— Обсуждать открытий не с кем, — словно не слыша, продолжал Од. — Раньше результаты исследований размножали на копировальных машинах, рассылали во многие библиотеки. Сейчас все остается в рукописях — В мои рукописи за целые десятилетия не заглядывал никто… И вот что теперь получилось… Я убежден, что на Мауне есть жизнь, которую вы готовы уничтожить. А как убедить вас? Не хватит ночи, чтобы рассказать… о том… что знаю…

— Скажи о главном, самом главном, Од! — крикнул Шу. — Какой злой дух минувших эпох надоумил тебя начать с термоядерного зонда! Слишком многие из сидящих здесь осрамились с этим зондом, в том числе и твой учитель. А ты не нашел ничего лучшего, как напомнить…

Шум возмущения заглушил слова Шу. На толстых губах математика появилась уничтожающая усмешка. Он скрестил руки на широкой груди и умолк.

— Я лишаю слова Ассистента Ода, — объявил Председатель.

— Не имеешь права! — закричал, сложив руки рупором, Шу. — Меня, вероятно, уже можешь, а его еще нет, если, конечно, он хочет продолжать…

Зал загудел с новой силой.

Председатель, пошептавшись с соседями, встал. Прошло несколько минут, прежде чем в зале стало относительно тихо.

— Президиум дает Ассистенту Оду три минуты, чтобы закончить… гм… выступление… Президиум лишает члена Высшего Совета математика Шу права голоса до начала голосования. Включаю часы оставшегося времени.

Послышалось негромкое щелканье метронома.

Од поднял голову:

— Благодарю, высокочтимый Председатель. Три минуты, чтобы рассказать о работах тридцати лет… Я воспользуюсь лишь двумя, третья нужна для другого. Слушайте. Вот итоги исследования Мауны. Кому они не покажутся чрезмерно фантастичными, тот может найти все подробности в моем архиве. Главный вывод — имеются признаки, свидетельствующие, что Мауна населена разумными существами с высоким уровнем культуры. Я не знаю, как они переносят убийственное ультрафиолетовое излучение Солнца, но… приспособились же наши организмы к радиоактивному излучению. Мы даже не могли бы существовать без него.

Вы все знаете о вспышках в атмосфере Мауны. Там наблюдаются искры грозовых электрических разрядов, ряд световых явлений связан с извержениями вулканов, возникают какие-то пока непонятные свечения в атмосфере вблизи полюсов… Я назвал их “медленными грозами”. Однако, кроме всего этого, Большой телескоп Эны позволил установить, а фотопленки запечатлели постоянные ночные блики в одних и тех же точках планеты. Многие блики располагаются по краям территорий, которые мы называем континентами Мауны. Эти блики видны только на ночной стороне (планеты и, по-моему, не могут быть ничем, кроме… отблесков больших наземных городов… Интенсивность бликов за последнее десятилетие увеличилась. Вероятно, города жителей Мауны растут.

В отдельных точках удалось фиксировать мгновенные вспышки огромной яркости. Источник вспышек — термоядерные взрывы. Эти взрывы не могут быть природными. Они искусственные… Сначала мне пришла в голову мысль о термоядерной войне, которую ведут друг с другом жителя Мауны, подобно тому как некогда воевали наши предки. Однако местоположение термоядерных вспышек скорее говорит о другом. Это испытательные взрывы. Они пока производятся на очень больших расстояниях от ближайших городов. Наконец…

— Осталась одна минута, Ассистент Од, — раздельно произнес Председатель.

— Кончаю. Обращаюсь с просьбой к присутствующим здесь: отложите голосование… В ангарах Большого спутника еще сохранились межпланетные корабли, построенные тогда, когда жители Эны не были… бессмертными. Я готов лететь один на Мауну и привезу оттуда доказательства разумной жизни. Поймите, установление связей с жителями иных планет — единственный путь к бессмертию культуры заев и… самого нашего народа. Разрушение других планет — только отсрочка, бессмертные жители моей родной планеты

— Все! — сказал Председатель.

С высоко поднятой головой Од сошел с трибуны.

— Вот когда нужно было выступать учителю Хору, — шепнул Главный астроном. — Мы ошиблись, Председатель. Од оказался сильнее, чем мы думали.

