Другая группа коммендировавшихся патрону — сайоны. Они получают от патрона оружие, которое дается им ради подчинения (pro obsequio). Выражение obsequium говорит о нахождении сайона, как и букцелария, в полном подчинении у патрона. Сайон тоже мог что-либо приобрести, но эти приобретения он должен полностью отдать патрону.

Обе группы коммендировавшихся воинов имеют ряд общих черт. Между букцелариями и сайонами, с одной стороны, и патронами — с другой, устанавливается личная связь с наличие взаимных обязательств. Букцеларий и сайоны обязаны полностью подчиняться (obsequi) патрону, а тот должен их снабжать оружием. Ряд исследователей полагает, что различия между этими группами коренятся в их происхождении: букцеларий были заимствованы готами из римской практики, а сайоны ведут свое начало от древнегерманских дружинников, обязанных, как уже говорилось, верностью своему командиру. Статья, относящаяся к сайону, намного короче той, где говорится о букцеларий. Так, умалчивается об отношениях между патроном или его сыновьями и детьми сайона, нет оговорки о свободном статусе сайона и о его праве в любое время покинуть патрона. Впрочем, последнее ясно подразумевается, когда говорится, что во власти (in potestate) патрона находится все приобретенное сайоном, пока он был сайоном; следовательно, подразумевается возможность выхода его из этого состояния. Очень возможно, что такая краткость объясняется тем, что институт сайонов был уже хорошо известен и не было надобности в его уточнении, в то время как группа букцелариев являлась сравнительной новостью в вестготском обществе.

Но этим различия между букцелариями и сайонами не ограничиваются. В случае перемены патрона букцеларий отдает старому патрону все (omnia), причем это распространяется и на потомков букцелярия. Речь идет и о дарах, и об оружии, которые дал патрон своему букцеларию. В таком случае букцеларий или его сыновья либо внуки должны были отдать и половину приобретенного за время службы. Сайон же в случае оставления своего патрона должен был отдать тому все, что приобрел за это время, но зато данное ему оружие полностью оставалось у него. Оружие явно было высшей ценностью, и это соответствует мышлению «героического века». Сохраняя за собой в любом случае половину приобретенного за время службы, букцеларий получал возможность и после ухода от патрона обладать каким-то имуществом, в то время как сайон, теряя все полученное, кроме оружия, не имел возможности быть более или менее самостоятельным. Это явно привязывало сайона к своему патрону в большей степени, чем букцелария. Последний получал большую возможность маневра. Но надо подчеркнуть, что в законах не предусматривалась возможность полной независимости букцелария; речь шла только о возможности изменения им патрона. В статье, в которой говорится о сайоне, об изменении патрона нет речи, а говорится только о том времени, пока этот сайон находится во власти (in potestate) патрона. Это может объясняться либо краткостью статьи, вызванной известностью положения сайона, либо возможностью для сайона полностью освободиться от клиентских отношений. Думается, что правильнее все же второе предположение. Сайон оказывался, может быть, более связанным с патроном имущественными связями, но являлся все-таки более свободной личностью. Букцеларий был более независим в имущественном отношении, но, признав себя раз чьим-либо клиентом, уже не мог более выйти из этого состояния.

Говоря о букцелариях и сайонах, законы упоминают их патронов, но ничего не говорят о короле. Значит ли это, что король не имел таких вооруженных клиентов? Конечно, имел. О клиентах короля упоминает Иордан (Get. 228, 233). Однако в отношениях с ними он, как и любой другой патрон, выступал как частное лицо. Связи между патронами и этим видом клиентов входили в сферу частного права, но были признаны официально и поставлены под защиту государственного закона, установившего нормы взаимоотношений патронов и их клиентов. Поскольку речь идет о снабжении в первую очередь оружием, ясно, что и букцеларий, и сайоны — дружинники частных лиц. Таким образом, в вестготском обществе V в. явно существовали частные дружины. Поскольку о них говорится в законах Эйриха, патронами и хозяевами дружин были именно вестготы.

