— Останешься здесь караулить девчонку, пока мы не отыщем этого урода! — приказал Коля одному из своих мордоворотов.

«Вали-вали отсюда!» — подумал я, и, пытаясь улечься поудобнее, наткнулся локтевым нервом на майорскую звездочку. Если б не присутствие бандитов, я взвыл бы от боли. А так я лишь изобразил несколько эксцентричных сцен из немого кино. Из моих уст полился беззвучный поток чего-то очень грубого, возможно, цитат из диссертации Мэлора Захарьевича, за которую он получил звание майора. Я понял, что если я полежу на этих погонах еще немного, то научусь не только застилать постель по утрам, но и выравнивать подушки по нитке. Дверь за Мучковским наконец-то захлопнулась, и для меня наступила пора решительных действий. Но я не знал, что предпринять.

А оставленный Мучковским бандит оказался более расторопным. Он решил вынужденное заточение с очаровательной девушкой провести с пользой для здоровья.

— Эй, мамулька, иди сюда! — приказал он Кате.

Невзирая на ее мольбу о пощаде, он затащил Катю в спальню, уселся на кровать и усадил девушку рядом. Матрас надо мной провис, и я мог определить местоположение обеих задниц, но кому какая принадлежит — было неизвестно, потому что свисавшее с кровати одеяло закрывало ноги сидевших. Наверху возились, ругались и визжали, а я водил снизу дулом пистолета, не зная куда выстрелить. А пистолет мой был хотя и газовым, но патроны в обойме были не с газом, а с дробью. И засадить свинцом Кате в то место, которым она вскружила мне голову, после этой сказочной ночи, мне казалось неблагородно, а в присутствии боевика, чей зад останется невредимым, еще и небезопасно. И я совсем было отчаялся, не зная что предпринять, но вовремя вспомнил о шариковой ручке «Паркер», лежавшей у меня в нагрудном кармане. Если ее развинтить, получится скальпель. Эту ручку мне подарил Гена. «Каким пройдохой был, а оставил о себе добрую память», — с грустью подумал я о Мельникове. Я решил воткнуть скальпель в первый попавшийся зад, и если в ответ завопила бы Катя, я б выстрелил в соседнюю задницу. Нужно было спешить, пока бандит не завалил девушку на спину. Я аккуратно вспорол матрас и ткнул вверх изо всех сил.

— Твою мать!!! — раздалось в ответ.

— Не повезло тебе, парень! — крикнул я и выстрелил в то же место.

Он дико завопил, на этот раз что-то нечленораздельное и вскочил с кровати. «В следующий раз он присядет нескоро!» — ехидно подумал я, вылезая из своего укрытия. Я увидел здоровенного верзилу, который валялся на полу окровавленной задницей кверху и вопил благим матом.

— Ты плохо обращался с девушкой, — сказал я, приставляя свой RECK к его затылку.

— Да ты вчера был не намного галантнее, — заметила оправившаяся от испуга Катя. — Впрочем, немногие из нас отличаются хорошими манерами, — добавила она и опустила на голову несчастного с простреленным задом прибор для определения коэффициента «О».

— Наконец-то ты нашла наиболее верное применение этому аппарату, — заметил я девушке, вставляя новый патрон в обойму.

— Сейчас не время злорадствовать, — огрызнулась Катя. — Нужно валить отсюда!

— Я готов. А что делать с этим? — я пнул ногой бесчувственное тело.

— Я думаю, Мучковский скоро вернется. Вот пусть он и помучается, — ответила Катя, натягивая на себя лосины.

Одевшись, она потащила меня на кухню, окно из которой выходило во внутренний двор. Катя ловко запрыгнула на широкий подоконник и открыла ставни. Под окном оказалась пристройка. Мы выбрались на ее крышу, я спрыгнул вниз и помог спуститься девушке. Когда мы вышли в Даев переулок, Мучковского и его команды видно не было, и мы бросились к моему «мерседесу».

— Куда б податься? — спросил я, когда мы выехали на Сретенку и направились в сторону Сухаревской площади.

— По-моему, тебе следует побеспокоиться о своей жене и ребенке, — заметила Катя.

— Они вчера улетели в Сочи. Так что пока мне следует беспокоиться о себе самом.

— И что же ты думаешь предпринять?