— Ив этом виноват только ты. Ведь он твой Ассистент, — бросил Председатель, вставая.

— Есть ли желающие выступить еще? — произнес он традиционную формулу, обязательную перед началом голосования.

Зал нерешительно загудел.

— Нет? — повторил Председатель, — тогда…

Однако несколько голосов прервали его.

— Придется продолжать прения, — устало подумал Председатель. — Глупцы!…

К трибуне уже ковылял кругленький, маленький старичок — философ и лингвист Эг — знаток ста пятидесяти мертвых языков Эны, один из старейших членов Совета.

— Задачу нам задал молодой человек, этот, ну как его, — начал Эг и закашлялся, — Да-с… Теперь, пожалуйста, решай. С Фоей было просто. Хорошо помню… Это, как его… референдум. Проголосовали: девятьсот девяносто девять из тысячи “за”… Подготовили транспланетный корабль с ацнигилиновым зарядом. Запускали, не соврать бы, с космодрома, что был в Черной пустыне. Запустили прямо в сторону Фои… Это была ошибка, да-с. Через месяц трах… На небе новая звезда размером с маленькую Луну. Правда, погасла быстро… А через полгода началось. Пришлось перебираться в подземные города… Кошмар… Я тогда юнцом был, а помню хорошо… Самый крупный метеорит упал на руины Заки-оба. Был в древности такой город… Да-с… Жителей там, чтобы не соврать, считалось до пяти миллионов. Досталось ему во время второй термоядерной войны, а окончательно сожгли в третью. Но руины кое-какие стояли. Одно время думали превратить в музей. А после падения метеорита получилась воронка площадью примерно в четыре Заки-оба,. И метеорит вдобавок почти пустой оказался — осколок внешней оболочки Фои. Радиоактивных элементов меньше, чем воды на экваторе. Даже не стали разрабатывать…

Позвольте, а о чем я, собственно, хотел сказать?… Повторение Великого Опыта? Ну какже, помню, помню… Мауна? Но я позволю себе задать один вопрос. Только один, высокочтимые члены Совета. А почему, собственно, Мауна? Почему? Почему, скажем, не Вея, не Орт, не еще там что-нибудь… Молодым людям, конечно, свойственны заблуждения… Ну, а вдруг этот юноша не совсем ошибается? Даже если на четверть он прав, и то надо подумать… Да-с… Я-то, конечно, во все эти бредни не верю, — вдруг. закричал старичок, — не верю, но от голосования воздержался бы! Да-с…

— Какой же выход Вы предлагаете, учитель Эг? — покусывая губы, спросил Председатель.

— А никакого! Да-с, — снова крикнул старичок. — Думайте…

И он начал спускаться с высокой трибуны, озабоченно поглядывая себе под ноги и придерживаясь обеими руками за блестящие металлопластовые перила.

Прения разгорелись с новой силой. В потоке насмешек и обвинений, адресованных Ассистенту Оду, прозвучало несколько голосов, требующих изменить объект Великого Опыта. Называли Вею и даже Мео — ближайшую к Солнцу самую маленькую планету Системы.

— Ты должен выступить еще раз, — сказал Председатель, наклоняясь к самому уху Главного астронома. — Ты производил расчеты. Объясни им, что уничтожение Вей не даст и десятой доли того, что рассчитываем получить от Мауны, Скажи, наконец, что Ассистент Од — фантазер и глупец…

— Ты требуешь от меня слишком многого, Председатель, — покачал головой Главный астроном. — Я обещал тебе поддержку и выступил на Совете… Но я не могу… выступать еще раз. Вспомни канон Высшего Совета… И потом… я не хотел бы разделить судьбу астронома Уота. Имя его предано проклятию и забвению, а сам он… Ты должен знать это.

— Клянусь, не знаю. И не понимаю, какое отношение…

Главный астроном проницательно глянул в настороженные глаза Председателя.

— Не понимаешь? И никогда не слышал о метеорите Заки-оба, о котором здесь так некстати напомнил старый Эг?

— О метеорите что-то припоминаю. Это было давно…

— Но сейчас это так близко нам… Астроном У от много лет изучал Фою. — Он утверждал, что она лишена атмосферы, воды, жизни. Он твердил, что Фоя самый подходящий объект для Великого Опыта… Произвел все расчеты… Перед референдумом он публично…