Из кого вербовались такие дружины, неясно. Так как законы Эйриха относились и к вестготам, и к отношениям между вестготами и римлянами, то в принципе нельзя исключить, что какая-то часть дружинников могла быть римского происхождения. Но общая обстановка говорит скорее против такого вывода. Оба общества были все же довольно резко разделены. Уже говорилось, что люди, перебежавшие в свое время к готам, официально становились их рабами. Вестготы и римляне различались верой, а браки между ними были запрещены. Так что появление среди дружинников римлян мало вероятно. Следовательно, и букцелариями, и сайонами были именно вестготы. Уже упоминалось, что издавна в германском обществе удальцы собирались вокруг удачливых вождей, составляя их частные дружины (Gefolgschaften, как их называют современные ученые^{439}). С образованием вестготского государства такие дружины институизируются. Можно себе представить, что после окончательного оседания на землю часть вестготов по каким-либо причинам поступала на службу к более богатым и знатным соотечественникам. Причины каждого такого поступка неизвестны, и совсем не обязательно, что они были чисто экономические. Но независимо от причин наличие такого института свидетельствует о существовании в вестготском обществе отношений зависимости, которые, однако, ограничиваются патроно-клиентскими связями в рамках военных дружин.

Однако только членством в дружинах роль клиентов, видимо, не ограничивалась. Во всяком случае это ясно в отношении королевских клиентов. Клиент Торисмунда Аскальк сообщил заговорщикам, что король во время выпускания у него крови из вены был безоружен (Iord. Get. 228). Это могли знать только довольно близкие люди, обслуживающие короля. Вероятнее всего, этот Аскальк был личным слугой короля. Другой королевский клиент, на этот раз Теодориха II, Агривульф, был поставлен своим патроном во главе разгромленных им свевов (Iord. Get. 233). Из этого видно, что король мог распоряжаться клиентами по своему усмотрению. Вероятно, это относилось и к другим патронам. Рассказ Иордана (Get. 233—234) об отношениях между Теодорихом II и Агривульфом проливает некоторый свет на отношения между патроном и клиентом вообще. Клиент должен соблюдать абсолютную верность по отношению к патрону. Нарушение этой верности может быть наказано смертью. Конечно, можно думать, что такая суровость кары объясняется королевским достоинством патрона. Но из рассказа видно, что воины, разгромившие Агривульфа, сами потребовали наказания, соответствуюшего его поступкам (congruam factorum eius… ultionem). Смерть, таким образом, воспринималась как естественное следствие нарушения верности. Несколько выше Иордан пишет, что Агривульф вероломно стал пренебрегать приказаниями короля (praevaricatione… neglexit imperata), и в этом явно заключалось его преступление, потребовавшее военной экспедиции и последующей казни вероломного клиента. Такое поведение Агривульфа Иордан объясняет низостью его происхождения, приведшей его и к пренебрежению свободой, и к несоблюдению верности (пес libertatem studens пес patrono fidem reservans). Свобода клиента и его верность патрону оказываются явлениями одного порядка. Иордан уточняет, что Агриульф был не готом, а варном. Варны — тоже германское племя, видимо, вовлеченное в готский союз. Возможно, что в вестготском обществе они занимали более низкое положение. Но в любом случае они были германцами, а не римлянами. Так что можно говорить, что патроно-клиентские связи существовали именно в германской среде. Рассказывая об Агривульфе, Иордан упоминает, что тот вместе с королем участвовал в разгроме свевов и на этом основании полагал, что своей доблестью получил управление подчиненными свевами (credens se ea virtute provinciam obtinere, qua dudum cum domino suo ea subigisset). Это показывает, что Агривульф был не простым воином, но командиром какой-то воинской части. Клиент, таким образом, по крайней мере клиент короля, мог и командовать каким-либо отрядом. Иордан употребляет слово cliens, не уточняя, является ли этот клиент букцеларием или сайоном. Видимо, сточки зрения отношений между патроном и клиентом это было неважно. И те, и другие были обязаны полностью выполнять все распоряжения своего патрона независимо от конкретного поручения, ими полученного. Патрона Иордан называет «господином» (dominus). Это свидетельствует о значительной его власти над клиентом. Говоря о судьбе Агривульфа, Иордан говорит только о казни по требованию вестготских воинов, но совершенно умалчивает о каком-либо виде суда над неверным клиентом. Вероятно, патрон (господин, dominus) имел в отношении своего клиента право любого наказания.