— Пока не знаю. Я даже не знаю, куда я сейчас еду, — ответил я, пока мы пересекали Сухаревскую площадь и въезжали на Проспект Мира.

— Судя по направлению, мы едем в офис. Боюсь, что это не лучший вариант. Послушай, поехали к моему другу. Он живет недалеко от метро «Китай-город».

— Онуфриев что ли? — покосился я на Катю.

— Нет, Винников. Но он такой же умный. Пойми, это человек не твоего круга и никому в голову не придет искать тебя у него.

— Логично, — промолвил я, — но еще лучше снять номер в отеле.

Пошарив по карманам, я обнаружил, что потерял сотовый телефон, скорее всего, забыл его в Катиной квартире.

— Дай свой мобильник, — попросил я Катю.

Она протянула мне аппарат. Я коснулся кнопочек, на дисплее загорелась надпись «аккумулятор разряжен», и телефон отключился.

— Очень мило, — проворчал я. — Ты чего не зарядила его?!

Катя только руками в ответ развела. Зарядное устройство от прикуривателя к ее аппарату не подошло. Я вздохнул:

— Как мы теперь кому-либо дозвонимся?! Я на память даже своего номера не помню!

— А у моего друга есть и телефон, и Интернет, — сказала Катя. — Я войду в свой ящик, там у меня вся телефонная база.

— Ну что ж, когда я расправлюсь с Мучковским, назначу тебя своим заместителем, — заявил я, сам не зная шутя или серьезно.

— Вот еще! — фыркнула Катя. — Лучше повысь зарплату с сохранением прежней должности.

— Ты не хочешь сделать карьеру?

— Я хочу жить спокойно, и чтоб всякие Мучковские за мной не гонялись.

— Однако, тебе от него и так досталось.

— Да уж с тобою как свяжешься! Мог бы, между прочим, радиотелефон себе купить. Сейчас бы таких проблем не было.

Мы проехали по Садовому кольцу, свернули на Мясницкую и попали в пробку. До Большого Комсомольского переулка мы добрались только через час.

Винников жил в густонаселенной коммунальной квартире с небольшими комнатушками самых причудливых форм. Нам открыла его соседка, пожилая женщина, которая знала Катю, потому что, увидев девушку, ничего не спросила, а сразу же крикнула вглубь полутемного коридора:

— Игорь, к тебе пришли.

Женщина ушла на кухню, а на ее крик одна из дверей отворилась, и на свет божий выполз длинный субъект с нечесаной копной волос, в круглых очках с очень толстыми линзами. Он не спеша прошаркал навстречу нам в огромных, рваных шлепанцах, из которых далеко торчали длинные пальцы и еще дальше нестриженые ногти, и я даже слегка попятился, опасаясь, что он оцарапает меня этими ногтями, если подойдет слишком близко. Субъект остановился и, вытаращив глаза на Катю, сказал:

— Привет, — он как бы сам удивлялся знакомству с такой девушкой.

— Привет, Винников, — ответила Катя и представила меня. — Знакомься, это Юрий Михайлович, мой шеф.

Винников вытаращил глаза на меня, протянул руку и пробурчал:

— Игорь.

— Юра, — ответил я, пожимая его мягкую кисть.

— Проходите, пожалуйста. Я там кое-что пишу.

Мы прошли в небольшую комнату, в которой была кровать, гардероб, старый письменный стол и два стула, и все это, кроме гардероба и одного стула, на котором, видимо, сидел Винников, было завалено какими-то бумагами и книгами. На краю кровати, правда, еще сидела какая-то девушка, которую среди общего хлама можно было и не заметить.

— Это Люся, — произнес Винников с таким виноватым выражением лица, словно боялся, что нам придет в голову, будто он с этой девушкой занимался не только физикой.

— Здравствуйте, — тихо откликнулась она.

— Катя.

— Юра.

— Винников, нам нужно у тебя немного пересидеть, — заявила Катя, бесцеремонно усаживаясь на стол, прямо на бумаги.

— Сколько угодно, — ответил Винников и развел руками, как бы предлагая нам самим обустраиваться в его комнате.

— Дай телефон, — попросила Катя.

— Да-да, — пробормотал Игорь.

Он скрылся в коридоре. Катя села за клавиатуру и занялась своим почтовым ящиком. Винников вернулся с телефоном, за которым тянулся удлинитель.