— Дин! — ахнула я, когда он начал стягивать мои трусики, на мгновение сводя мои ноги вместе. Он оставил кусок ткани болтаться на одной ноге, которую перебросил через плечо, прежде чем уткнуться носом в мое бедро. Я извивалась, стараясь приглушить стоны, пока он двигался все ближе к тому месту, где я нуждалась в нем больше всего. — Мы не должны, — начала я протестовать, а затем громко застонала, когда его дыхание обожгло мое лоно, и я слегка дернула бедрами.

— Тише, женщина. Я занят тем, что возобновляю союз с моим товарищем по команде. Мне нужно завоевать ее, если я хочу, чтобы она голосовала за меня, — проговорил он хриплым голосом, и языком легко скользнул вдоль моего уже влажного влагалища. Раздвинул пальцами мои складки, а затем ртом скользнул по моей плоти. Достойный ответ, который я придумала, вылетел из моей головы, когда его язык коснулся клитора.

И через несколько секунд мне уже стало все равно, запишут ли камеры в лесу мои крики удовольствия.

***

Я смотрела на бесконечный песчаный пляж и с трудом сдерживалась, чтобы не коснуться Дина. Остальные выстроились на песке рядом с нами, и, как обычно, любопытные взгляды были направлены в нашу сторону. Я знала, что они ждут, не взорвемся ли мы друг на друга, но обманывать становилась все труднее и труднее, и я чувствовала их пристальное внимание.

Рядом со мной, высокий и напряженный, Дин скрестил руки на груди, пристально наблюдая за нашим ведущим. Если он и испытывал ту же неловкость, что и я, то удивительно хорошо это скрывал.

В конце ряда Лана, казалось, почувствовала мою нервозность, и посмотрела на меня долгим, многозначительным взглядом и слегка вздернула подбородок, как бы говоря: «Выпрямись». Думай о деле.

Я кивнула ей и снова взглянула на Чипа. Сосредоточься.

— Сегодня ваш последний командный вызов, — сказал Чип громким голосом, как будто он более взволнован этим, чем мы. Поднял красочный кусок веревки. — Она соединит вас с вашим товарищем по команде, и вместе, привязанные за талию, вы оба пройдете через самую изнурительную полосу препятствий, какую только можно себе представить.

Ну и дела. Отлично.

— Это последнее испытание, конечно, на иммунитет. Две команды, которые финишируют последними, будут отправлены на голосование, после которого одна из команд покинет шоу.

Последнее. Мы просто обязаны пройти его хорошо, и мы окажемся во втором раунде. После этого будут состязания за личный иммунитет, и наш тайный союз будет по тихой убирать остальных участников. Мне хотелось посмотреть на Дина и понять, рад ли он или огорчен тем, что скоро мы окажемся в одной куче со всеми остальными, но не осмеливалась оглянуться.

Я оставалась спокойной и молчаливой, когда меня привязали к боку Дина каким-то ярко-фиолетовым шнурком от тарзанки. Он разделял нас примерно на фут — ровно настолько, чтобы мы спотыкались друг о друга, — и давал немного свободы, но недостаточно. Я быстро поняла, как продюсеры хотели, чтобы это испытание прошло — один партнер тащил другого через полосу препятствий. Прекрасно. Посмотрела вперед на препятствия между деревьями — да, конечно, я могла разглядеть какую-то качающуюся лозу и лужу грязи впереди.

Бедный Дин, застрял со мной.

— Команды готовы? — крикнул Чип, отвлекая мое внимание, и мы, как один, наклонились вперед, поставив одно колено перед другим, готовясь бежать.

— Две последние команды, пересекшие финишную черту, отправляются на голосование. — Чип опустил руку. — Удачи вам! Вперед, пошли, пошли!

Команды ринулись в бой. Мы с Дином тоже бросились вперед. Веревка, связывающая мою талию с талией Дина, дернулась, когда он прыгнул вперед, и мне пришлось напрячься, чтобы удержаться на ногах. Адреналин хлынул по моим венам, и я начала двигаться вперед. Мне вдруг захотелось обыграть остальных в их игре — показать им, что мы с Дином действительно сила, с которой нужно считаться.

И мне очень, очень не хотелось сегодня отправляться домой.

Первым препятствием была низкая стенка для скалолазания, и команды теснились вместе, толкаясь и пихаясь, чтобы попытаться преодолеть ее — нелегкий подвиг, учитывая, что мы связаны парами. Дин был прямо за моей спиной и подтолкнул меня в плечо, и как только почувствовала, что веревка ослабла, я начала подниматься, перебирая ногами.

Я все еще не была особо спортивной, но адреналин, бурлящий во мне, помог. Я ухитрилась, шатаясь, спуститься с другой стороны, не поранившись больше чем ссадина на колене, и упала. Дин схватил меня за руку, помог подняться на ноги, и мы бросились вперед.

Очень скоро мы оказались впереди других команд с большим отрывом. Ничего удивительного, Дин был настолько спортивным, что тащил меня за собой. Когда я запиналась, его инерция подстегивала меня. А еще у нас имелся белок (арахисовое масло), чтобы питать нас. Я держалась рядом с ним, в то время как другие мои соперницы, казалось, увядали. Даже Лана, которая благодаря своему миниатюрному телу была очень быстрой и проворной, не поспевала за Леоном.

