиков. Я — твой папик, а ты — моя девочка.

— Ты серьезно?

— Ну да. У нас разница в возрасте какая! Это же только я знаю, что ты меня на два года старше, а со стороны наша парочка никаких других ассоциаций и не вызовет. Помнишь, как Ксюха на нас смотрела? И это при том, что уж она-то знакома с моей сексуальной ориентацией не понаслышке.

— Может, никуда не пойдем?

— С чего бы?

— Ну… не знаю. А, кстати, статью за мужеложство отменили?

— Сто лет назад. Еще бы они ее не отменили?! Наши власть предержащие все либо в прямом, либо в переносном смысле из этих! Теперь это даже модно. Так что, хлопчик, нэ журысъ! Ты в клубе будешь самый продвинутый.

— Я смотрю, не любишь ты власти…

— А за что их любить?! Ты наших пердунов из райкома партии сильно любил?

— Нет.

— С тех пор ничего не изменилось. Современные, может, и помоложе тогдашних, а по сути… Давай-ка еще по разу, для куража!

Перед погружением в пучину клубного мрака и грохота друзья зашли в ресторан.

— Знакомьтесь, — представил Николай мужчину, сидящего за столиком, — Алексей Егорович, мой деловой партнер, это Петр, сын моих друзей…

— Мы раньше не встречались? — подвигал гусарскими усами Алексей Егорович.

— Нет, — мгновенно отреагировал Николай, — Егорыч, ты не отвлекайся, командуй: куда, чего?

Егорыч поднял указательный палец. Ниоткуда появился молодой человек с фотоаппаратом.

— Пойдешь с ним в туалет, он тебя сфотографирует, — продолжили свое движение усы под носом.

— Фотографироваться?! Зачем?

— На паспорт, Петя, ты же свой потерял… — успокоил его Николай, — а потом посиди где-нибудь за столиком, нам с Егорычем нужно поговорить. Я тебя найду.

«На паспорт в туалете… Вольница тут у них, однако…» — удивлялся Петр, выискивая свободный столик после процедуры. Все были заняты. Он увидел одиноко сидящую красавицу и направился к ней: была не была! «Машины они импортируют, а вот девушек сами делать научились. И неплохо! Как там Коля говорит, „призывной возраст“? А эта скорее не призывная, а призывная»…

— У вас не занято?

— Нет, пожалуйста, — девушка выпустила из губ соломинку и приветливо улыбнулась.

Гостеприимство вдохновило Петра.

— Все-таки это не честно! — пошел он испытанной ранее дорожкой.

— Что нечестно? — встревожилась собеседница.

— Я здесь впервые, хотел осмотреться, а вы все затмеваете! Разве можно быть такой ослепительной?!

— Спасибо, — рассмеялась девушка, как серебряные колокольчики зазвенели. У Петра даже перехватило дыхание. — Меня зовут Настя, а вас?

— Петр. Кого-нибудь ждете?

— Никого. А вы?

— И я никого. Какое счастливое совпадение! Вы верите в судьбу?

— Верю. В нашей жизни все происходит не случайно. — Она допила коктейль, отодвинула бокал и достала сигарету. Петр галантно помог прикурить от ее же зажигалки. — Вы, говорите, здесь впервые, разве это случайно, что вы подходите не к кому-нибудь, а именно ко мне! Это нужно отметить! Угостите девушку коктейлем?

— М-м-м… Ой… у меня же нет местных денег…

— Можно платить картой.

— Карты у меня отродясь не было! — скорее сам себе проговорил Петр.

— Не поняла, ты что, альфонс?! — Регистр уже был другой. Открытый звук. Московское произношение сменил агрессивный провинциальный акцент.

— Что вы имеете в виду? — Догадка никак не приходила на ум.

— Это ты что имел в виду?! Бред Пит, блин, нашелся! Я работаю: бабок нет — пошел на…

— В каком смысле работаете?

— В таком! Слушай, непонятливый, или платишь, или валишь отсюда…

— Так вы… продажная женщина?!

— Козел… да пошел ты на… отсюда!

— Настя! Как вы разговариваете?! Девушка не должна так грязно ругаться! Вы что, действительно… проститутка?!

— Ну, ты мудак! Ты чего, бля, хочешь проблем?! Сейчас я тебе их устрою! Вали, говорю, по-хорошему.

— Настя, но ведь это неправильно! Так не должно быть! Такая красивая девушка не может пасть так низко…

— Чиво?!!! — Девушка быстро вытащила мобильный, — …Папа? Папа! Тут пидор какой-то мешает работать!.. Да! Конкретно мешает!.. Ну, я же говорю!.. Напросился, красавец, — бросила она Петру.

Он не успел открыть рот для ответа, как к столику подошли два дюжих охранника в строгих черных костюмах.

— Этот?

— Этот.

— Уважаемый, выйдите, пожалуйста, из зала, — твердым голосом попросил один из них.

— Почему я должен выходить?! — огрызнулся Петр.