Мы снова собирались победить. Радость захлестнула меня, и я схватилась за веревку, пытаясь подтолкнуть Дина вперед. Линия препятствий продолжалась — веревочная сеть, еще один подъем на стену и испытание на рытье. Дин казался полным бесконечной энергии, и когда другие участники догнали нас, а затем снова отстали, гордость захлестнула меня. Я смотрела, как работают его плечи, загорелые на солнце и блестящие от пота.

Возможно, я слишком сосредоточилась на наблюдении за своим партнером, потому что после того, как мы оба схватились за веревочные качели с узлами и бросились через грязевую яму, я приземлилась на свою лодыжку.

Раздался неприятный щелчок, когда мой вес неуклюже опустился на ногу, и боль пронзила ее. Я вскрикнула и упала, а короткая веревка гарантировала, что Дин упадет на меня. Боль — красная и ослепляющая— вспыхнула, и я почти потеряла сознание.

Дин выругался и подтолкнул меня, не понимая, как мне больно.

— Вставай, Эбби. У нас почти получилось!

Боль была невыносимой, но какая-то глупая часть меня бурлила адреналином, и, повинуясь его настойчивым рукам, я все равно попыталась встать на ноги... и тут же снова упала на землю, когда меня пронзила раскаленная добела боль. Дин снова навалился на меня.

Когда мы упали обратно на землю, я увидела, как первая команда промчалась мимо нас, направляясь к финишу. Он был так близко.

— Моя лодыжка, — сказала я, готовая вот-вот разреветься. — Я не могу идти.

— Мы должны закончить, или нас исключат, — сказал Дин, пытаясь помочь мне встать. — Ты должна попытаться идти. Всего несколько футов.

Я кивнула и оперлась на Дина, пытаясь перенести свой вес так, чтобы могла хромать вместе с ним. Мы делали это несколько минут. Мимо нас пронеслась одна команда, потом другая. Я издала разочарованный звук, и Дин втянул в себя воздух. Он думал о том же, о чем и я — если мы придем одними из последних, мы окажемся на плахе. Последнее место, где я хотела бы, чтобы мы были. Но я с трудом могла справиться с дикой болью. Она пересилила все разумные мысли, когда я тяжело навалилась на него.

Еще мгновение спустя Дин заколебался. Я подумала, что он рассердится на меня за мою медленную хромоту, но, к моему удивлению, он поднял меня на руки.

— Все хорошо, детка, — прошептал он и прижался губами к моим волосам, притягивая меня в свои объятия. — Почти закончили. — Я уткнулась лицом ему в грудь, когда он нес меня через финишную черту, тяжело двигаясь к последнему месту.

Это все моя вина.

***

Я опустила голову, глядя на совет команд, а Чип стоял впереди, готовый зачитать результаты голосования. Вопросы, которые он нам задавал, не были теплыми и в основном касались того, как я тащу свою команду вниз. В выражениях других моих конкурентов тоже не проявлялось особого сочувствия. У одного или двух на лицах читалась радость, хотя они и пытались это скрыть. В конце концов, я действительно слаба в любом виде физического испытания. Последний командный иммунитет, и я потеряла его для Дина.

Я отстой.

Моя лодыжка была туго обмотана, но распухла вдвое больше обычного. Как только камеры перестали снимать соревнования, ко мне нагрянули медики и осмотрели меня. Вердикт? Сильное растяжение связок, но без переломов, так что я могу остаться в игре, если только не решу сама покинуть шоу (и тем самым непроизвольно затащить Дина в ложу проигравших). Я решила остаться.

Даже если это только до суда.

Джек и Мэг сидели рядом с нами на скамейке лузеров и казались немного более уверенными в себе, чем мы с Дином. В конце концов, они оба целы. Им было трудно вместе перебраться через грязевой пруд с веревочными качелями, и в конце концов им пришлось идти вброд. Их одежда все еще покрыта грязью, но они казались уверенными, когда бросали взгляды на меня и мою чудовищную лодыжку.

— Команды, передайте ваши грифельные доски вперед. Я зачитаю первый голос, — произнес Чип своим лучшим голосом телеведущего. Он вытащил первую дощечку, посмотрел на нее, а затем перевернул, прочитав номер команды.

— Команда Шесть.

Я смотрела на дощечку со смешанными чувствами. Следующая будет для нас, это точно. Дин был сильным соперником.

Чип поднял второй планшет.

— Команда Шесть.

Я немного приподнялась, удивленная этим. Посмотрела на Лану, которая сидела среди остальных команд, и она многозначительно посмотрела на меня, ее взгляд казался жестким. Неужели она по-тихому подговорила часть участников, чтобы спасти наши задницы на голосовании? Если это так, мне придется поблагодарить ее, когда мы вернемся. Она могла бы съесть все мое арахисовое масло, если бы захотела.

Ну, может быть, и нет.

Когда Чип продолжил зачитывать следующий голос, ее лицо оставалось каменным.